Как и почему буквально на глазах развалили передовое предприятие геологоразведки.
В минувшем месяце исполнилось 70 лет со дня образования Сосновской экспедиции. Свой юбилей предприятие с великим прошлым встретило под другим названием и с плачевным настоящим. Спецкор «НВ» попытался разобраться в причинах случившейся метаморфозы.
Железные аргументы Виктора Пулина
Полтора года назад из Сибири в Америку уехал лауреат Государственной премии СССР Виктор Пулин. На мой вопрос «почему?» этот человек, участвовавший в создании ядерного щита страны, поначалу говорил только о своём возрасте да про то, что где-то под Бостоном у него живёт младшая дочь. Но потом перехватил мой взгляд — а смотрел я не в глаза ему, а за спину. Там, на стене в зале его иркутской квартиры висел портрет умершей за несколько недель до нашей встречи супруги. Разговор пошёл о том, как отразились контакты с урановой рудой на здоровье Тамары Прокопьевны. Откровенность Пулина поднялась до точки правды, и он назвал ещё одну причину отъезда:
— …Да понятно уже стало, что будет с «Сосной». Сейчас уволят потихоньку весь состав, а потом начнётся продажа того, что имеется, — зданий, оборудования. Кто дивиденды-то будет получать? Те, кто пришёл сейчас. Им уже геология не нужна. Да и геофизика тоже.
Растили, чтобы распилить?
Первоначальный статус будущего производственного объединения «Сосновгеология» — Сосновская экспедиция 1-го Главного геологического управления.
В её активе — 82 месторождения урана и крупная моноцитоносная Алданская провинция (россыпи) с ториевым и редкоземельным оруднением. Руды первого уранового месторождения — Мраморного — использовались для реализации атомного проекта в 1949–1950 годах.
Всего достоверные запасы урана, выявленные и разведанные «Сосновгеологией», по данным МАГАТЭ, составляют 12% от мировых. Ну, а помимо радиоактивных руд, сосновичи открыли 53 месторождения золота, полиметаллов, олова, молибдена, железа, редких металлов, флюорита, каменных и бурых углей, поделочных и драгоценных камней. Медный Удокан тоже открыт геологом «Сосны» — Екатериной Буровой.
Семь лауреатов Ленинской премии, восемь — Государственной, 14 кавалеров ордена Ленина, 68 — Трудового Красного Знамени, 4 — Октябрьской революции, 3 — ордена Дружбы народов, 71 — ордена «Знак Почета», 36 — ордена Трудовой славы II и III степени.
Сегодня на входе в здание на улице Гоголя соседствуют две вывески: федерального государственного унитарного предприятия «Урангеологоразведка» и его Байкальского филиала — Сосновгеологии.
ФГУГП, которое для краткости чаще называют Урангео, было учреждено в 2001 году из осколков 1-го Главного геолого-разведочного управления. После бедовых 90-х, когда многим специалистам «Сосны» пришлось уйти в коммерцию или другие базировавшиеся в Иркутске геологические организации, сбор под государственной вывеской остатков 1-го главка ветераны урановой геологии расценили так: Москва взялась за ум. Но они, конечно, ошиблись.
— Но уже по результатам проверки Урангео в 2010 году, — рассказал мне главный геофизик «Сосны» Сергей Никулин, — зафиксировано более 600 миллионов рублей нецелевого использования средств его директором В.Г. Дегтяренко. Дело передали в следственные органы, которые благополучно спустили его на тормозах и ни копейки похищенного Урангео не вернули.
Когда Владимир Георгиевич Попов, возглавлявший Сосновгеологию в самые трудные годы (1992—2008), скончался и на его место поставили Александра Кокарева, всплыла на поверхность ситуация с выполнением государственных контрактов. Из всех филиалов к их выполнению привлекали практически одну «Сосну», но деньги шли через Урангео, и финансирование постоянно задерживалось.
К концу 2011-го задолженность (задолжность) Урангео перед «Сосной» достигла 110 млн руб.
Под угрозу было поставлено выполнение госконтрактов, обычным делом стали задержки выплат заплаты.
— В этой ситуации, — продолжает главный геофизик Сергей Никулин, — наш коллектив поднял вопрос о выделении из Урангео в самостоятельное предприятие.
