На самом деле в названии персональной рубрики известного журналиста Сергея Пономарева редакция использовала его же собственный псевдоним (не путать с Аль Капоне). И хотя Сергей придумал его исключительно для «одноразового» использования, о чем читатель узнал из первой же истории (см. «НВ» за 21 января 2025 г.), мы на период выхода рубрики и с согласия автора «закрепили» за ним именно это прозвище.
Об авторе сообщаем следующее. После окончания журфака Уральского госуниверситета Сергей Пономарев успел поработать в целом ряде дальневосточных (магаданских, сахалинских, хабаровских) и московских печатных изданий, включая «Гудок», «Российскую газету», «Комсомольскую правду» и даже предшественника «НВ» — «Деловой вторник».
Кстати говоря, многим из российских коллег по перу Сергей известен не только как креативный редактор и остро пишущий журналист, но и как поэт-сатирик, автор редкого жанра фельетона в стихах. Остальные грани его способностей, в том числе стремление испытать на себе самые невероятные эмоции, вы сможете оценить сами, если станете регулярно читать его невыдуманные истории. Приятного вам чтения!
(Продолжение. Начало в «НВ» №01)
4. Как я с внучкой Геринга задружил
В маленький мирок Сюзи Кайзер, в ее микрокосмос на острове Бикендрик меня занесло в марте 2018-го. Можно сказать, случайно. Я был тогда спецкором «Комсомольской правды» и вместе с группой, представлявшей заявочный комитет Екатеринбурга как претендента на проведение ЭКСПО-2025, оказался в затерянном среди тихоокеанских волн мире.
Это была странная, мягко говоря, миссия. На арендованном в Австралии бизнес-джете мы рассекали над просторами Океании и уговаривали тамошние власти при выборе места проведения ЭКСПО проголосовать за какой-то неведомый им город в неведомой России. Тогда-то и залетели на Маршалловы острова, в состав которых, собственно, и входит Бикендрик. На островке располагался крохотный домашний отель романтического свойства, максимум на 4 гостей или на пару молодоженов, прилетевших провести медовый месяц.
Отельчик состоял из комнаты в хозяйском доме и двух маленьких шале на берегу. Там устроилась женская часть нашей экспедиции — глава заявочного комитета Светлана Сагайдак и ее помощница. Мы же с молодым парнем, ответственным за все — багаж, деньги, сувениры, компьютеры, ролл-апы и водку — проживали куда скромней: в стандартных номерах большой гостиницы на главном острове архипелага — атолле Маджуро, который является еще и столицей Маршалл.
Дамы за сутки на Бикендрике платили за каждый номер примерно по полторы тысячи «зеленых», наши траты за обычный отель были в несколько раз меньше — примерно 250 баксов.
При этом несколько раз мы мотались со своего Маджуро в Бикендрик. Легко сказать — мотались…
К самому атоллу из-за мелководья катер не причаливал, останавливаясь в метрах тридцати от берега, поэтому женщин довозил до него улыбчивый микронезийский парень на аквабайке, а мы с напарником добирались… вплавь.
На маленьком пирсе на берегу стояла Сюзи и махала гостям рукой. К моменту нашего знакомства Сюзанне Кайзер исполнилось 65 (сейчас, получается, ей 72), но она просила называть ее именно так — Сюзи. Наполовину австрийка, наполовину мадьярка из аристократической семьи, она давно перестала тосковать по цивилизации вообще и родине — в частности.
Уж не знаю почему, но Сюзи ко мне прониклась и спокойно посвящала в свои секреты.
«А ты знаешь, что я дальняя родственница Германа Геринга — то ли внучатая племянница, то ли двоюродная внучка. Хотя я родилась через восемь лет после его смерти, у нас в семье на эту тему было табу: все родственники делали вид, что мы не имеем никакого отношения к рейхсмаршалу авиации…».
Сюзи курила, зажигая одну сигарету от другой, считая вредную привычку приметой личной свободы.
