В гостях у «НВ» — правнучатый племянник и полный тезка великого русского поэта Михаил Юрьевич ЛЕРМОНТОВ.
Напомним читателям: весь нынешний год проходит под знаком 200-летия одного из самых мистических гениев русской и мировой литературы, которого часто называют провидцем. Похоже, Михаил Юрьевич Лермонтов — наш современник, обладает некоторыми качествами своего предка. Впрочем, судить читателям.
— Михаил Юрьевич, вы-то сами что думаете насчет пророчества Лермонтова? Может, это досужие разговоры?
— Нет, почему же… Человек, проявляющий свойства мироздания, даже своими годами жизни предсказывает какие-то очевидные вещи, это, скорее, — и предсказание, и предупреждение. Лермонтовы еще долго будут задавать нам загадки. И не только Михаил Юрьевич. Один из основателей нашего рода, Томас Лермонт, по прозвищу Рифмач, жил в XIII веке, однако его пророчества до сих пор сбываются в Шотландии, где он родился и где его очень почитают.
— Расскажите о нем подробнее.
— Достоверных фактов о жизни Томаса Лермонта сохранилось мало. Известно лишь, что Рифмач был поэтом, певцом, музыкантом и провидцем в одном лице, а знаменит — не меньше чем легендарный Нострадамус. Особенно прославился он при короле Александре III — как непревзойденный бард и прорицатель. Предсказания Лермонта дошли до наших дней, и многие из них, повторяю, исполнились, за что он получил и другое прозвище — Правдивый Томас.
— А когда началась русская ветвь Лермонтов — Лермонтовых?
— В 1613 году Георг Лермонт воевал в составе польской армии против России. По одной из версий, он был взят в плен, по другой — сам захотел остаться в России. Георг поступил на службу к государю Михаилу Федоровичу Романову. За верность и доблесть ему были пожалованы земли в Костромской губернии. На новой родине Георг стал зваться Юрием. В начале 1634 года ротмистр рейтарского полка Юрий Лермонт погиб под Смоленском. Один из его сыновей — Петр, впоследствии воевода Саранский, в 1653 году крестился в православную веру. Вот род Лермонтовых от Георга (Юрия) Лермонта по прямой линии: Петр Юрьевич, Евтихий Петрович, Петр Евтихиевич, Юрий Петрович, Петр Юрьевич, Юрий Петрович и, наконец, Михаил Юрьевич Лермонтов.
— Михаил Юрьевич, знаем, что именно вы собрали однажды многочисленное потомство знаменитого пращура. Как решились на такую кропотливую, длительную, требующую времени работу?
— Это было в 1991 году. А подтолкнула меня на этот шаг, я бы сказал, родовая пассионарность. К тому же я был не один, мне очень помогал Игорь Васильевич Воронцов, тоже потомок рода Лермонтовых. Его энергия, энтузиазм и способность к коммуникациям как нельзя кстати пригодились в этом деле. Я в те годы работал в секретной системе атомной энергетики, которая не давала возможности никуда выехать, а вот Игорь Васильевич мог себе это позволить. Кстати, именно Игорь Воронцов издал в России книгу под названием «Поколенная роспись рода Лермонтовых». И каждый член этого рода наделен в книге всеми жизненными параметрами — где служил, какие награды имел, где проживал и т. п. Такое описание для нас, потомков Лермонтова, стало чудом, как и лермонтовская энциклопедия 1974 года выпуска. Вообще, исследования Игоря Васильевича привели к тому, что многие из ныне живущих потомков поэта стали помогать с недостающими фактами и, таким образом, число Лермонтовых увеличилось втрое. Родословную, замечу, составляли по капельке, то есть, относили к ней лишь тех, в ком присутствовала хоть капля крови Лермонтовых — независимо от фамилии. В итоге наши поиски привели к первой волне миграции предков, которые расселились по всему миру — в Бразилии, США, Шотландии, Югославии, Франции — везде. И всех, кого удалось отыскать, пригласили в 1991 году в Россию.
