Почему рекордные урожаи в стране вместо радости приносят одни разочарования?
Наши земледельцы на деле доказали, что работать умеют! Так, несмотря на санкции и другие серьезные проблемы, в прошлом году аграрный сектор показал рекордные результаты. В то же время, они выявили, что логистически мы к ним не готовы.
Начнем с хорошей новости — рекордного урожая в нынешнем сезоне не будет. Хорошая она для всех: и для чиновников, и самих фермеров. Последние до сих пор вспоминают прошлую уборочную кампанию с грустью и подсчитывают убытки.
По мнению генерального директора медиа-группы «Крестьянские ведомости» Игоря Абакумова, расхлебывать последствия мы будем еще не один год.
— Традиционно для нашего сельского хозяйства две беды — урожай и неурожай, — считает он. — Причем урожай — страшнее, потому что зерно, в производство которого вложены огромные средства, девать некуда. Не хватает складов. Зерно портится, теряется его стоимость. Цена на зерно падает так, что невозможно даже выплатить те кредиты, которые брали на его производство. Аграрии не могут вернуть потраченных на выращивание урожая денег. У них не окупятся ни топливо, ни гербициды, ни удобрения. Это очень большая беда.В этом году мы уже пожинаем плоды — урожай падает, падает и его качество. Сельхозпроизводители вынуждены экономить на всем: на посадочном материале, использовать более дешевые препараты и удобрения, которые наносят большой урон экосистеме, а восстанавливаться она будет, как минимум пять лет. Проблемы сельского хозяйства тянут за собой и другие, что сказывается на всей экономике страны.
Бухгалтерский подход
По бухгалтерскому счету сельское хозяйство дает около 1,5% ВВП страны. Казалось бы, величина, которой можно пренебречь. На самом деле от сельского хозяйства зависит добрая половина нашей экономики.
— Проблема в том, что у нас много бухгалтеров, а вот экономистов нет, — уверен Игорь Абакумов. — Начнем с того, что один крестьянин обеспечивает работой четырех горожан. Из-за того, что фермеры денег не заработали, они не могут обновить парк сельхозмашин, и далее по цепочке. Например, «Ростсельмаш» имеет более 500 смежников. И это только видимая часть айсберга. От земледельцев зависят практически все сферы нашей экономики — от химической до космической.
Невиданный урожай вскрыл целый пласт структурных проблем — недостаток вагонов для зерна, высокие цены перевозок РЖД, недостаточная пропускная способность портов и емкость элеваторов, дефицит сельхозтехники и т. д. Сложно сказать, где их не было. Но самое грустное — катастрофически упала доходность всего сельского хозяйства.
— До сих пор власти не могут разрешить ключевой вопрос с долговыми расписками за зерно, — говорит Игорь Абакумов. — Простое решение превратить их в ценные бумаги сняло бы большинство вопросов. Особенно для сибирских регионов, где растут зерновые хорошего качества, которые оказалось невозможно вывезти на экспорт. Конечно, сибиряки нашли выход и переориентировались на животноводство. Теперь они кормят высококачественным зерном скотину и продают охлажденное мясо странам восточного региона. В данном случае по счастливой случайности ошибки обернулись пользой.
Госуправление как национальная угроза
— Качество госуправления в нашей стране, по словам Алексея Гордеева, относится к категории национальных угроз, — цитирует вице-премьера по сельскому хозяйству Игорь Абакумов. — Посмотрите, что произошло в прошлом году. Под комсомольским лозунгом «Даешь рекордный урожай» возродилась подзабытая практика приписок. Благодаря руководству, которое начало требовать на гора цифры. А приписки — это прямые убытки. В результате этой истерии обвалились цены на зерно ниже себестоимости. Хотя на самом деле эти рекордные показатели далеки от реальности. Недаром представители Центрального Черноземного округа попросили правительство ограничить экспорт зерна.
Цена ошибки в сельском хозяйстве очень велика. И это даже не материальные потери. Помните эмбарго на экспорт зерна в 2010 году? Тогда правительство посчитало и испугалось, что его не хватит на внутренние нужды. Пока разбирались, прекратились поставки в другие страны.