Худенькая с виду женщина источала такую энергию, что, казалось, если встанет посреди своего дома, окруженного верандой, и начнет жестикулировать — перегорят все лампочки.
В доме, в котором Сюзи до сих пор живет, ей уютно, но скучновато. Кроме нее, на острове только приезжающая три раза в неделю помощница по хозяйству (она же кухарка и горничная), ее муж — тот самый парень на аквабайке, отвечающий за всю техническую часть.
За три месяца до нашего приезда умер муж Сюзи — инженер Лутц Кайзер. Она рассказывала о нем и их совместной очень насыщенной жизни, и я в который раз поражался, как много в нашей реальности странных и неожиданных пересечений и удивительных совпадений.
Внучка Геринга, главного попечителя нацистских «Фау» и «Фау-2», совсем молодой девушкой познакомилась, а потом быстро вышла замуж за молодого немецкого, точнее, швабского ракетчика Лутца Кайзера, который был студентом у крупнейшего баллистика третьего рейха Эйгена Зенгера — того самого, который предлагал Гитлеру бомбить Штаты с помощью изобретенного им межконтинентального ракетного бомбардировщика-антипода «Зильберфогель» («Серебряная птица»). Фюрера проект не заинтересовал, потому что показался слишком долгосрочным, что никак не вписывалось в концепцию блицкрига.
Лутц Кайзер, с детства мечтавший о полетах к звездам, вдобавок еще и лично консультировался с переехавшим к тому времени в США отцом тех самых «Фау» и «Фау-2» Вернером фон Брауном, а потом и привлек его к сотрудничеству. Как и Курта Дебуса, бывшего президента НАСА.
Фон Браун и посоветовал мужу Сюзи заняться строительством дешевых модульных ракет — фактически модернизированных «Фау-2», состоящих из четырех ступеней. Или простой связки унифицированных модулей из отрезков труб диаметром 270 мм. Так в 1975 году в швабской столице Франкфурте и открылась первая в мире частная аэрокосмическая компания OTRAG (Orbital Transport and Rockets, Inc. — Орбитальная транспортно-ракетная корпорация). Ее создателя и владельца Лутца Кайзера не случайно называют Илоном Маском 1970-х…
А дальше началась интрига, круче которой не бывает. Американцы к появлению частных и потому наглых конкурентов в приоритетной сфере ракетостроения отнеслись крайне нервно и надавили на западногерманских союзников: дескать, нечего играть в такие опасные игры. Немцы даже не сопротивлялись, полностью отказав Кайзеру в финансировании и переключившись на общеевропейский проект «Ариан». К тому же по международному договору 1954 года запускать ракеты с территории Германии запрещалось, надо было искать другое место.
Советский Союз, куда дернулся было Лутц, его дешевая ракета, по сути, летающая труба, не интересовала: у нас свои гораздо мощней и лучше. И тогда Кайзер бросился в объятия диктаторов.
Первым оказался многолетний правитель Заира (бывшая бельгийская колония, а сейчас — Демократическая Республика Конго) Мобуту Сесе Секо — тот самый, по приказу которого грохнули друга Советского Союза — Патриса Лумумбу. Мобуту хотел, чтобы Заир стал первой африканской космической державой, и денег на работу немца-ракетчика и его команды не жалел. К тому же выделил под полигон 100 тысяч квадратных километров на плато Шаба — это как вся территория бывшей ГДР! — сроком на 25 лет. Благо, что алмазы, добываемые в Заире, никто не считал, они светились, как звезды на небе…
«Мы с Лутцем несколько лет жили на полигоне в провинции Катанга — это примерно полторы тысячи километров от заирской столицы Киншасы, — рассказывала Сюзи. — Там же из блоков, привезенных из Германии, собирали готовые ракеты. Первые два пробных пуска были очень удачными, а на третий прилетел сам Мобуту и случилась авария. Муж сказал, что Мобуту сразу охладел к проекту, и в 1979 году нам пришлось из Заира уехать».
