29-летний художник из Сирии Эльяс Айюб выплескивает переживания с помощью красок.
Эльяс живет и учится в Курске, чьи старые улочки напоминают ему родной Дамаск. Здесь он родился 29 лет назад. Иностранец любит спускаться в частный сектор, чтобы побыть со своими тревожными мыслями.
Отогнать их не помогает даже любимое занятие, когда Эльяс уединяется в мастерской и берет в руки кисть. Ибо перед глазами — одна и та же картина: массовые казни, теракты и прочие зверства ИГИЛ (группировка, запрещенная в России. — Ред.), беженцы и сироты, обстрелы, бомбежки… Несмотря на сопротивление правительственных подразделений, война уже у самых стен сирийской столицы, каждый уголок которой дорог ему как никогда.
Он помнит Дамаск мирным, пропитанным запахом жасмина — жемчужиной Ближнего Востока. Но чаще всего художник вспоминает о тысячах голубей, одновременно парящих в небе над старой мечетью. «Это так красиво!» — улыбается сириец, и глаза его наполняются грустью.
Город его детства остался в прошлом, как и времена юности, когда Эльяс выезжал на пленэр в Пальмиру и Хаму, безбоязненно колесил по всей стране, посещая древние замки и храмы Алеппо, Хомса, Босры и Апамеа. Многие национальные сокровища, хранившиеся там, уничтожены боевиками самопровозглашенного Исламского государства.
Не стань этот кошмар явью, Эльяс, как и прежде, посвящал бы свои картины необычайному культурному богатству Сирии. Но сейчас он не способен выводить филигранные арабские узоры и орнаменты. Он рисует войну, ему не хватает серой краски. «Для меня серый цвет символизирует пыль войны, — отметил художник. — В моих картинах очень много серого, они все наполнены им, потому что повсюду в Сирии страшно, везде бомбят. Даже на характере человека, на его психике уже есть пыль этой войны».
Смоляной дождь на его полотне — это стрельба и ракеты, падающие на мирных жителей. Вставки из черной ткани — стена вокруг Дамаска, за которой уже террористы. Черное море — бездна, поглотившая тех, кто в страхе бежал, но не достиг желанного берега Европы.
…Впервые он взялся за краски в шесть лет. «Мама нашла свои детские рисунки и я захотел сделать также, — вспоминает Эльяс. — Наблюдал за тем, как на доске рисует мелом мой кузен. Мне было интересно копировать географические карты». Не меньше Эльясу нравилось сочинять стихи, четыре года он пел в церковном хоре. Для себя поет и сейчас, самый любимый его арабский музыкальный инструмент — канун.
Но тяга к живописи перевесила остальные увлечения — Эльяса приняли в Дамасский институт искусств. Он возил свои работы в столицу Ливана Бейрут, вступил в Союз художников Сирии, организовал первую персональную выставку из 20 картин. Став лауреатом конкурса имени Абдуль-Латиф Аль-Сумуды, известного сирийского живописца, окончательно уверился, что находится на правильном пути. Айюб пленился работами русских мастеров классики, реализма, авангарда. Как лучшего студента его отправили учиться в Россию, чтобы потом он преподавал в родном вузе.
За два года Эльяс с нуля выучил русский язык. Этим летом он ездил в Санкт-Петербург и участвовал в международном симпозиуме художников в Москве. Есть у него маленькая мечта — побывать в Крыму и за Полярным кругом. Возможно, это удастся, но в ближайшие новогодние каникулы Эльяс собирается в Дамаск. Несмотря на напряженную обстановку в Сирии, он надеется, как и раньше, встретить Рождество с семьей. По христианскому обычаю они украсят искусственную елку гирляндами и бумажными игрушками, сделают рождественский вертеп — макет хлева, где родился Иисус, с фигурами Богоматери, Иосифа, волхвов и животных.
— Несмотря на разную веру, христиане и мусульмане отмечают праздники вместе, — говорит сириец. — Так было всегда: мусульмане поздравляют нас с Рождеством и Пасхой, а в Рамазан мы вместе с ними воздерживаемся от пищи. Наше согласие невозможно разрушить. Тех, кто воюет за ИГИЛ, я вообще не считаю мусульманами, потому что знаю своих соседей-мусульман, они не такие. Их преступному режиму скоро придет конец. При такой войне Сирия остается сильной, а с помощью России мы приближаем мир.
Алексей ПИЩУЛИН
собкор «НВ»
КУРСК
Фото автора