Есть протокол совещания в Роснедра от 23 ноября 2011 года, где прописаны выделение «Сосны» и необходимость возврата денежных средств. Вместо этого руководитель ФГУГП «Урангео» А.С. Попов начал оценку имущества, что, по мнению коллектива, указывало на его стремление к банкротству предприятия. Вместо возврата «Сосне» 110 миллионов он еще сотни миллионов сумел вывести.
Ему выразили недоверие. Вместо него Роснедра поставили Николая Дундукова. Хотя никто из сосновичей за эту кандидатуру, так сказать, не ратовал. Он был начальником участка договорных работ, занимался бурением мелких скважин, преимущественно под воду и существенной роли в геологической деятельности Сосны не играл.
— По факту снятия А.С. Попова, — отмечает Сергей Никулин, — должна была быть проверка деятельности Урангео, но акта ни я, ни мои коллеги не видели. Фигурирует только на словах сумма порядка 400 миллионов долгов и растрат. Будучи в Москве весной 2013 года, я зашел к знакомому работнику в Роснедра и увидел там благополучно здравствующего, работающего в аппарате Попова. Мое возмущение просто не имело границ: после того как он целенаправленно банкротил Урангео, его еще и не выгнали из МПР!
Тогда Никулин, получив ранее по этой же теме обеспокоенное письмо от заслуженного геолога России Юрия Леонидовича Бастрикова, вместе составили обращение в Следственный комитет России о ситуации с разграблением и попыткой банкротства Урангео. Под обращением подписалась и ныне покойная лауреат Ленинской премии, заслуженный геолог России Лидия Петровна Ищукова. Результат по обыкновению вышел нулевой.
Здесь приведена только краткая хроника финансовых и организационных скандалов, которые сопровождали имя знаменитого предприятия в последние годы. Но затем произошло событие, ставшее для решения об эмиграции лауреата Госпремии Пулина решающим.
Рубли позорные
В ноябре 2015 года кто-то из геологов обнаружил в одном из обменников сервера папку «Канцелярия» с приказами. Такими приказами, которые вызвали заявление группы работников Байкальского филиала «Сосновгеология» ФГУГП «Урангеологоразведка» на имя руководителя следственного отдела по Свердловскому округу г. Иркутска майора юстиции Н.А. Букановича.
«Приказами № 51 от 17.04.2015 г. и № 89/1 от 27.07.2015 г., подписанными генеральным директором ФГУГП «Урангео» Дундуковым Н.Н., осуществлено премирование по итогам 2014 г. и 1-го полугодия 2015 г. собственно генерального директора в суммах 1500 тыс. руб. и 925 тыс. руб. соответственно и заместителя генерального директора — главного бухгалтера Кремневой Н.А. в суммах 360 тыс. руб. и 800 тыс. руб. соответственно. Всего указанные руководители самовольно (в соответствии со ст. 191 ТК РФ премия назначается руководителем, применительно к данному случаю — учредителем ФГУГП «Урангео», каковым являются Роснедра) начислили себе по двум отмеченным приказам премиальные суммы в размере 3585 тыс. руб. Тем самым организации нанесен материальный ущерб…»
Какое дело тридцати двум сотрудникам до премий двух руководителей? Да самое прямое. В это же самое время многие работники геолого-геофизической службы постоянно находились в отпусках без содержания или на неполной рабочей неделе. Им предлагали потерпеть, ссылались на трудности, на кризисные времена. Хотя зарплаты ведущих инженеров и без того скромные — в районе 35–40 тысяч. У техников еще меньше. Даже намного меньше. У Михаила Зотова, с которым удалось обстоятельно поговорить на эту тему, выходило в районе 15 тысяч. Ровно столько же он платил за аренду однокомнатной квартиры, которую снял поблизости от работы, чтобы добираться до нее пешком и не тратить деньги на общественный транспорт.
Нулевой реакцию на происходящее на стратегическом предприятии России не назовёшь. Иркутское отделение Общероссийского народного фронта инициировало передачу материалов в следственный комитет и на том посчитало свою миссию исчерпанной.
Комитет провёл доследственные действия. Вначале следователь СК нашел в действиях руководства «Урангео» признаки состава преступления, предполагающие ответственность по УК РФ. Затем произошли очень странные перемещения дела в Ленинское СО и обратно, но уже другому следователю, который ничего предосудительного в самовольном премировании почему то уже не увидел. И это при том, что «Роснедра» в письменном пояснении указало: разрешения на премирование руководства «Урангео» не давало.