Встретившись тогда, мы испытали ни с чем не сравнимое чувство. То есть, до сего дня каждый из нас жил в одном измерении, а тут вдруг осознал, что принадлежит к некоему сообществу людей, да не просто сообществу — а родовому, кровному, в котором и великий Лермонтов, и великий шотландский поэт Томас Лермонт, он же — Томас Рифмач… И это осознание стало для нас большим открытием — невероятным еще и в смысле истории каждого из членов большого рода, в судьбах которых происходили фантастические события.
Например, троюродный брат Михаила Юрьевича воевал среди югославских партизан, в то время как другой — в русской освободительной армии. Моего деда и его родного брата жизнь развела по разные стороны баррикад: один остался в России, другой с ахтырским гусарским полком уехал в Югославию. Их дети познакомились лишь в 1991 году на той памятной встрече.
— Михаил Юрьевич, все-таки далеко не случайно именно вы оказались зачинщиком восстановления родового гнезда в Середниково, где теперь и живете. Во-первых, вы единственный из потомков Лермонтова, кто является его полным тезкой. Во-вторых, именно вам судьба доверила впервые собрать потомков большой родословной. Так что вполне естественно, что усадьба, ее жизнедеятельность, сегодня во многом зависят от ваших действий.
— Усадьба Середниково, расположенная в Солнечногорском районе, — это вообще отдельная, невероятная история. Поначалу мы вообще не понимали, как можно взяться за это, казалось бы, безнадежное дело. Представьте: в здании усадьбы — туберкулезный санаторий, причем, больные — с открытой формой. Но странное дело — после того визита возникла некая родовая ответственность, понимание того, что этому месту должна быть возвращена прежняя усадебная жизнь.
Ведь именно здесь юный Лермонтов не только провел четыре лета, но и написал в 15 лет свое знаменитое стихотворение «Пророчество». Скажу больше: в этой усадьбе провел детские годы Петр Аркадьевич Столыпин — троюродный брат Михаила Юрьевича, о чем знают не многие. Именно Середниково предпочел Ленин Горкам и жил здесь какое-то время. И именно сюда в годы Великой Отечественной войны перемещается детский оздоровительный лагерь «Артек», а известный писатель Солженицын, проживая недалеко от имения на даче, скажет, что никогда в России подобных дворянских гнезд уже не будет. Собрав воедино всю информацию, я вдруг сказал себе: «А слабо тебе взяться за восстановление родового гнезда, вернуть ту реальность, то пространство, которое соответствует твоим ценностным ориентирам?». И этот вопрос, как видите, не остался риторическим, несмотря на уйму вставших на пути проблем, вспоминать о которых просто не хочется.
— У вас была встреча с Владимиром Путиным. О чем вы говорили?
— Та встреча стала для меня точкой невозврата. Я давно занимаюсь проблемой возвращения в жизнеустройство законов мироздания. Дело в том, что человек искусственно разделил духовные и материальные знания о мире, науку и религию. Это было главное разрушение целостности, целокупности человека. И вернуть человеку его целокупность — это и есть загадка, без решения которой трудно говорить о каких-либо технологиях, которые могли быть кому-то предложены. Человек, не способный воспринимать себя в этом мироздании во всей полноте, не способен реализовать никакой задачи, потому что у него всегда будет первична его порочность. Об этом я тоже говорил на встрече с президентом.
— Вы предложили тогда ему много идей. Как он на них откликнулся?
— После той встречи Путин дал указания своей администрации разработать проект Основ государственной культурной политики. Ведь существует очень важный культурный код…
— И где он, этот код, хранится?
— В литературе, в тех произведениях, которые сегодня становятся все менее доступными для школьников, для простого восприятия. При этом мы понимаем, что только чтение может давать человеку возможность вычеловечивания. Чувство ответственности за современное жизнеустройство одинаково присуще людям, которые принадлежат к русской культуре и они, соответственно, несут в себе понимание русского кода. И мы знаем проблемы внутри писательских организаций, связанные с издательскими союзами, которые тоже соревнуются за некие преференции от власти.
Все потомки великих, которые пришли на встречу с Путиным, одинаково относятся к необходимости воспроизводства выше упомянутого кода. Потому что в этом — залог жизнеспособности нашей страны.
Беседовал Андрей КНЯЗЕВ
