Малоизвестные страницы из истории самой известной газеты XX века
(Продолжение. Начало – в № 44 “ДВ” за 2011 год)
8. Признание в любви
История эта начиналась много лет назад, когда я заведовал отделом информации «Комсомолки», а спецкором в нем работала Таня Агафонова.
Однажды вечером в редакции зашел разговор о том, что неплохо бы взять интервью у Галины Улановой. Начали фантазировать, и вскоре пришли к выводу, что газета пойдет у читателей нарасхват, если мы начнем публиковать воспоминания Улановой, которые потом можно будет издать отдельной книгой. Но вся сложность заключалась в том, что знаменитая танцовщица не любила откровенничать с журналистами.
Отчего Таня загорелась еще больше…
Тогда я и думать не мог, что это редакционное задание в корне изменит ее жизнь. Она навсегда «ушла» к Улановой, стала очень близким для нее человеком. Вернуть в «Комсомолку» Татьяну так и не удалось.
Тем не менее контакты с Агафоновой мы поддерживали. Ведь именно Таня открывала многим людям, которым она доверяла, дорогу к Улановой. Так случилось и со мной.
В канун Нового года звонит (к тому времени я уже перешел в большую «Правду») Агафонова и с присущим только ей придыханием сообщает, что в первых числах января выйдет Указ о присвоении Галине Сергеевне второй Звезды Героя — случай в среде деятелей культуры единственный. По мнению Тани, «Правда» должна достойно отметить это событие.
Конечно, я с ней согласился, но напомнил, что занимаюсь наукой, поэтому передам эту информацию Николаю Потапову, руководителю соответствующего отдела.
Прошло пару дней, вновь звонит Таня, сообщает, что Указ подписан и завтра, в канун дня рождения Галины Сергеевны, будет передан в печать.
И в этот момент в кабинет входит удрученный Потапов, который говорит, что все сотрудники, пишущие на эту тему, – в разъездах, а посему материала об Улановой не будет.
— Что значит – «не будет»? – опешил я. – Неужели главная газета страны пропустит столь знаменательное событие?
На что услышал:
— Вот ты возьми и напиши.
— И напишу! – я принял вызов, и только вечером понял, насколько самонадеянным был.
Несколько попыток начать писать об Уланове как о балерине закончились неудачно: слова выходили стандартными, холодными и даже формальными. Так писать об Улановой нельзя!
А как надо?
В начале четвертого родилась первая строка, которая и задала характер всего материала.
«Признание в любви» — два слова, которые определили мое отношение к Улановой – балерине, наставнику, женщине, человеку.
«Не принято публично признаваться в любви, — писал я. — Но сегодня можно – ведь у Галины Сергеевны Улановой день рождения.
Не правда ли, стоит произнести эту фамилию, и возникает то удивительно теплое чувство, что делает нас лучше, добрее, возвышеннее?
В ней всегда жила сказочность того мира, который окружает ее не только на сцене, но и дома, во время репетиций, на гастролях в стране и за рубежом, среди учеников. Казалось, она смотрит на все удивленно, радуясь человеческой доброте и не понимая зла…»
А закончил материал я так:
«… Это было в 44-м. Группе летчиков, отличившихся на фронтах, вручали ордена. На следующий день они улетали в свои части, а вечером их пригласили в Большой театр.
— Танцевала Галина Уланова, — вспоминал мой отец. – И это было еще одной наградой для нас…»
К утру материал был написан. А «Правда» оказалась единственной газетой, поздравившей Г. С. Уланову со второй Звездой Героя.
В день выхода газеты мне позвонила сама Галина Сергеевна. Она была человеком скупым на похвалу, и это было хорошо известно. Тем приятнее было услышать от нее, что материал ей очень понравился, потому что искренний…
Что ж, выпади мне вновь писать об Улановой, я ничего не добавил бы к сказанному и не убавил бы. Когда такое можно сказать, значит, ты добился в материале совершенства, отчего, безусловно, выиграла и родная газета.
Владимир ГУБАРЕВ
(Продолжение следует)
