Сегодня в Президиуме РАН будут объявлены новые лауреаты Демидовской премии.
Их имена впечатляют: это академики В.Е. Фортов, Г.А. Романенко и В.П. Скулачев. Они представляют три ветви отечественной науки, которые, казалось бы, далеки друг от друга, но, соединившись, во многом отражают ситуацию, сложившуюся в Российской Академии наук.
«Великая тайна» Скулачева
Наши жизненные пути пересеклись более полувека назад, когда молодой биолог получал премию Ленинского комсомола. Тогда о нем было сказано коротко: «Он ворвался в новую область биологии, и нам следует ждать новых открытий!» Мне тогда показалось, что так и должно быть: ведь только что закончилась эпоха «лысенковщины», и отечественная биология наконец-то вырвалась на научные просторы. Однако для молодого ученого из МГУ эти слова стали не только девизом жизни, но и послужили толчком для прорыва в новую область науки, Ее не только предстояло открывать, но и последовательно — день за днем, год за годом — развивать.
Владимир Петрович Скулачев работает в МГУ. Он воспитал несколько поколений биохимиков и биологов широкого профиля. Его бывших студентов можно встретить во многих институтах и вузах страны. Некоторые уехали на Запад, и там достойно представляют своего Учителя. В общем, учеников много, а вот последователей не очень. Почему? В ответе на этот вопрос и кроется «великая тайна Скулачева».
Дело в том, что Владимир Скулачев утверждает, что процессом старения можно «управлять». Мол, хочешь стареть — дряхлей, хочешь оставаться молодым — оставайся!
Фантастика?
Безусловно!
Может ли быть такое?
Академик Скулачев не только утверждает, но и доказывает это своими экспериментами, которые он проводит много лет. Суть его открытия состоит в том, что в наших генах закодирована программа старения. Надо только ею управлять, а для этого нужно создать соответствующее лекарство. И это современная наука может сделать!
Наверное, подобные слова могут показаться слишком уж преувеличенными, мол, желаемое выдается за действительность. Однако академик Скулачев начал эксперимент… на самом себе! Он испытывает новое лекарство сам. К сожалению, привлечь добровольцев не может, так как это запрещено законом — рисковать можно лишь своим здоровьем.
Будь моя воля, я с удовольствием присоединился бы к эксперименту академика Скулачева. А пока могу лишь констатировать: Владимир Петрович выглядит на пару десятков лет меньше. Так утверждают все знакомые женщины, а им доверять можно…
Тепло родной земли
Из окон кабинета видны многочисленные сооружения Сколково. Многие из них построены на полях знаменитой «Немчиновки» — научного центра, где создавались и создаются новые сорта сельскохозяйственных растений.
— Мы еще не уничтожены полностью, потому что на нашу защиту встал Геннадий Алексеевич Романенко, — рассказывает академик Б.И. Сандухадзе. — Ему удалось убедить высшее руководство страны: почти всё, что будет создано в Сколково — это в лучшем случае далекое будущее, а наши пшеницы — это сегодняшний день.
Академик Сандухадзе создал 15 сортов озимой пшеницы, добился невиданных доселе ее урожаев — свыше 100 центнеров с гектара, а в некоторых случаях и свыше 140 центнеров. Нечерноземная зона, ранее считавшаяся «неперспективной», превратилась в один из основных регионов производства пшеницы очень высокого качества. Миллионы гектаров земель засевается сегодня сортами, созданными в «Немчиновке», и когда на самом высоком уровне идет речь о небывало высоких урожаях, полученных в России в этом году, то одна из главных заслуг — это работа ученых-селекционеров. И лидер среди них Баграт Исменович Сандухадзе. Он стал первым представителем сельскохозяйственных наук, удостоенным Демидовской премии. Вторым — академик Г.А. Романенко.
