К столь неутешительному выводу автор публикуемого материала пришел в ходе изучения одной из громких историй на эту деликатную тему.
По данным СК РФ, в 2012 году было возбуждено 6 495 дел за насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних, а в 2016 — уже 11 769. Но все ли так однозначно в этой суровой статистике?
«Касалось то — не знаю что»
Очередной скандальный случай произошел в подмосковном Наро-Фоминске. Медбрата детской поликлиники Евгения Е. обвиняют в растлении несовершеннолетней.
Мы сидим c родителями Евгения в кафе прямо напротив детской поликлиники, и вот что они мне рассказывают.
23 января, около 10 часов утра, молодая мама, находящаяся на позднем сроке беременности, привела на процедуры четырехлетнюю дочь.
Через пять минут Ефименко вывел девочку из кабинета и передал матери. По словам свидетелей, она была спокойной. Но уже через полчаса в кабинете главврача состоялся скандал. Мать написала жалобу, что, по словам ее дочери, во время процедуры медбрат «показал ребенку писю». Поликлиникой было проведено служебное расследование, которое не подтвердило изложенные факты.
Однако после выписки из больницы, 28 января, женщина написала заявление в прокуратуру.
— Буквально через несколько дней после выписки они с дочкой уехали на родину, в Курганскую область, — рассказывает отец обвиняемого Александр. — Самое любопытное, что еще дважды после этого инцидента женщина приводила девочку на процедуры.
Позже в деле появился второй эпизод.
— В прошлом году девочка восьми лет сказала матери, что во время процедуры магнитно-лазерной терапии на пазухи носа ее губ «что-то касалось», — продолжает Александр. — Была служебная проверка. Сделали вывод, что ее лица могли касаться провода. После проверки мать отказалась от претензий.
Эти сомнительные «железные» улики
— С самого начала сын не воспринял эту историю всерьез, — говорит отец медбрата Александр Е. — Думал, что это недоразумение само собой разрешится.
Не разрешилось. Хотя доказательная база даже для неспециалиста смотрится как-то неубедительно. Но дело даже не в этом. Складывается впечатление, что следственные мероприятия проводились спустя рукава — и так сойдет.
Следствие опирается на показания матери девочки, которая не присутствовала в кабинете во время процедуры. Во время проведения процедуры УВЧ помимо обвиняемого и двух медицинских работников в кабинете находились еще шесть пациентов. Наверняка, кто-то из присутствующих мог бы подтвердить или опровергнуть этот факт.
Сам аппарат находится на самом видном месте. Но из всех присутствовавших в кабинете физиотерапии в тот злосчастный день были допрошены только два медицинских работника. Допросы несовершеннолетней потерпевшей проводились без обязательной для таких случаев аудио- и видеофиксации. Следственный эксперимент на месте преступления тоже не проводился.
Еще одна «железная» улика — на компьютере, изъятом в квартире, где Евгений живет с родителями и братом, в истории браузера обнаружили ссылки на сайты с видеороликами порнографического содержания. А на его личном телефоне был открыт доступ к платному сайту с контентом для взрослых. Причем, это не детская порнография. Но следствие уже закусило удила.
Несмотря на то, что Евгений еще не признан виновным по вменяемым ему статьям, Наро-Фоминский следственный отдел обнародовал информацию о предъявленных ему обвинениях. Местная пресса охотно подхватила жареную тему.
— Они, наверное, думали, что к ним посыпятся еще жалобы от пациентов, но этого не произошло, — рассказывает Александр. — Наоборот, люди не поверили, потому что практически весь город сталкивался с работой моего сына.
На защиту медбрата встали друзья, родственники, бывшие пациенты, коллеги-медики, а девушка Евгения, Марина, подала заявление в ЗАГС. Все эти люди выходили на пикеты, стояли под зданием суда, поддерживали и поддерживают его.
От врача до закройщика
В кафе также подтягиваются с десяток родителей других маленьких пациентов Евгения Е.
— Мы, молодые мамы, активно общаемся между собой, и нам частенько приходилось сталкиваться с работой Евгения, — говорит одна из женщин, Дарья. — Лично я с ним не знакома, но много раз лежала в больнице со старшей дочкой, да и сама не раз ходила на процедуры. Очень добрый и отзывчивый человек, никогда не слышала о нем ничего плохого.
Посетители долго и много говорят, звучат практически одни и те же слова: адекватный, внимательный, аккуратный. Бескорыстно оказывал помощь соседям, друзьям, знакомым.
Самое страшное, что следователям и вправду стараться особенно и не надо. Столкнувшись с системой правосудия, отец Евгения обнаружил, что аналогичных случаев очень много. По нынешним временам стать педофилом несложно. Отмыться от обвинений и оправдаться перед законом — значительно труднее. По подобным делам оправдательные приговоры выносятся крайне редко.
— Дело заведующего скорой помощи Вельской центральной районной больницы Евгения Плешкова, дело пластического хирурга Владимира Тапиа-Фернандеса, детского офтальмолога Артема Матвеева, — перечисляет Александр. — Все они очень похожи. Как под копирку. Достаточно одного заявления, и дальше человек попадает под каток системы. СИЗО, глухота судьи, отчаяние адвокатов и обвинительный приговор. Ознакомившись с обстоятельствами этих дел, пришел к выводу: чем абсурднее дело — тем легче посадить человека. Судьи, прокуроры и следователи работают как знаменитые сталинские тройки. В результате — десятки сломанных судеб.
— Недавно я встречался с Ольгой, женой Артема Матвеева, офтальмолога из Москвы, — продолжает Александр. — Ольга рассказала, что офтальмолог, без пяти минут кандидат медицинских наук, сейчас работает закройщиком в швейном цехе. А еще рассказала, как она была свидетелем небольшой показательной истории. Маленький мальчик катался на самокате и упал. К нему подошел мужчина, поднял и начинал отряхивать его. Тут же появилась мать с криками: «Ты что, педофил?».
Потребительский экстремизм
В ходе беседы с родителями Евгения, в кафе подходят его коллеги. Настроение у них, мягко говоря, невеселое. Приведу несколько характерных выдержек.
«Нельзя безосновательно навешивать ярлыки и ломать жизнь молодому человеку. Женя работает в нашем коллективе 12 лет. Мы его знаем как хорошего, ответственного работника, порядочного человека. Мы уверены, что он этого не совершал, хотя бы потому, что это происходило в разгар рабочего дня, и в кабинете были сотрудники и пациенты».
«Самое страшное, что из детских отделений уходят молодые специалисты. От греха подальше. Скоро лечить детей будет некому».
«Мы теперь не осматриваем детей без присмотра мамы или папы. Случай с Женей показал, что если очернят, то не отмоешься. Как в таких условиях можно работать?».
А особенно тягостное впечатление от всей этой истории оставили именно эти слова: «Врач абсолютно беззащитен перед пациентом. Мы боимся. Мы устали от неуважения, от того, что о нас вытирают ноги. Последние годы работаю на автомате, работа не приносит мне никакого морального удовлетворения».
На недавнем круглом столе, посвященном применению независимой медицинской экспертизы, известный адвокат Андрей Князев говорил о том, что в последнее время широкую практику получило такое явление, как потребительский экстремизм. Все чаще врачи сталкиваются с необоснованными претензиями со стороны пациентов, а механизмов их защиты фактически не существует.
Вячеслав СТЕПОВОЙ
