У него удивительные фильмы, полные глубокого смысла, поэзии и философии. Даже нелегко порой определить, какой из них лучше. Да и сам он очень неординарный человек, и при этом такой скромный, непритязательный, очень простой. Живет себе спокойно в Ярославле, трудится в свое удовольствие, и никакие заграницы ему не нужны. И все эти слова — о нем, единственном академике-мультипликаторе Российской академии художеств, обладателе премии «Оскар» Александре Петрове, который дал эксклюзивное интервью «НВ».
Все началось с «Коровы»
— Александр Константинович, помните свои первые шаги в анимации?
— Анимацией я увлекся вскоре после окончания Ярославского художественного училища (в 1976 году. — Ред.). А чтобы заниматься ею на серьезном уровне, я поступил во ВГИК на художественный факультет и начал снимать анимационное кино. Фильм «Корова» по одноименному рассказу А. Платонова — это мой дебют. В фильме — мои воспоминания о детстве. Мне было 27 лет, когда я снимал этот фильм. Я постарался все свои детские ощущения передать на экране. Дело в том, что до пяти лет я жил в деревне, у бабушки, и у нас была корова. Поэтому история с коровой мне была хорошо знакома и до боли понятна. И сцена с поездом, с рельсами тоже знакома, она до сих пор постоянно преследует меня в моих снах. Эта тема занимает большую часть моей жизни. И как мне кажется, помогла сделать картину убедительной. Хотя поначалу история долго не складывалась. Я не знал, как соединить взаимоотношения коровы и мальчика. Корова должна погибнуть, мальчик должен что-то видеть и понимать — как страдает и мучается корова. И постепенно, за полтора года моих усилий все это как-то сложилось.
Честно говоря, для меня было совершенно неожиданно, когда картина получила приз — сначала в Варне, на фестивале в Болгарии, потом, буквально через два месяца, ее пригласили в киноакадемию в Лос-Анджелес на соискание премии «Оскар». Я вообще тогда не понимал, что такое «Оскар», но съездил на разведку. Я, конечно, очень переживал, что картина не получила статуэтку, которую к тому времени уже стала для меня желанной. Не то, чтобы я жаждал славы. Просто так складывалось, что каждый раз я приезжал в Лос-Анджелес с очередной номинацией на награду, и уезжал ни с чем, пока не получил «Оскара» за фильм «Старик и море».
— И стали единственным в нашей стране мультипликатором, удостоенный такой высокой награды. Что вы чувствовали, когда получали ее?
— Сначала я даже не поверил. Когда объявили мою фамилию, я даже подумал, может, ослышался, ну, а потом, не скрою, испытал огромное чувство радости, удовлетворения за себя, за свою страну, за признание и высокую оценку Российской школы анимации.
Техника одного человека
— Техника, в которой сделаны ваши фильмы, уникальна. Могли бы вы немного приоткрыть завесу этой оригинальной технологии для наших читателей?
— Техника, в которой я работаю, называется «живописью на стекле» или «ожившей живописью». Кто-то еще называет её «пальцевая живопись». Но мне это название не очень нравится, хотя оно верно передает суть работы. Конечно, это не единственный способ создания образов. В арсенале у аниматоров много других приемов, техник и материалов. Это может быть и песок, и глина, и просто вырезанные бумажки, и какие-то рассыпанные предметы. Все это наши инструменты. А поскольку я по первому образованию художник-живописец, так получилось, что для меня именно живопись осталась главной. Подобная техника отличается от основной тем, что изображение рисуется масляной краской на стекле, подсвеченном снизу светом. И каждая новая картинка — новый кадр, то есть следующий кадр — это восстановленный предыдущий стертый кадр. Живопись по сути этим и отличается от всего остального. Здесь нельзя заранее заготовить работу или распределись ее на десятки рук. И приходится под камерой рисовать пальцами каждый новый кадр, стирая предыдущий. Работа довольно монотонная, кропотливая. Это техника одного человека. О которой, наверное, в принципе мечтал Андрей Тарковский, говоря, что в идеале фильм — это фильм, сделанный режиссером-одиночкой.
Наша родина — Россия
— Расскажите, как вы работали с сыном в тандеме?
