Елена Камбурова продолжает удивлять своих поклонников сочетанием вокала, ума и таланта, оставаясь явлением на российской эстраде
1 января в широкий прокат выйдет фильм «Страна чудес», в котором, кроме других хитов советской эстрады, прозвучит «Маленький принц» в исполнении Елены Камбуровой. И мы опять — в который уж раз — будем с замиранием сердца вслушиваться в ее пение.
Удивительный по красоте голос Елены Антоновны звучит более чем в 100 кино- и мультипликационных фильмах. При этом Камбурова, отметившая в уходящем году 75-летний юбилей, продолжает активно концертировать, собирая из раза в раз «зал хороших лиц», что не каждому певцу сегодня удается.
Крещенная Каштеляном
Наш с ней нескончаемый диалог длится вот уже много лет. А началось все с первой записи на белой гибкой пластинке журнала «Кругозор»: «Летняя ночь была Теплая, как зола. Так незаметным шагом до окраин я дошла…». Какое глубокое и прозрачное меццо, какие необычайные вибрации голоса на грани легкого медитативного погружения в тему… Что это было? Пение? Да, несомненно, но еще и какое-то необъяснимое волшебство.
Елена Камбурова: — Мне бесконечно повезло: мое чисто возрастное духовное строительство совпало с шестидесятыми годами. В рамках допущенной свободы первым ожило вышелушенное из официоза слово. Свежее, точное, образное русское слово. Я уже читала «Ручьи, где плещется форель» — и не могла не попасться в сети еще не вполне разрешенных тогда Ахматовой, Мандельштама, Пастернака. И уже зазвучали новые голоса: Андрея Вознесенского, Юнны Мориц, несравненной Беллы…
Хрущевская «оттепель» затопила все вокруг поэзией. На подмостках Политехнического музея витийствовали молодые дарования. Как-то бочком, незаметно и прочно проникла в наши души лирика арбатских дворов Окуджавы, его «Синий троллейбус» многих прихватил тогда с собой. Под тихий перебор дешевенькой гитары тихо и мудро «заговорила» Новелла Матвеева.
С ее-то песен все и перевернулось вверх дном в жизни учащейся Московского эстрадно-циркового училища Лены Камбуровой, готовившей себя в клоунессы. Легендарный Сергей Андреевич Каштелян, имевший много талантливых «крестников» на эстраде и в цирке, познакомил свою ученицу с песнями Матвеевой. Их тогда еще никто не пел, кроме нее самой. Они казались необычными по форме, сложными по восприятию и исполнению. «Это твое», — безапелляционно сказал Каштелян. Камбурова записала на радио «Какой большой ветер!..» и «Цыганку-молдаванку» — и редакцию захлестнул шквал откликов…
Понятно, почему для маленькой клоунессы, род которой берет свое начало от приазовских греков, началось все с песенок Новеллы Матвеевой: при как бы «бытовой» фактуре они были пронизаны поэзией самой тонкой выделки. Стихи, как определяющая образная основа песни стали для Камбуровой ключом в процессе поиска репертуара. Музыка воспринималась молодой актрисой как средство укрупнения звучащей мысли. Ее увлекало максимальное сближение смыслов слова и звука. С первых шагов на сцене Елена Камбурова заявила о себе как тонкий и взыскательный художник.
Молодую певицу стали приглашать в университетские и институтские залы. Потом ее нашел композитор Микаэл Таривердиев. Потом наступит «эпоха» Владимира Дашкевича и Юлия Кима, продолжится счастливое сотворчество с Булатом Шалвовичем, которое, как уверяет Елена Антоновна, сохраняется и после его ухода… Со временем композиторы стали писать специально для нее, в ее жанре, с учетом ее индивидуальности, можно сказать, певица становилась соавтором этих произведений.
Как писали СМИ, Камбурова создала на эстраде свой стиль, возвела отечественный песенный жанр на высокую ступень, и это не осталось незамеченным. Булат Окуджава отозвался о ней как о явлении на нашей эстраде: «Природа позаботилась о ее вокальных средствах, но разве у нас мало исполнителей с прекрасными голосами? Я поражаюсь широте возможностей, которые демонстрирует этот мастер: точностью ее переходов от острого гротеска к мягкой грустной лирике, от трагической пронзительности к тихому смеху. Не всякому дано счастливое сочетание вокала, ума и таланта. Этим обладает Елена Камбурова.»
