Малоизвестные страницы из истории самой известной газеты XX века
(Продолжение. Начало – в № 44 «ДВ» за 2011 год)
11. Как я помог Савину
Случилось так, что наш военный спутник сошел с орбиты и уже не принимал команды с Земли. По расчетам, он должен был упасть на Канаду. Ничего особенно в этом не было, если бы на борту спутника не находилась энергетическая плутониевая установка. Защиты у нее не было, так как изначально предполагалось после выработки ресурса отправить спутник на «кладбище» — в тот район космоса, где находились подобные аппараты. Но система управления отказала, и спутник начал падать.
Шум в прессе поднялся невообразимый! Комментарии ученых соседствовали с требованиями политиканов запретить космические исследования, примерно наказать русских, ввести против СССР санкции и т. д. и т. п.
Осуждая вместе с коллегами эту чрезмерную антисоветскую истерию в коридоре, я заметил, что напрасно так шумят на Западе – раз защиты в установке нет, то она сгорит почти полностью в верхних слоях атмосферы и на поверхность попадет лишь незначительная ее часть. Ну, а в космосе уровень радиации намного выше, чем у спутника.
Аккурат в этот момент мимо нас проходил Виктор Григорьевич Афанасьев, который, разумеется, услышал оживленную дискуссию. Пригласив меня в кабинет, он попросил написать колонку о мнимых и реальных последствиях возможного падения спутника на Канаду.
Я написал, занес Афанасьеву.
«С кем надо согласовать?» — спрашивает он.
Отвечаю, что попробую с атомщиками, у меня с ними хорошие отношения.
Звоню министру, рассказываю о материале. «Нет, – слышу в ответ, — это надо согласовать с космическим ведомством – спутник их».
Звоню министру общего машиностроения.
«Это дело МИДа, — говорит он. — Раз речь идет о Канаде, то пусть они решают…»
Связываюсь с руководством МИДа, а там мне советуют обратиться к… министру Средмаша.
Круг замкнулся.
Рассказываю Афанасьеву о своих переговорах.
«Перестраховщики» — комментирует он и распоряжается комментарий поставить в номер. У главного редактора «Правды» было право публиковать некоторые материалы под собственную ответственность, не согласовывая их ни с кем, и на этот раз Афанасьев воспользовался этим правом.
На следующий день госсекретарь США Бжезинский заявляет, что газета «Правда» выступила очень разумно и правильно: нужно прекратить шумиху вокруг спутника, особого вреда он нанести не может.
Реакция американцев была понятна: они сами запускали немало подобных спутников, и с ними могло произойти нечто подобное…
О реакции в США стало мгновенно известно у нас, и в ЦК партии на очередном совещании кто-то из секретарей заметил, что надо реагировать на антисоветские выпады быстро и эффективно, как это сделала «Правда» по поводу спутника. Кстати, представители МИДа, Средмаша и Общемаша поспешили заявить, что они тоже пахали — всячески способствовали появлению этого громкого материала в газете. Афанасьев присутствовал на том совещании, но опровергать выступления своих коллег не стал.
«Будет повод, напомним им об этом спутнике», — сказал он.
А лично мне вспомнить о том спутнике довелось много лет спустя, при встрече с академиком Савиным. Рассказывая о себе и о своей работе – а ему довелось принимать участие и в Атомном проекте, и в создании боевой ракетной и космической техники, и в других оборонных проектах, — Анатолий Иванович вдруг вспомнил такой эпизод:
— Однажды «Правда» мне очень помогла.
— Как это?
— Мы создавали систему морской разведки. Запускали ряд спутников. Один из них отказал и начал падать на Канаду. У меня возникли грандиозные неприят-ности, меня укоряли, ругали, требовали объяснений. А я ничего не мог сделать, так как спутник вышел из-под нашего контроля. И вдруг появилась заметка в «Правде», которая успокоила всех. Претензии к нам были сняты… Я даже хотел позвонить в «Правду», поблагодарить за содействие, но наш режим запретил это делать – очень уж мы были секретными…
Владимир ГУБАРЕВ
(Продолжение следует)