Зато на веру было принято следующее высказывание. «Также могу пояснить, — цитата из показаний Николая Дундукова, — что мною никогда не оказывалось никакого давления на подчинённых сотрудников с целью сокращения штата ФГУГП «Урангео», никто из сотрудников принудительно не отправляется в бессрочные отпуска либо на сокращённую рабочую неделю».
На «нет» — и суда нет.
Захват и развал «Сосны»
Но то в протоколе. А в жизни «Сосновгеологии» — как Байкальского филиала (с февраля 2017 года — обособленного подразделения) «Урангео» — происходили следующие события. Сезон 2016 года прошёл, как здесь говорят, «более-менее»: фактор маленьких зарплат сглаживался полевыми и КТУ, ежемесячную выплату которых коллектив буквально отвоевал в противостоянии с администрацией «Урангео».
Но как только начался зимний период, вновь последовали предложения о переходе на трёхдневную рабочую неделю теперь уже под угрозой увольнения. И это несмотря на значительную прибыль, полученную за полевой сезон и на наличие существенного финансирования большого объема камеральных работ.
Практически все посчитали, что им дали такое предложение, от которого нельзя отказываться. Едва ли единственным, кто пошёл против течения, был главный геофизик Сергей Никулин.
— В результате уже к февралю, — рассказывает он, — сложилась такая ситуация, что у меня все молодые геофизики подали заявления об уходе. Практически службу развалили. Самый молодой из оставшихся перешагнул рубеж 35 лет.
Все остальные ушли в Иркутскгеофизику: там дают работу, там свежие заказы на нефть, газ, с которых продолжает жить страна. Хотя и условия нелёгкие — трудиться планируется на Таймыре, причём с длительным отрывом от дома. Но кормить-то семьи надо — вот и соглашаются.
А каковы последствия массовых увольнений для предприятия? Летний полевой сезон 2017 года плавно перешел в осенний и завершился на два месяца позже нормального срока. Значительные объемы геофизических работ на Приобской площади выполнялись в неприемлемых температурных условиях. Урезанный коллектив геофизиков задачу выполнил: им вновь пообещали «нормально» оплатить сверхурочные труды, но как оплатят на самом деле — большой вопрос.
Уволился и целый ряд геологов. Трое каротажников ушли ещё осенью прошлого года. Серьезные проблемы у буровой службы, которая даёт основную денежную массу.
Здесь следует пояснить, что зимнее бурение проводилось в Амурской области. Одним из организаторов этой работы стал новоиспечённый заместитель генерального директора Дундукова и, по — совместительству, его родственник Шестаков. В геологии он работает всего несколько лет, но сразу же был поставлен на высокую должность. В результате впервые за многие годы в 2016-м не был выполнен годовой план по бурению.
В феврале 2017-го Урангео акционировалось. Через три месяца после него — 15 мая — Росгеология вступила в права оперативного руководителя. Поэтому сразу после этой даты всероссийское ведомство учинило проверку, в ходе которой выявились недостатки в работе «Урангео».
Видя развал текущей организации геологоразведочных работ, работники «Сосновгеологии» обратились к представителям «Росгеологии» с письмом, в котором изложили свой взгляд на сложившуюся критическую ситуацию. Вина за её создание они возложили на руководство «Урангео».
Реакции «Росгеологии» пока не последовало. Ждут. Ждут в Москве, ждут в Иркутске. Одни мечтают, что восторжествует справедливость и возродится «Сосна», а «Урангео» закроется как позорная страница урановой геологии. А другие надеются, что с уходом ключевых специалистов страсти улягутся: нет людей — нет проблем.
Тем временем уволили — под предлогом сокращения штата — ряд сотрудников Сосновгеологии, в том числе главных специалистов Самовича и Никулина. Ранее избавились от должностей директора, его заместителя и главного инженера. И все это происходило на фоне активного набора работников в паразитический орган — АУП Урангео. Захват, аналогичный рейдерскому, со стороны пришлого «Урангео» по сути дела завершен.
