Главный редактор еженедельника рассказывает о занимательной поездке в Поднебесную
(Продолжение. Начало — в «НВ» № 1)
3. Подруга по несчастью
Преодолевая заметное волнение, переступаю порог аэробуса и оказываюсь одной ногой в Китае. Хотя нутром чувствую: вторую ногу на землю Ланьчжоу опущу не скоро.
«Спокойствие, только спокойствие». Эту знаменитую фразу Карлсона я (мысленно, разумеется) произнесу еще не раз, а пока занимаю свое место в самом хвосте лайнера. Осматриваюсь. И только сейчас замечаю, что за моей спиной расположилась та самая троица — вот, оказывается, к кому «прицепила» меня девушка с регистрационной стойки в Шереметьево. Своей комплекцией (и не только) мои соседи странным образом напоминали известную кинотроицу: Трус, Балбес, Бывалый. Когда же спустя какое-то время я обернулся поприветствовать своих попутчиков, которые уже на взлете успели хлебнуть дьюти-фришного горя, они безмятежно спали, и это было, пожалуй, лучшее из того, что можно было от них ожидать.
Тем временем, их китайские сверстники, мои соседи слева, с заметным интересом читали номер шанхайской газеты с фотографией Путина, а сосед справа всю дорогу и с упорством, достойным всяческого уважения, выводил какие-то замысловатые формулы.
И тут я окончательно понял, что в любой ситуации надо надеяться только на себя, хотя впереди меня ждали несколько часов пребывания между небом и землей — только такими словами я могу обозначить время, проведенное в шанхайском аэропорту Пудун.
Говорят, с высоты эта воздушная гавань похожа на расправившую в полете крылья чайку. Не знаю, снаружи не видел. А вот изнутри это гигантское здание напоминало огромную пещеру без конца и края, в которой невозможно сориентироваться: пойди туда, не знаю куда…
Смешиваюсь, чтобы не промахнуться, с общим пассажиропотоком — он наверняка выведет меня из зоны прилета. Но не тут-то было. Строгий пограничник останавливает меня и, не проронив ни слова, даже китайского, жестами заставляет удалиться в обратном направлении. В чем дело? Молниеносно догадываюсь: я же не заполнил миграционную карточку! Бегу к стойкам с заветными листочками, но кроме замысловатых иероглифов, ничего в них не нахожу. Подбегаю то к одному, то к другому китайцу, тыкаю пальцами в бумажку, одновременно пожимая плечами, но те только глазами хлопают, и я взрываюсь от безысходности отборным греческим матом — слава Богу, его тут точно никто не поймет. Впрочем, меня все же услышал откуда ни возьмись взявшийся белобрысый паренек, сразу видно — россиянин. Он-то и вызвался помочь с заполнением злополучной карточки.
К выходу из зоны мы с Алексеем шли уже вместе, как неразлейвода, но бдительный пограничник нас все же разлил: Алексея выпустил, а меня тормознул.
Стою, ничего не понимая, и не зная, что делать. И тут я вспомнил о спасительном голосовом разговорнике. Схватился за него, как утопающий — за соломинку, но также быстро охладил собственный пыл. Разговорник настроен на Интернет, а попробуй-ка, не зная языка, настроиться на сеть аэропорта.
В создавшейся ситуации в голову почему-то лезли строчки Маяковского: «Я волком бы выгрыз бюрократизм…». Кстати! А почему бы не достать из широких штанин официальное приглашение на ланьчжоускую лапшу!? И я достал его таким же дубликатом бесценного груза, каким Владимир Владимирович доставал серпастый малоткастый, и с гордостью протянул подоспевшей ко мне китаяночке из миграционной службы. Пробежав глазами по тексту с родными иероглифами, она тут же вписала в миграционную карточку какие-то недостающие сведения, и уже через минуту я был «на свободе».
Но и это еще не все. Еще пару часов я потратил на то, чтобы найти зону вылета в Ланьчжоу и стойку выхода на посадку. В огромном пространстве — ни справочной, ни людей в униформе, к которым можно обратиться (не то, что в нашем Шереметьево, где яблоку негде упасть). Моими верными друзьями в этой непростой ситуации стали… автоматы с кипяченой водой. Именно к ним, бесплатным и безмолвным, припадал я плечом, когда, запыхавшись, подходил, чтобы утолить жажду.
Хотя главный вопрос оставался открытым: почему у 9-й стойки, через которую осуществляется посадка на рейс до Ланьчжоу, никого нет, хотя время до вылета по расписанию стремительно сокращается. Также стремительно стало сокращаться мое сердце. И тут я увидел такую же запыхавшуюся пассажирку, как я, хоть и с раскосыми глазами. Может, ее сам Бог послал?
Подхожу. Показываю электронный билет. Объясняю на пальцах, кто я и что мне надо. Ни бум-бум. Тогда я опять достаю заветное приглашение, но уже — на английском. И лицо моей собеседницы озаряется улыбкой. Дальнейшие жесты и слова я понимаю уже без перевода. Оказалось, Ракэль Р. Бакей из Камбоджи, и она так же, как и я, приглашена в «Дорогу к ланьчжоуской лапше с говядиной», будь она (лапша) неладна. Разница лишь в том, что моя подруга по несчастью, как я понял, предыдущий рейс в Ланьчжоу пропустила по той простой причине, что не смогла объясниться с китайцами и найти нужный выход на посадку. А вместе мы этот выход быстро нашли и вскоре благополучно заняли свои места в самолете до Ланьчжоу.
Леонид АРИХ
(Продолжение следует)