— Именно с ним связаны наши неоспоримые успехи в развитии науки, — говорит Сандухадзе. — Речь идет о создании новых сортов разных культур — от пшениц до винограда, риса и кукурузы, и так далее. В той Академии сельскохозяйственных наук, которую возглавлял Геннадий Алексеевич, люди достигли выдающихся результатов в селекции зерновых культур и животных. Раньше Россия занимала по зерну 3–4 место, а сегодня мы опережаем всех не только по объемам, но и по качеству зерна. В этом подъеме очень большая заслуга Романенко. Он очень трепетно относился ко всем селекционерам, и именно они обеспечили лидерство России. К нам он приезжал каждый год не за отчетами, а с целью по-дружески (и по возможности) помочь… Не будь его поддержки, мы не вышли бы на Дальний Восток, где сейчас ведутся большие работы с нашими сортами. Сегодня мы можем смело говорить о том, что хлеб России активно завоевывает рынки во всем мире, постепенно оставляя позади торговлю нефтью и газом… Да, такое звучит непривычно, но это факт! И случилось это потому, что во главе нашей сельскохозяйственной науки стоял Г.А. Романенко. Я уж не говорю о том, что он и сам не только прекрасный администратор, но и великолепный ученый…
В последние годы Геннадий Алексеевич особое внимание уделяет генетически модифицированным продуктам, хотя сам при этом «против генетически модифицированных овощей и фруктов — ну невозможно генетически модифицированный помидор или клубнику есть! Я сколько раз говорил, что был противником этого и буду. Но если генетически модифицированный хлопок получать или что-то подобное, почему нет».
… Ученые всегда в поиске. Это еще раз подтверждает новый лауреат самой престижной в России среди научной общественности Демидовской премии.
Беречь «островок разума»
Он чем-то напоминает медведя. Могучий, всесильный, гордый и независимый.
Этот образ каждый раз всплывает в памяти, когда я встречаю Владимира Фортова.
Мы знакомы почти полвека, и могу подтвердить: Фортов никогда не сворачивал с того пути в науке, который выбрал в юности.
Но, ох, как нелегок был этот путь!
В канун 70-летия Фортова и весенних выборов президента РАН (они не состоялись из-за того, что чиновники знали, что победит Владимир Евгеньевич) дочь экс-президента РАН, Светлана Владимировна, рассказала о своем отце устами его коллег, друзей и его самого в уникальной книге «Траектория». К сожалению, она не предназначена для широкого распространения — тираж мал, по сути, это рукопись. А жаль! Книга дает представление о жизненном пути Человека, Ученого, Гражданина, Патриота, чья биография впитала в себя не только судьбы отдельных людей, но и всей страны. Это ярко и убедительно подтверждают лишь некоторые фрагменты «траектории академика В.Е. Фортова»:
«Я поступил в Физтех в 16 лет, а в 17 уже попал в спецсектор ИФЗ, который занимался ядерными взрывами… Я тогда был сильно увлечен ядерной физикой, и мне казалось очень интересным применить ее в ракетной технике. Но не в качестве боеголовки, наверху ракеты, а в хвостовой — двигательной ее части. Так я попал в отдел член-корреспондента В.М. Иевлева — человека исключительной эрудиции и таланта. Там в обстановке суперсекретности велись работы по разработке ракетного двигателя с газофазовым ядерным реактором…»
«О физике плазмы нельзя говорить однозначно. Плазма возникает в самых разнообразных технических устройствах и космических объектах. Она бывает релятивистская, низкотемпературная, жидкая, жидкоподобная, кристаллическая. Самое главное, ради чего стоит заниматься наукой, — это попытки увидеть что-то новое и понять, как устроен мир…»