— В результате в Тунисе местное население вышло на улицы с пустыми кастрюлями, требуя снизить цены, — считает Игорь Абакумов. — Пока тунисские власти решали эту проблему, в дело пошли нехитрые американские политтехнологии, в стране произошел переворот. Затем рвануло в Египте, пошла волна Арабской весны, и в результате докатилось до Сирии. Последствия расхлебываем до сих пор.
Куда идем мы с Пятачком?
Стратегия в понимании наших государственных чиновников — это набор показателей, но не идея, к которой мы должны прийти. Последние годы все их усилия были направлены на обеспечение продовольственной безопасности. Это если вдруг война, то мы сами себе могли бы вырастить бутерброд с пальмовым маслом. Без американского ленд-лиза. Судя по реляциям, эту проблему решили, но вот что дальше? Есть идеи?
Смотрим, что предлагает правительство. Последние сигналы из Кремля — это увеличить производство высококачественного зерна и удвоить выручку от экспорта до 45 млрд $.
В принципе невыполнимого в них ничего нет. И даже имеет некоторую логику: если на бедном населении сельское хозяйство не может заработать, то пусть ищут длинный доллар за границей.
Проблема в том, что инфраструктура хранения с советских времен сосредоточена возле крупных городов, а не в портах. Тогда ведь речи об экспорте не шло. Эта критически недостающая инфраструктура строится сейчас силами бизнеса, но они не способны ее решить. Без серьезных госинвестиций этот процесс затянется на десятилетия.
По производству пшеницы 1–2 класса задача есть, а вот экономической базы нет. Это не рыночный, а стратегический продукт. При желании этот вопрос решается просто с помощью государственного заказа. Если он будет, то выполнить ее не составит проблем. Но все это частные тактические, а не стратегические задачи.
Количество и качество
Хорошо — вопрос как накормить население закрыли, если конечно верить докладам. Не пора ли перейти к вопросу чем накормить? То, что нам предлагает наши производители еды, зачастую к вкусной и здоровой пище не имеет никакого отношения. Но логика чиновников застряла на предыдущем этапе, когда уже пора думать о следующих шагах. Хотя по идее, эти шаги уже давно должны были бы расписаны в стратегии развития.
Сейчас хорошие перспективы у отечественной масложировой продукции. Говорят, большой экспортный потенциал. Грозятся залить нашим маслом всю Европу и далее везде. Но чтобы его нарастить, нужно было думать о строительстве производственных мощностей лет 5–6 назад. Просчитать на пять-шесть лет вперед для нашего государства — это задача за гранью возможного, а это, между прочим, всего лишь задача среднесрочного планирования. Но долгосрочное планирование — не наш конек. Государство постоянно бежит за паровозом событий.
Кстати, на словах политики серьезно озабочены качеством еды. На деле в стране дефицит качественных продуктов по доступным ценам. По факту люди питаются дешево и некачественно. И проблема усугубляется с каждым годом. И это тоже имеет свои далеко идущие последствия.
«Зеленая революция» 60-х позволила накормить огромное количество людей и спасло их от голодной смерти. За счет высокоэффективных сортов пшеницы, но бедных полезными элементами, удалось накормить Индию и другие страны третьего мира. Но исследования поколений в этих странах, выросших на таких продуктах, показали, что они серьезно отстают по своему интеллектуальному развитию.
Последние новости не несут поводов для оптимизма. Рост ставки рефинансирования Центробанка, НДС, цен на топливо и ГСМ неизбежно вызовут удорожание продуктов. И дальнейшее снижение их качества.
И как вишенка на торте: для российских животноводов ввели новые налоги: с начала 2018 года действуют поправки в Налоговый кодекс, обязывающие сельхозтоваропроизводителей выплачивать НДС с субсидий, получаемых ими на возмещение затрат. Налогом на движимое имущество облагаются даже коровы. Странно, что налоговики еще не дошли до мышей.
Все это приведет к реальному снижению господдержки — даже ниже уровня прошлого года. Хотя на бумаге дотации на сельское хозяйство только растут. Финансирование АПК из федерального бюджета обещают увеличить на 63,6 млрд руб. до рекордных 302,3 млрд руб.
Кажется, что рекорды обходятся нам слишком дорого.
Вячеслав СТЕПОВОЙ
