В Дубне в Лаборатории высоких энергий идет подготовка к уникальным экспериментам.
Что же произошло в то мгновение, когда начала рождаться наша Вселенная?
Ответ на этот вопрос пытаются найти физики-теоретики вот уже почти целое столетие. Они высказывают многочисленные догадки, гипотезы, даже теории, но все пока разбивается о таинственное «Первое Мгновение», портрет которого расплывчат и непредсказуем.
Однажды в Дагомысе, где проходил форум журналистов, перед нами выступил доктор физико-математических наук, профессор, директор Лаборатории высоких энергий Объединенного Института ядерных исследований, что находится в Дубне, Владимир Кекелидзе. Он рассказал о том, над чем работают теоретики-физики, и поделился своей мечтой о новом ускорителе, который он хотел бы создать в Дубне.
— Он нужен, чтобы лучше понять как, когда и почему возникла наша Вселенная, — неожиданно заключил свое выступление ученый.
После этих слов я, конечно же, не мог не спросить Владимира Димитриевича, откуда такая заинтересованность именно в «Первом Мгновении»?
— Как ни странно это звучит, но все началось в Дубне, — рассказал ученый. — Именно здесь появился синхрофазотрон (его создатель академик Векслер) и началось восхождение физики высоких энергий, а вершина его — Большой коллайдер в ЦЕРНЕ…
К сожалению, в современной истории нам уже не суждено догнать своих коллег — слишком дорогое удовольствие, создавать подобные ускорители по силам только международному сообществу. Иной вопрос — зачем нам все это нужно, почему мы стараемся проникнуть как можно дальше в глубь материи?
По сути дела, ускорители — это одновременно телескопы и микроскопы. С их помощью можно докопаться до «кирпичиков» вещества — на сегодня это кварки и лептоны. Пока мельче объектов нет, именно с них все начинается. Чтобы проникнуть глубже в материю, нужно больше энергии. И тогда мы сможем лучше понять не только структуру материи, но и взаимодействие между «кирпичиками» мироздания. Понятно, что сделать это нелегко, и каждый шаг дается с большим трудом и требует немалых средств. А почему ускоритель ученые сравнивают с телескопом? Потому что вся Вселенная началась с одной точки — с Большого взрыва. В первую секунду кварки объединились с нуклонами — это протоны и нейтроны, те в свою очередь образовали ядра, тут вмешались лептоны и появились электроны и атомы, потом молекулы и так далее. И вот, наконец, звезды, галактики, планеты — Земля в их числе. То есть родилась современная Вселенная. В первую секунду Большого взрыва произошло формирование вещества в том виде, в котором мы сегодня его имеем. Ускоритель-телескоп позволяет нам проникать в глубины времени, приближаться к истокам Вселенной. Не сокращать расстояния, а спрессовывать время. Потому и такое сравнение допустимо. По крайней мере, оно образное и довольно точное.
С той беседы в Дагомысе прошло несколько лет. И вот новая встреча с профессором Кекелидзе.
Выяснилось, что его мечта постепенно начала осуществляться — наконец-то в Дубне развернулось строительство уникального ускорителя «НИКА». Об этом проекте я и попросил рассказать Владимира Димитриевича.
— НИКА рождалась трудно, и это было 15 лет назад, — начал ученый, — И вот уже 10 лет как проект начал постепенно реализовываться. Сейчас же новый этап: соглашение между Российской Федерацией и ОИЯИ дало новый толчок в судьбе мегапроекта. Выделены необходимые ресурсы. 18 стран-участниц ОИЯИ приняли этот проект как флагманский, они существенно увеличили взносы для его реализации.
— Значит, все поверили в НИКу?
— Безусловно!
— А у самого были сомнения?
— Никогда! Я не знал о сроках строительства, а в необходимости проекта сомнений не было. К счастью, международная общественность поверила в НИКу и дело сдвинулось с мертвой точки. Причем не только с материальной точки зрения, а главное — произошла консолидация интеллектуальных ресурсов, идей. Произошла мощная поддержка международной и научной общественности, и все это очень помогает нам. У нас четкие планы реализации проекта, хорошо выверенный график работ, и мы по нему движемся.
— Какова ситуация сегодня?