Свободное владение голосом в очень широком диапазоне, богатейший набор тембров и интонаций и актерское мастерство — те именно качества, благодаря которым Камбурова стала незаменима в кино, в «пении за кадром»: ее голос звучит более чем в ста кинофильмах и мультфильмах. Камбурова поет за детей и взрослых, за лирических и характерных персонажей, за зверей и сказочных существ. Среди ее работ в кино — «Раба любви», «Дульсинея Тобосская», «Небеса обетованные», «Нас венчали не в церкви», «Приключения Электроника», «Мой нежно любимый детектив» и др.
Но все это песни «до востребования». На телевидение Камбурова так и не пришла или, точнее, не была туда допущена. Тон задавали там звезды с совершенно другими стандартами.
За высотою высота
«Банька моя, я твой тазик!». Этот перл из хита одного известного исполнителя можно считать эпиграфом к современной эстраде. А можно взять и такой: «А за столиком в любимой кафешке я решусь поцеловать тебя в щечку…». Милые публичные междусобойчики кумиров сцены, выясняющих на публике семейные отношения, так и остались бы приятным пустячком для двоих, если бы их не усиливало многократно телевидение, насаждая безвкусицу, претенциозность, пошлость.
Но, по счастью, есть у нас и другие исполнители.
Камбурова выходит на сцену — «несценичная», так и не изжившая до конца некоторую подростковую угловатость — и еще до первых аккордов фортепиано начинает напряженно и как бы с усилием проговаривать в микрофон стихи Пабло Неруды.
А могла бы разыграть куда более выигрышный дебют: выбежать, скажем, из-за кулис, нетерпеливо выдернуть из гнезда микрофон и рвануть свободно, развернув всю красоту сильного меццо-сопрано: «Белеет парус одинокий…». Или же грянуть «Конфетки-бараночки» — с такой острой ностальгией по Москве ушедшей, что «город ничтожный, кромешный, раешный» образца нового тысячелетия воспринимался бы меньшей реальностью, чем мощное камбуровское «Москва златоглавая…». Или начать с романса Окуджавы и мгновенно объединить зрительный зал и сцену.
Все это будет — потом. А пока певица упрямо разыгрывает свой трудный дебют, пряча возможности голоса, выигрывая в главном.
И, подчиняясь вызову, зал не пассивно потребляет байты музыкальной информации, а работает. Тратит — и получает — энергию высокого порядка. «Баллада о жизни и смерти» Пабло Неруды — вот высота, с которой начинается концерт. Или это «Песни гетто» на стихи Людвика Ашкенази, мощная «Тройка» Павла Васильева, контрастная андалузская символика Гарсия Лорки…
Елена Камбурова: — Репертуар нарабатываю просто мучительно. Я прослушиваю авторов и километры аудиозаписей, вчитываюсь в стихотворные сборники — так редко блеснет что-то близкое мне, чем давно болеешь, что просто необходимо высказать. Только в этом случае беру песню в работу. Наверное, художник — это прежде всего вкус.
Похоже, все эти заполонившие экран Глюкозы, Децлы, Зверевы подобной ерундой не заморачиваются. Они и так звезды. Это все знают. В ушах навязли. Но отчего Пугачева начинает под них «косить» и не по возрасту молодиться? Пресыщена? Устала от жизни? «Не было б тебя, тебя, тебя…» — неужели это все, что Примадонна может сказать зрителям?
И смех, и слезы, и любовь
У Камбуровой в концерте нет ни одной «проходной» песни. Ее афиши с перечнем авторов стихов, случалось, отпугивали и бывалых администраторов — Окуджава, Ким, Заболоцкий, Блок… Но есть ведь и Лиса Алиса из «Буратино… Многие песенки из мультфильмов в ее исполнении давно зажили собственной жизнью. Комическое так же доступно Камбуровой, как трагизм. Они усиливают друг друга в ее искусстве.
Да и в жизни Камбурова особенно ценит людей, в которых эти два начала идут рука об руку. Иначе невозможно скрыть свое одиночество, «которым человечество заражено, как компьютер вирусом».
Долгое время казалось: Камбурова — одинокий белый парус в волнах нашей эстрады. Но вот уже третий десяток лет под ее началом в Москве работает Театр музыки и поэзии, он располагается в бывшем кинотеатре «Спорт» напротив Новодевичьего монастыря. Десятки исполнителей — последователей певицы — потянулись сюда, чтобы самореализоваться в созданной Камбуровой уникальной творческой среде. В афише театра — «Человек из Ламанчи», «Грезы» (Шуберт, Шуман), «Капли датского короля» (по Окуджаве, конечно), «Вода, камень, море» (на стихи Давида Самойлова), сцены из бродвейских мюзиклов, вечера актерской и авторской песни.
И главное, улыбается Камбурова, сейчас уже никто не спросит: «А что, «Молитву Франсуа Вийона» написал сам Вийон?»…
Ольга МАКУШИНА