— Когда я приступил к фильму «Старик и море», по разным объективным причинам проект не мог состояться в России, и нужно было ехать на два года в Канаду, потому что он только там мог состояться. Наш сын тогда учился в художественном училище, и ему пришлось брать академический отпуск, чтобы ехать с нами. Я не рассчитывал на него, просто нам не хотелось оставлять здесь его одного, я думал, что он там будет заниматься самообразованием, писать этюды. Но он там заинтересовался моей работой, и предложил мне свою помощь. Я дал ему интенсивный курс по основам мультипликации, и он быстро втянулся. У него очень хорошо пошли дела. Он делал так, как чувствовал, и мне понравилась его работа. Многие сцены он рисовал потом уже полностью самостоятельно и часто даже стал меня заменять. Это ускоряло процесс работы, для меня это была идеальная поддержка.
— Вам не хотелось уезжать из Канады, ведь вам после получения «Оскара» предлагали остаться на Западе, сулили хорошие условия для работы, студии, большие деньги?
— Мне, конечно, там очень нравилось, и сама страна, и условия для работы, но, тем не менее, мне и моей семье хотелось скорей вернуться домой, на родину. Наше место здесь, в России. Я это говорю совершенно искренне.
Каждый должен заниматься своим делом
— Однажды, во время вынужденного простоя, вы взялись иллюстрировать книги. Вам нравилась эта работа?
— Да, я с удовольствием одно время иллюстрировал книги. Сделал иллюстрации к детским книгам — «Старик Хоттабыч», «Борьба за огонь», ещё несколько исторических книг проиллюстрировал. Но работа эта трудоёмкая, отнимает много времени от моей основной работы, и я её потом оставил, хотя предложения поработать много раз поступали. Просто катастрофически не хватает времени. Когда я занимаюсь фильмом, я уже ни о чём другом не могу больше думать, полностью погружаюсь в него.
— Вы набирали в Ярославле курс мультипликаторов для обучения, что из этого получилось?
— Да у нас было два набора, готовили для нашей студии мультипликаторов. Я приглашал преподавателей, которые читали им классических курс по основам анимации, потом были практические занятия в студии, где они принимали участие в работе над фильмами, уже как полноправные аниматоры, ретушёры и пр. Так мы готовили себе смену. Но на третий набор к нам пришёл слишком слабый контингент, они ничего не успевали, не справлялись с поставленными задачами. И мы больше уже, к сожалению, не набираем ребят.
— Чем вы занимаетесь в свободное время?
— Мне хочется заниматься живописью без каких-либо обязательств. Я стараюсь рисовать моих друзей, близких, люблю писать портреты. Это тренинг, конечно, эти работы я не выставляю. У меня были выставки по городам России, они были посвящены мультфильму «Моя любовь».
Тарковский в анимации
— В 2003 году вы сняли фильм на стихи японского поэта Басё «Fuyu no hi», вошедший в сборник «Зимний день», а в 2006 году — «Моя любовь» по роману Шмелёва. Эта лента получила 14 престижных наград, в том числе Гран-при XII открытого фестиваля российской анимации в Суздале, фестиваля «Послание к Человеку», Приз публики на XI Международном фестивале анимационных фильмов в Японии, стала лауреатом премии «Ника» и также была номинирована на «Оскар». У вас количество призов в несколько раз больше количества ваших фильмов, не так ли? Ведь, что ни фильм — то букет призов. Просто невероятно. У вас не кружится голова от всего этого?
— Да нет, не кружится. Мне, конечно, приятно, что мои работы высоко оценивают, но это и налагает большую ответственность, нужно постоянно соответствовать этим высоким требованиям, оценкам, и не снижать уровень работ. Это обязывает быть всегда в творческом тонусе, к чему я и стремлюсь.
— Николай Петрович Бурляев, пересмотрев однажды всю вашу анимацию, назвал вас Тарковским в анимации, художником, раздвигающим горизонты. Как вы прокомментируете эти его слова?
— Это, конечно, высшая похвала, какая только может прозвучать из уст Николая Петровича. Что вам сказать? Я буду стараться оправдывать эту оценку всем своим творчеством, буду трудиться не покладая рук.
Беседовала Фаина ЗИМЕНКОВА
Фото Натальи ТЕНДОРА