Следующим пунктом их эпопеи стала Ливия, где Муамар Каддафи предложил построить полигон в пустыне Сахара. Лидера Джамахирии космос ничуть не волновал, а вот ракетами, чтобы грозить мировому империализму, он заинтересовался. И нефтяных денег в стране в то время было — черпай, не вычерпаешь…
«Тогда к нам в Ливию приехали журналисты из немецкого иллюстрированного журнала и сфотографировали меня верхом на головной части ракеты, причем одета я была в женский арабский костюм, но с открытым лицом. Потом, когда журнал вышел, мне написали и позвонили родственники и сказали: «Как ты могла? У нас из-за тебя и твоего мужа будут неприятности. Все говорят, что вы вооружаете диктатора Каддафи, который хочет напасть на Европу». Вот тогда я и поняла, что в Германию возвращаться не хочу», — вспоминала Сюзи.
Впрочем, в Ливии завершить проект тоже не получилось: сначала Муамар фактически национализировал полигон, а потом Германия присоединилась к договору о запрете распространения ракетных технологий и завозить детали в Ливию оказалось невозможным…
Перемещения по свету и его не самым тихим точкам продолжались: Сюзи и Лутц несколько лет прожили в Ливане в долине Бекаа, где работали на Хезболлу, а фактически — на находящийся под санкциями Иран. Так что, похоже, в летящих сейчас из долины Бекаа в сторону Израиля «трубах» явно наблюдается немецко-швабский первоисточник. Как и в усовершенствованных иранских (а теперь еще и хуситских) «Фаджрах» и «Фатехах».
«А потом мы с Лутцем решили, что с нас хватит. Он купил этот остров, и последние 40 лет мы провели здесь», — закуривая очередную сигарету, улыбнулась мне Сюзи.
Оно и понятно: укрывище для беспокойного, пусть и отставного, ракетчика было выбрано идеальное. Если кто не знает, экономика Маршалловых островов с населением 55 тысяч человек базируется на трех тихоокеанских китах. Первое и самое существенное — американская арендная плата за свой атомный полигон на атолле Бикини.
Кстати, одноименные купальники, в которых щеголяют наши девушки на крутых пляжах мира, именно отсюда.
Второй источник благосостояния маршалльцев — торговля «удобным флагом», то есть регистрация судов других стран в своей, извините за такое словечко, юрисдикции.
И третье, самое, пожалуй, существенное — офшор, что в переводе на нормальный язык означает: Маршаллы действуют, как прачечная по отмывке грязных денег.
Так что переезд сюда бывшего немецкого ракетчика со всех сторон выглядел вполне органично…
Но вот Лутц скончался, и для Сюзи началась эпоха одиночества.
«На том краю острова у меня живет крабиха Йона. Вот такая большая! — Сюзи распахивала на ширину плеч тонкие ручки. — Она постоянно ест падающие кокосы, вот и отъелась. Пока нет туристов, она моя единственная подруга и собеседник. Знаешь, как понимающе она на меня смотрит?! Она точно самка. По крайней мере, я хочу верить в это. Мы даже похожи. Посмотри на меня!».
Во время разговора Сюзи разбрасывала на берегу раковины. Чуть позже сюда придут постояльцы ее микроотеля. Найдут их, как бы выброшенные за ночь океаном, и, обрадовавшись трофею, закажут бутылку шампанского или что-нибудь покрепче. Хоть какое-то развлечение.
«А в лагуне много раковин-жемчужниц. Но есть тут местный хулиган — осьминог Оскар и его семья — повадились лакомиться ими. Не дают вырасти моему жемчугу. Иногда со стороны океана приходят молодые акулы, я знаю их всех — как зовут, что делают. Недавно на берег выбросило кита. Позвонила властям, но они мне даже не ответили. Хорошо, что крабы, акулы и осьминоги мне всё почистили»…
Это и есть ее космос, в который они хотели попасть вместе с мужем, но нашли его посреди океана.
Когда мы отходили-отчаливали от ее маленького острова, Сюзи долго махала нам вслед. Опять одна…
Сергей ПОНОМАРЕВ
Фото из личного архива автора
(Продолжение следует)