«Довольно быстро я стал членом-корреспондентом, потом академиком. Как только я стал академиком, моя вольготная жизнь кончилась. Меня назначили председателем РФФИ, хотя я к этому не стремился и без особого восторга взялся за дело, понимая, что придется вести очень большую организационную работу за счет научной. Я вообще не хотел заниматься административной работой, но тогда началась перестройка. Перестройка была болезненна в первую очередь для науки, так как финансирование было сокращено в 20–30 раз… В декабре 1992 года мы начали с нуля: РФФИ был первой организацией в России, созданной для поддержки фундаментальных научных исследований на чисто конкурсной основе, без всяких ведомственных ограничений…»
«Мой срок на посту Председателя РФФИ заканчивался, и я считал уже себя «свободным художником», чтобы заниматься только своим основным делом — физикой плазмы. Вдруг осенью 1996 года меня вызывает Борис Николаевич Ельцин и с подачи президента РАН Юрия Сергеевича Осипова предлагает стать министром науки. Для меня это было как гром среди ясного неба. Я сказал — нет. После трех или четырех таких бесед Б.Н. Ельцин сказал мне так: «Знаете, Владимир Евгеньевич, если Вы отказываетесь, я назначаю вот этого человека». От одной фамилии у меня волосы встали дыбом. И я немедленно согласился. Это был сложный момент… Во время работы с В.С. Черномырдиным у нас сложились очень добрые человеческие отношения. Работая в Белом доме, я всегда держал при себе папку с документами, которые хотел подписать у Виктора Степановича. И очень часто, идя по коридору Белого дома и завидев его, я отработанным движением доставал эту папку, а он автоматически вынимал авторучку, чтобы подписать. Окружение В.С. Черномырдина шутило, что Фортов выработал у Черномырдина безусловный рефлекс на свою папку: как у собаки Павлова — рефлекс на колбасу…»
«По известному образному выражению, фундаментальная наука — та самая яблоня, которая дает яблоки. А мы почему-то заняты лишь изготовлением тары для них, будто главный лозунг и смысл нашего времени воплотился во фразу: «Реализация со склада в Москве». Общество должно понимать, что в России остается еще «островок разума» — это Академия наук, где есть еще квалифицированные специалисты, которые не хотят уезжать, а рвутся работать, где еще сохранились силы, чтобы вести фундаментальные исследования. И нужно не перекраивать этот «островок», а беречь его и расширять…»
ТОЛЬКО ФАКТЫ: «В.Е. Фортов поднимался на Эверест, пилотировал сверхзвуковые самолеты. Он — кандидат в мастера спорта по баскетболу и мастер — по парусному спорту. Он участвовал в глубоководной экспедиции на Северный полюс, в экспедициях на Южный полюс и Полюс относительной недоступности, а также на станцию Восток в Антарктиде. Он опускался на аппарате «Мир» на дно озера Байкал. Он на яхте обошел мыс Горн и мыс Доброй Надежды, а также пересек Атлантический океан».
Я не встречал ни одного члена Академии наук, будь то маститый академик или молодой член-корреспондент, который не гордился бы тем, что президентом РАН был Владимир Евгеньевич Фортов.
Встречаю его однажды в лифте РАН.
— Как настроение?
— Счастлив! Все позади, впереди — только наука, — улыбнулся в ответ Владимир Евгеньевич.
Я сказал, что скоро уезжаю в Минск, где встречусь с учеными, побываю в разных институтах, поинтересуюсь контактами между Академиями двух стран.
— Завидую, — сказал Фортов.— У меня там много друзей, да и работаем по ряду направлений вместе. Кстати, и обстановка у наших соседей спокойная, деловая — выборами президента не занимаются…
Мы рассмеялись, прекрасно поняв друг друга. А потом я поинтересовался, почему он вновь не участвует в выборах.
— Хватит, — ответил Фортов, — научаствовался, теперь только наука!
На Общем собрании академик В.Е. Фортов избран академиком-секретарем Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления РАН. Эта должность подразумевает прежде всего занятия наукой, а уж потом администрированием. Так что желание нового лауреата Демидовской премии исполнилось.
Владимир ГУБАРЕВ
научный обозреватель «НВ»