Милость губернатора
Настало время сказать, что многое из написанного здесь было опубликовано в «РГ — Неделе» (более трёх миллионов экземпляров), и в самой тиражной газете Иркутской области «Копейка» весной 2016 года. О потерях, которые понёс за прошедшее время золотой кадровый фонд «Сосны», сказано выше и сказано изрядно. Теперь — о том, что получили по заслугам организаторы распада легендарного предприятия.
Нынешней весной губернатор Приангарья Сергей Левченко удостоил Николая Дундукова звания «Заслуженный геолог Иркутской области». На правах человека, который поддерживал Сергея Георгиевича со времён губернаторской компании 2001 года, я пытался найти хоть какие-то объяснения такому поощрению. Но что получается? Развал «Сосновгеологии», которой Николай Дундуков руководит с ноября 2011-го, очевиден. В каких-то серьёзных научных изысканиях он не замечен, разве что в сомнительном соавторстве с одним возрастным специалистом по вопросам экологии.
— Что касается отчётов, — продолжил тему великого учёного Николая Дундукова Сергей Никулин. — Существует список наших фондовых материалов. Наберите фамилию «Дундуков» — он там отсутствует полностью: в фондах нет ни одного проекта, ни одного отчёта, автором которых бы он на самом деле являлся.
Для сравнения. У Никулина таких отчётов 11, хотя геофизиков в них указывают не всякий раз. Про Самовича тоже все ясно: звание заслуженный геолог России в отличие от его местечкового аналога дают за реальные, а не выдуманные результаты.
— Сергей Викторович, — считает один из его авторитетных коллег, ведущий геофизик Александр Клинов, — является одним из крупнейших в России специалистов — геофизиков по урановой проблематике. Назвать его участником разработки рационального комплекса геофизических методов, который способствовал получению выдающихся результаты в Витимском рудном районе, это значит ничего не сказать. Его вклад решающий. Можете спокойно написать: таких результатов больше ни у кого в стране в текущем веке не было. Каждый год они давали прирост ресурсов больше, чем было заложено в проекте.
К слову, к достижениям «Сосновгеологии» по поиску урановых месторождений в Витимском районе в 2005–2016 г.г., руководство «Урангео» в лице генерального директора и главных специалистов, не имеет никакого практического отношения: ни капли геологической мысли они туда не вложили. Может, поэтому для коллектива геологов и геофизиков, реально открывших ряд высокотехнологичных рудных объектов, защитивших на «отлично» три последних геологических задания по госконтрактам, сформировавших два новых рудных узла, не хватило ни наград, ни премий.
Почему же, не имея личного вклада в геологические результаты «Сосны», Дундуков стал заслуженным геологом Иркутской области, а главные специалисты «Сосновгеологии», являвшиеся руководителями коллектива, давшего выдающиеся результаты, вышвырнуты из отрасли, которой они посвятили всю свою жизнь? Как ни крути, но ответ остаётся один. Заслуга Дундукова в том, что он неоднократно предоставлял актовый зал «Сосновгеологии» для мероприятий, который проводит областной комитет КПРФ.
Откуда такие сведения? Оттуда, из обкома. Когда прошлогодняя статья для «Копейки» была готова к печати, я предложил одному из своих старых товарищей и нынешних приближенных к губернатору людей Александру Глушкову передать её для комментария Сергею Левченко. До главы региона она не дошла, но её прочитал один из секретарей обкома КПРФ. Вывод, по словам упомянутого доверенного лица, был в таком духе: написано всё как есть, но комментарий — дело совершенно невозможное, поскольку где-то мероприятия нам в Иркутске проводить надо.
После выхода статьи в «Российской газете» я обратился к Александру Глушкову вторично: пусть прочитает, пусть осадит начальничка, который гнёт через колено тех, без которых «Сосна» загнётся окончательно. Никакой реакции не последовало.
Мне просто интересно. Коммунисты у нас повсеместно вещают, что они-де за правду и справедливость. Губернатор проводит конкурс «Байкальская пресса», на котором учит моих коллег писать так, чтобы ему было интересно читать. Не прочь Сергей Георгиевич поговорить и про гражданскую позицию журналистов. А как у него самого получается совмещать свои позиции: до обеда за правду, за стратегические интересы России, а после — за житейский интерес обкома.
Вы уж как-то определитесь, Сергей Георгиевич.
Владимир МЕДВЕДЕВ