— НИКА — это комплекс объектов, очень серьезных научно-инженерных сооружений и исследовательских установок. Сегодня мы фактически подготовили все необходимое оборудование для начала монтажа первого ускорителя в каскаде ускорителей комплекса НИКА. «Бустер» — кольцо диаметром чуть меньше четверти километра будет оборудовано сверхпроводящими магнитами, ВЧ-станциями и другими устройствами. Все элементы «Бустера» в стадии подготовки, большинство из них оттестировано. Пуско-наладочные работы этого ускорителя начнутся уже в конце этого года. Впрочем, ряд физических экспериментов ведется в нашей Лаборатории непрерывно. Один из них завершился буквально пару дней назад, мы получили уникальные данные. Кстати, в эксперименте участвуют не только российские физики, но и представители пяти университетов США. Они привезли свою аппаратуру. Приехали не только известные ученые, но и совсем молодые исследователи. Они день и ночь пропадали на установке, настраивали ее, набирали статистику. Было приятно смотреть на ребят — их лица буквально светились от того, что они прикоснулись к большой науке.
— А как же американские санкции?
— Думаю, что ученые их не признают… Политики борются с санкциями, а ученые наводят такие мосты между собой, на которых всяческие ограничения не действуют. Так было в прошлом, так и сегодня обстоят дела.
— Я разговаривал сегодня с физиком-теоретиком из Хорватии. Он сказал, что НИКА очень амбициозный проект для России. Вы согласны с ним?
— Да. Любой научный проект должен быть амбициозным! Он должен затрагивать передовой фронт современной науки, только в этом случае в него поверят, а значит, будут вкладывать интеллектуальные и материальные ресурсы. НИКА находится на передовом фронте той области науки, которую можно назвать «максимально плотная барионная ядерная материя». Никакая другая установка пока до этого не дотягивается, а потому такой большой интерес к НИКе.
— Вы возвращаете престижность своей Лаборатории, не так ли? Я имел счастье беседовал с академиком Векслером, он рассказывал о синхрофазотроне, равного которому в мире не было. И теперь НИКА?
— Да, в 1957 году был запущен синхрофазотрон, и великий ученый Владимир Иванович Векслер стоял у истоков его создания. Тогда наша страна вырвалась вперед в области физики высоких энергий. Пальма первенства держалась несколько лет. Следующий большой прорыв связан с запуском нуклотрона под руководством Александра Михайловича Балдина. А сегодня, используя новейшие технологии, мы двигаемся дальше. НИКА — это богиня победы, и мы не сомневаемся, что победа будет за нами!
— И когда ее ждать?
— НИКА — сооружение очень сложное, объекты будут вводиться регулярно. Базовую конфигурацию мы планируем закончить в 20-м году, и в конце года получить первые пучки. Тогда же будут настраиваться первые экспериментальные установки.
— Что для вас НИКА?
— Все! Ведь каждый ученый живет своей наукой, ей посвящает свою жизнь.
— Однажды я побывал в Лаборатории. Это было в 90-х годах. Мне показалось, что Лаборатория умирает — не было никого у установок, молодые разбежались… Я подумал, что ничто не может уже возродиться…
— Такое ощущение было не только у нас в 90-е годы. Провал был не только в экономике, в социальной сфере, в науке — это был глобальный провал. Многие ученые ушли — не было ни фронта работ, ни возможностей реализовать себя. Но для нас НИКА стала определенным спасением — мы поняли, что проект реален даже в тех жутких условиях, в которых оказалась наука. И мы начали биться за него. К счастью, мы не ошиблись.
— Удовлетворение есть?
— Хорошие идеи побеждают всегда! И сегодня мы являемся интеллектуальным магнитом для многих ученых, которые занимаются физикой высоких энергий. Недавно у нас прошел «митинг»…
—!?
— Нет, научный митинг. Речь шла о будущих исследованиях. На него приехали более 200 ученых со всего мира. Это были лидеры тех групп, которые хотят работать на НИКе, участвовать в нашем проекте. За ними стоят тысячи специалистов, которые в разных формах будут сотрудничать с нами. Так что впереди долгий и плодотворный путь. В этом я не сомневаюсь!
Владимир ГУБАРЕВ
научный обозреватель «НВ»
ДУБНА
