Информация о пожарах, которые бушуют почти по всей стране, сегодня входит в топ новостей практически всех СМИ.
Она стала привычной, и мало кто отдает себе отчет в том, что огонь наносит многомиллиардный ущерб нашей экономике, безжалостно уничтожает национальное достояние России и даже больше — возникает реальная угроза будущему всей планеты.
Преступный кодекс
Впрочем, мы не собираемся говорить о грядущем апокалипсисе — это неблагодарная и бессмысленная тема. Давайте лучше подумаем о том, что можно сделать сегодня, сейчас, чтобы защитить, спасти нашу тайгу и европейские леса. И здесь не обойтись без анализа реформ, которые претерпела наша лесная отрасль.
К сожалению, практически все наши коллеги ограничиваются пустой констатацией фактов: столько-то горит, столько-то человек тушат. Конечно, приятно видеть по телевизору или в интернете милое девичье лицо, которое заинтересованно наблюдает за тем, как тонны воды выливаются с борта самолета на горящий лес. Но где же ваше стремление найти причины, сделать выводы, назвать, в конце концов, виновных? Или их нет?
Ни в одном репортаже не прозвучало, что точкой отсчета нынешних вопиющих лесных безобразий стал 2006 год, когда был принят новый Лесной кодекс. В советское время в стране существовала крепкая система — единая лесоохрана. После принятия этого документа, который ликвидировал институт лесников и передал борьбу с пожарами регионам, кровно обещали, что будут субвенции на эти цели, все рассчитают по правильной методике и обязательно дадут денег.
Эксперты говорят, что главная задача, которую должен был решить этот очень неудачный, даже преступный, но действующий и сегодня подзаконный акт, — открыть доступ к лесным богатствам заинтересованным, скажем так, лицам. Что и было блестяще сделано — леса стали воровать гораздо больше, потому как все регулируют региональные власти, с которыми всегда можно договориться. А пожары? Да кто о них думал!
В итоге по новой методике Якутия получает, если считать в среднем по стране, в 20 раз меньше эксплуатационных и защитных средств на один гектар леса — 6 рублей 10 копеек. По России — 199 рублей на гектар. При этом деньги, согласно действующим законам, не все идут на пожары. Нужно ведь еще и лесничества содержать — в Якутии 260 млн гектаров лесной территории. Это не меньше четверти российского леса, столько же, сколько во всей Канаде. Разумеется, эти деньги заканчиваются через несколько дней после начала активного горения лесов. Что, так и должно быть?..
Советский опыт
Как это ни печально, но сегодня специалисты дружно говорят о том, что современная Россия непременно должна воспользоваться советскими наработками. По крайней мере, теми, которые касаются тушения лесных пожаров. Наши парни, конечно, герои, но, по сути, герои рукотворные, созданные неумелыми руками и головами тех ответственных товарищей, которые принимают соответствующие решения.
Эксперты утверждают, что советская система действительно была более эффективной. Единой, сверху донизу управляемой и достаточно оперативной. Во времена СССР в горячий период в Якутии работали до 110 летательных аппаратов. Причем работали с базированием в местах пожаров. Сегодня базирования нет. Тогда людей перебрасывали на кромки лесных пожаров, исходя из положения на земле. Были бы сегодня самолеты с парашютистами на уровне СССР, несомненно, удалось бы избежать таких огромных затяжных пожарищ. Присылать силы Авиалесоохраны, когда пожар разросся, поздно. Когда возгорание на одном гектаре, пять-шесть человек способны справиться, а когда огонь уже на тысяче гектаров, чудеса невозможны.
Сегодня федеральный центр, как считают в Якутии, практически не помогает. В прошлом году (хотя регион горел гораздо больше, чем в этом) за весь пожарный сезон там работали всего лишь 260 человек из федерального резерва. И всего одна единица авиационной техники — самолет Бе-200. В этом году, правда, в Якутии отработали больше 800 человек из федерального резерва. Но это тоже очень мало!
Вот и давайте подсчитаем. По бюджету Якутии в нынешнем году полагается 1 млрд рублей на все про все. Из них только порядка 260 млн рублей — это авиапатрулирование и тушение пожаров. Региональные власти добавили из своего бюджета порядка 700 млн рублей, и получается, что Якутия содержит 200 единиц Авиалесоохраны и еще 200 человек — в наземных службах Якутлесресурса. На площадь, повторим, почти 260 млн гектаров! При этом в советское время только в якутской Авиалесоохране были 1,5 тыс. человек…
Что делать?
Извечный русский вопрос, на который ответить чрезвычайно сложно. Самое главное — поработать с пресловутыми методиками, исправить злосчастный Лесной кодекс. До осознания этой необходимости, похоже, наши чиновники все-таки дозрели.
Мы с вами сами видели, как президент поставил вопрос о том, чтобы на больших территориях, где живет мало людей, вопросами лесоохраны занимались на федеральном уровне. Впрочем, тут нужны уточнения. Эти полномочия, в общем-то, и так федеральные, но сегодня переданы регионам в обмен (вроде бы) на то, что они будут финансироваться федеральным бюджетом. Однако совершенно очевидно, что это не делается. Значит, должна быть создана новая эффективная система, которая поможет вовремя тушить огонь и избавит наших ребят от необходимости совершать подвиги ради того, чтобы спасти от огня село или деревню.
Одна из причин нынешнего катаклизма — сокращение сил Авиалесоохраны на федеральном уровне. Деньги, что ли, экономят? Получилось, что стало невозможно на ранней стадии среагировать и потушить все что нужно, поэтому выбирают, что тушить. Весь нынешний объем лесных субвенций — 30 млрд рублей в год, а нужно по самой нижней грани примерно 100 млрд рублей. Впрочем, в критической ситуации деньги дают. Например, в этом году правительство выделило 2,7 млрд из резервного фонда. Это прекрасно, но нужно вовремя, предварительно набрать и подготовить специалистов, а также гарантировать, что они будут долго получать стабильную зарплату. Пожары ведь тушат люди. Они должны получать зарплату, иметь страховку. Срочное выделение денег на покупку чего-то — это, по сути, символический, не имеющий особого смысла жест. Необходимы системное финансирование, продуманная программа.
Очень важный вопрос — техника. Авторы репортажей с мест пожаров с радостью и большим энтузиазмом сообщают о том, что, мол, сейчас задействовано 20 машин тяжелой техники и 30 летательных аппаратов. Простой человек не имеет ни малейшего понятия о том, какая техника применяется при пожаре и что именно делают в воздухе эти самые, простите, летательные аппараты. Просто пустые слова.
Давайте поговорим предметно. Самолетов класса Бе-200, Ил-76 со специализированной пожарной техникой очень мало. Кроме того, в регионах наверняка не смогут их обслуживать — это очень капризные, непростые машины с огромными затратами на содержание. Значит, необходимо на федеральном уровне создать парк таких самолетов, который будет использоваться по мере надобности по всей стране.
Особый разговор о самолете Ан-26, который вызывает дожди. Отзывы о нем самые положительные, в той же Якутии машина очень помогла в самые критические моменты. Однако, к сожалению, такой самолет один в стране. И это, кстати, еще советская разработка 80-х годов. Получается удивительная вещь: истребители и штурмовики пятого поколения мы делаем, а вот до этого очень нужного всей России самолета руки у нас не доходят. Неужели президент опять должен кого-то о чем-то попросить?..
Степан КАЛАУШЕНКО
