Малоизвестные страницы из истории самой известной газеты XX века
(Продолжение. Начало – в № 44 “ДВ” за 2011 год)
7. Нарцисс на троне
Будучи назначенным главным редактором, академик Иван Тимофеевич Фролов так и не стал правдистом. Свое кресло в зале заседаний редколлегии он рассматривал как очередную ступень на очередную должность. А посему всегда требовал во время своих многочисленных заграничных командировок, чтобы собкоры подробно описывали встречи с ним.
Каждое заседание редколлегии он превращал в собственный монолог, продолжавшийся не менее часа. Чаще всего его высказывания и размышления никакого отношения к газете не имели. Ну, философ — что с него взять?!
Считалось, что у нас конфликтные отношения. Это было не так. После посещения редакции Горбачевым Фролов вызвал меня и намекнул, что «двум медведям в одной берлоге делать нечего». Тогда я предложил ему уйти из газеты первым – иначе, сказал я, наши отношения будет разбирать ЦК партии…
Но самое пагубное в политике Фролова было то, что он в газету начал активно привлекать «своих». Так слева от меня за столом редколлегии появился новый правдист.
— Фролов пригласил на должность редактора по отделу экономики своего бывшего заместителя по «Коммунисту» Егора Гайдара,– вспоминает Владимир Любицкий.– Он был для правдистов не чужим — его отец Тимур Аркадьевич многие годы работал собкором «Правды» за рубежом, потом редактором военного отдела и пользовался в редакции всеобщим уважением. Естественно, отблеск этого отношения достался и на долю сына.
Между тем, экономическая тема всегда считалась сильной чертой «Правды», экономическими проблемами много и всерьез занимался Виктор Афанасьев, идеологию реформ глубоко и всерьез разрабатывал заместитель главного редактора Дмитрий Валовой, вкус к этой тематике был присущ многим журналистам газеты. Все ждали (как и заявил Фролов), что Гайдар придаст теме еще более яркий и, главное, более исследовательский рыночный характер.
Но Егор Тимурович оказался на удивление не только безликим, а просто беспомощным редактором. Мысля исключительно макроэкономическими категориями, он совершенно не видел реальной экономики, с которой, собственно, и имеет дело ежедневная газета – и это его качество в полной (увы, губительной) мере сказалось потом на посту в правительстве. А тогда, в «Правде», как ни старался Иван Тимофеевич поддержать его попытки прояснить читателям смысл намечаемых в стране преобразований, газета по воле (точнее, по безволию) Гайдара теряла свой голос в обсуждении острейших для общества проблем. И это, конечно, рикошетом отражалось на авторитете главного.
В 1990 году И. Т. Фролов добился своего – он был избран членом Политбюро ЦК КПСС.
Однако в полной мере использовать свое положение уже не смог: заболел, уехал лечиться за границу, где и узнал о том, что партия, в которой он занимает очень высокий пост, ликвидирована, а редакционный коллектив «Правды» уже не признает Фролова своим редактором…
Однажды мой коллега и сосед по даче Дима Авраамов сказал, что к нему приехал в гости его друг Фролов, и они хотели бы зайти ко мне.
Я накрыл стол, поставил бутылку водочки, запотевшей в морозилке.
Вскоре гости пришли. Выпили. И наконец-то выяснили отношения. Оказалось, что ни у Фролова ко мне, ни у меня к нему никаких претензий нет.
Хорошо, что мы увиделись в тот погожий летний день.
В ноябре Иван Тимофеевич Фролов скоропостижно скончался в Китае, куда уехал читать лекции.
Владимир ГУБАРЕВ
(Продолжение следует)
