Есть такая профессия — Родину защищать
Подполковник в отставке Федор Аниканов когда-то был простым деревенским парнем, не мечтавшим, что станет военным. Но именно в этом по-настоящему мужском деле он нашел призвание и не жалеет о сделанном выборе.
После свадьбы — на кордон
Отучившись на строителя в ремесленном училище, Федор «попутно» получил еще две специальности — водителя и монтера связи. Некоторое время поработал на автобазе №9 в Курске, затем перешел на завод Химволокно, в цех связи. Там встретил свою будущую супругу Зину, секретаря комсомольской организации крутильного цеха.
Полученный опыт пригодился курянину в армии, где ему доверили коммутатор связи и аккумуляторный цех. Испытанием его профпригодности стала внештатная ситуация, произошедшая через три месяца после призыва. Во время учений танк передавил телефонный кабель командного центра, местность ведь болотистая. Аниканов не только быстро вычислил, на каком именно участке это произошло, но, вооружившись паяльной лампой и припоем, без посторонней помощи наладил все до темноты. На следующее же утро командир полка вручил ему отпускной билет.
После свадьбы лейтенант отправился служить в Среднеазиатский пограничный округ, на Памир в Таджикистан, за несколько тысяч километров от дома.
Суровый край советской земли
Пограничная застава находилась на границе с Китаем рядом с кишлаком Кара-Куль, на высоте почти 4000 метров над уровнем моря. Остро ощущалась нехватка кислорода. Не было ни телевидения, ни радио. Даже освещение было от дизельных генераторов и включалось по часам — с шести до десяти вечера, а так использовалось только для боевой работы. Для обогрева казармы и офицерских щитовых домиков завозился уголь. Когда Аникановы обзавелись первенцем, печка у них топилась круглосуточно.
Пост — 24 часа в сутки
На пограничной заставе, заместителем начальника которой и являлся Аниканов, размещалось до 50 военнослужащих. Они отвечали за 700-километровый участок границы с Китаем. А ведь шел 1969-й год, когда с восточным соседом произошел вооруженный конфликт на острове Даманский. Отношения с Поднебесной переживали не лучшие времена, нужно было быть готовыми к провокациям.
Федор Михайлович еще застал развалины царских сторожевых постов, где стояли казаки, видел остатки их казарм из природного кирпича — бута. В советское время часть границы на открытых участках была оборудована колючими заграждениями, малозаметными препятствиями и контрольно-следовыми полосами, представляющими собой отрезки вспаханной земли. Это средство обнаружения незаконных нарушителей границы, принятое в конце 1930-х годов, до сих пор используется на территории России и других стран СНГ.
— Но большая часть советско-китайской границы проходила тогда условно, — рассказывает Федор Михайлович. — Эта сторона горы — наша, та уже китайская. Между ними нейтральная зона. У китайцев не было ответных пограничных застав на всех направлениях, только временные посты, которые выставлялись на 4–5 дней, чтобы наблюдать за нашей стороной из биноклей.
В 1973-м Аниканова перевели в Ошскую область Киргизии, но через год он вернулся обратно в Таджикистан, теперь на афганскую границу, где служил уже до увольнения в запас в 1998 году.
Афганская война, начавшаяся в 1979 году, продолжалась десять лет. СССР от мятежного Афганистана разделяла только река Пяндж. Высшим советским командованием было принято решение «перенести» границу на 30 километров вглубь афганской территории и создать тем самым нейтральную зону, оборудовать там временные пограничные заставы с окопами и блиндажами.
— В боевых действиях при активной поддержке вертолетов участвовали пограничные мотоманевренные и десантно-штурмовые группы, но ни одного пограничника, находившегося в зоне ответственности этих подразделений, мы не оставили, не потеряли, не было ни одного случая предательства или дезертирства, — говорит Аниканов.
«Кто-то должен охранять»
После вывода войск из Афганистана граница еще долго оставалась «горячей точкой» для советских, а позже и российских пограничников. В 1992 году в обретшем независимость Таджикистане развернулась гражданская война, подогреваемая афганской оппозицией. Боевики систематически пытались прорвать таджикистанскую границу, которую и после развала СССР продолжала охранять пограничная группа российских войск. В то время Федор Аниканов перешел в штаб, находящийся в Душанбе, однако в кабинете застать его было почти невозможно, так как он находился в многомесячных командировках на самых проблемных и опасных участках Пянджа. Настоящим шоком для него стало нападение моджахедов на 12-ю погранзаставу «Сари-гор» 13 июля 1993 года.
— В четыре утра до 250 бандитов напали на заставу, снесли строения, расстреливали раненых пограничников, — вздыхает он. — Пыльная буря, так называемый «афганец», препятствовала поддержке с воздуха. В том бою погибли 25 наших военнослужащих. Звание Героя России присвоено шестерым, в том числе четырем посмертно. Погибших доставили в морг Душанбе, и потом мы развозили цинковые гробы по всей России. Тяжело было при этом смотреть в глаза родителям…
При активном участии Аниканова на той высоте, где находилась 12-я погранзастава, был установлен обелиск. Российским пограничникам и после приходилось вступать в схватку с боевиками, но уже совместно с 201-й мотострелковой дивизией, которой в последствии присвоили статус миротворческих сил. Делалось все, чтобы предотвратить кровопролитие. Так было и в 1994 году, когда оппозиционеры со стороны Афганистана и Таджикистана с применением гранатометов окружили калаихумский погранотряд, требуя, чтобы пограничники не препятствовали им переходить границу.
— С полковником Харьковчуком на вертолете мы прилетели в этот отряд, — вспоминает Федор Михайлович. — Разведка доложила, что авторитетом у оппозиции пользуется директор местной школы. Без оружия я пошел к нему. В разговоре выяснилось, что его и мой сын одновременно учились в Красноярском высшем военном училище радиоэлектроники. Я говорил ему без протокольных условностей: «Наши же сыновья вместе учились, а мы будем с тобой друг друга убивать?» Договорились, что на следующий же день главарей бандформирований допустят в отряд для переговоров. Показали, какое у нас оружие и сколько боеприпасов, чтобы те оценили возможное число жертв с обеих сторон в случае боестолкновения, которое неминуемо затронуло бы и мирных жителей соседнего кишлака. У нас были установки «Град», минометный расчет. Против такой техники боевикам нечего было противопоставить. Заключили договор, что они не будут пытаться нарушать границу. Хотя переговоры не всегда достигали цели.
В какие-то моменты Федор Михайлович осекался и замолкал. Ему уже 73, все позади — и хорошее, и плохое. Но есть воспоминания, которые тяжело даются даже людям с крепким характером. Поэтому в конце нашей беседы я спросил, не жалел ли он когда-нибудь о том, что связал жизнь с пограничными войсками.
— Пахарь должен пахать землю, строитель — строить, — после небольшой паузы ответил он. — Но кто-то должен беречь и охранять границу.
Алексей ПИЩУЛИН
Фото автора и из личного архива Ф. Аниканова
