Самый целебный напиток день ото дня приобретает характер не совсем съедобного продукта.
В России каждая третья корова больна лейкозом, а, следовательно, практически каждая третья бутылка молока, произведенная из отечественного сырья, сделана с использованием лейкозного молока. Но что значит «лейкозное молоко»? Опасно ли оно для человека, тем более — для детей?
Иммунитет под ударом
До последнего времени этот вопрос волновал разве что узкий круг специалистов. Во всем мире считается, что это сугубо отраслевая проблема, которая принадлежит области ветеринарии, а не здоровья человека.
В зарубежных и отечественных источниках нет ни одного достоверно подтвержденного случая заражения человека лейкозом от коровьего молока. По крайней мере, мне их найти не удалось. Опрошенные специалисты не исключают возможность мутации вируса, но считают подобный вариант развития маловероятным.
Никто никогда не ставил вопрос о влиянии молока, насыщенного продуктами жизнедеятельности вируса, на иммунную систему человека. В первую очередь на иммунитет детей и кормящих матерей. Но есть два тревожных косвенных факта: всё больше детей рождается со сниженными показателями иммунного статуса и всё больше случаев онкозаболеваний среди детей в возрасте от одного месяца до 19 лет. И это общемировая тенденция.
Существует также ряд исследований, доказывающих, что продукты жизнедеятельности вируса лейкоза негативно влияют на иммунитет животных.
Болезнь «передовиков»
Чаще всего этим вирусом поражается самый продуктивный скот: давая больше молока, корова теряет свой иммунитет. (Для сравнения: дикие животные редко страдают от этого заболевания — в пределах 5% от общей популяции.) А строгой системы контроля молока у нас в стране нет. От какой коровы оно попадает на молокозаводы, где уверены, что глубокая обработка решит все проблемы, не знает никто, кроме владельца коровы.
В мире сейчас существует только несколько стран, победивших коровий лейкоз — среди них с определенной долей уверенностью можно говорить только о Финляндии и, как ни странно, Белоруссии, которая заявляет, что за восемь лет ей удалось избавиться от этого недуга. В Америке не слишком беспокоятся насчет опасности лейкозного молока. Некоторые эксперты говорят, что доля зараженного скота в некоторых штатах достигает 80%. Фактически весь мир пьет лейкозное молоко и в ус не дует.
Трудности перехода
В России ситуация с лейкозом крупного рогатого скота довольно печальная. Но оценить масштаб бедствия не представляется возможным. Самое свежее официальное исследование опубликовано Федеральным центром охраны здоровья животных (ФГБУ «ВНИИЗЖ») в 2015 году. Центр провел исследование более чем 23 тыс. полевых образцов биологического материала в 183 хозяйствах 43 регионов. Анализ образцов показал, что 33% из них содержали геном возбудителя лейкоза.
Международное эпизоотическое бюро записало Россию в категорию неблагополучных по лейкозу среди стран Евразийского экономического союза. Показатель заболеваемости лейкозом среди коров колеблется от 30 до 70% в зависимости от региона. Похоже, системной работы на государственном уровне здесь не ведется. Хотя должно бы.
В 2011 году был принят технический регламент Таможенного союза «О безопасности пищевой продукции». Все страны, включая Российскую Федерацию, согласились придерживаться требований техрегламента о недопустимости использования молока от лейкозных коров с 1 января 2016 года.
На переходный период было щедро отведено пять лет. Молоко, полученное от коров больных лейкозом, разрешается использовать для переработки и получения молочных продуктов, если оно будет подвергнуто пастеризации.
— Отрасль оказалась не готова к требованиям технического регламента. Необходима комплексная государственная программа. О чем говорить, если у нас в некоторых хозяйствах до сих пор доят руками? — говорит директор департамента по связям с общественностью и государственными органами Национального союза производителей молока («Союзмолоко») Мария Жебит.
Треть поголовья под нож?
Теперь посмотрим статистику производства молока, которое, если рассуждать логически, должно было бы существенно упасть. Данные Минсельхоза: «За январь-октябрь 2016 года производство молока составило 26,4 млн. тонн (99,3% к 2015 году)». Но официально лейкозного молока в России нет. (Как не было секса в Советском Союзе?) Минсельхоз даже готовит изменения в техрегламент «О безопасности пищевой продукции», разрешающие использовать в производстве молоко коров, инфицированных лейкозом.
Вместо того, чтобы системно бороться за чистоту молока, Россия раз за разом обращается в Евразийскую экономическую комиссию о продлении срока вступления в силу регламента в части запрета на использование молока от лейкозных коров.
По оценке министра сельского хозяйства РФ Александра Ткачева, дефицит молока в России составляет около 8 млн тонн, на его ликвидацию придется потратить 5–7 лет. Если треть поголовья крупного рогатого скота (зараженного вирусом) пустить под нож, то молочная отрасль оправится от удара очень не скоро.
Вести с полей
С советских времен лейкозное молоко используется в переработке. С тех самых пор существует норма, согласно которой на переработку поступает только пастеризованное молоко. И вот неожиданно, по крайней мере, для крестьян, это правило оказывается недействительным. С 1 января 2016 года лейкозное молоко не поступает на переработку.
— Запутанная ситуация, — говорит руководитель региональной Ассоциации сельхозпроизводителей и агросервисных организаций Владимир Алфеев. — Слишком много неизвестных. Действительно ли опасно это молоко? Нет ответа. Зато есть запрет и невнятная позиция чиновников, которые снова оставили крестьянина один на один с этой проблемой. Никто не хочет принимать решения — то ли разрешить, то ли окончательно запретить лейкозное молоко. Видимо, надеются на чудо, думают, что крестьяне сами справятся.
В результате сложилась обычная для России ситуация. Официально, лейкозное молоко не поступает на переработку, а неофициально — все осталось, как было.
— В России дефицит молока, поэтому всегда можно договориться и сдать молоко из проблемного хозяйства, — продолжает Владимир Алфеев. — Конечно, не все производители его принимают, но многие не столь принципиальны.
Далеко не у всех животноводческих хозяйств есть возможность самостоятельно вылечить своих буренок. Проблема, напомним, в том, что именно самые производительные коровы наиболее подвержены риску заражения лейкозом.
— В основном это западные породы, которые дают самые сильные удои, — говорит Владимир Алфеев. — Наши коровы, например, ярославская порода устойчива к этому вирусу, но надои у нее меньше.
Ленинградская аномалия
— Согласно отечественным исследованиям, лейкозная корова дает почти на 13% меньше продуктивности, — говорит главный аналитик Молочного союза России Рауф Хилва. — Это большие экономические потери, как для отдельного молочного хозяйства, так и для всей страны. Грубо говоря, ежегодно минимум 700 тыс. тонн молока выпадает из-за лейкоза. Хотя необходимые мероприятия можно провести в рамках перераспределения существующих программ, то есть в рамках существующего бюджета.
И это сделали, к примеру, в Ленинградской области. Они за несколько лет своими силами полностью решили эту проблему. Лечение лейкоза коров — это инвестиции в продуктивность, качество молока и эффективность всего молочного производства.
Успехи Ленинградской области лежат в системной и профессиональной работе региональных властей и местной ветеринарной службы. Опыт этой области показывает, что заразу можно победить и без помощи федерального центра. Может, Минсельхозу, наконец, заняться делом и вылечить русскую буренку?
Вячеслав СТЕПОВОЙ
