оказались многие социально-медицинские учреждения из-за эпидемии коронавируса — особенно те, где люди не только лечатся, но и проживают постоянно
В их числе — и Гатчинский психоневрологический интернат, который был вынужден перейти на особый режим. На днях по просьбе «НВ» там побывал спецкор «Мира новостей». И вот что он там увидел.
Оптический обман?
От центра Гатчины я добирался сюда довольно долго, а когда добрался, директор заведения, Юлия Львовна Гусак, была не готова со мной общаться, так как проводила совещание (мы с ней поговорили позже). Но все же выделила сотрудницу Екатерину, отвечающую за культмассовую работу, которая и провела меня по беспокойному хозяйству.
Гатчинский ПНИ обладает обширной территорией, которая постоянно облагораживается. Об этом трудно судить извне, особенно глядя на серый бетонный забор, за которым скрываются корпуса. Взгляд изнутри все меняет. От проходной к главному корпусу интерната ведет ухоженная аллея, по обе стороны которой раскинулся яблоневый сад. По оси аллеи тянутся стройные туи, придающие учреждению вид санатория. Удобные скамейки, беседки, роскошные клумбы, аккуратные асфальтовые дорожки и лужайки вокруг корпусов — можно представить, сколько труда, в том числе и самих проживающих, было вложено в расчистку запущенных прежде земель интерната.
Посещение интерната вызывает смешанные чувства: кажется, что время здесь идет по-своему, и мир давно уже сложился свой, особый.
Синдром усталости
Как же удается противостоять этому миру бурям, бушующим вокруг, особенно сейчас, в пору потрясений, созданных пандемией?
— В связи с эпидемической ситуацией, начиная с марта 2020 года наш интернат почти постоянно находится в изолированном положении. Коронавирусной инфекцией переболели все — и сотрудники, и проживающие, — рассказывает директор Гатчинского ПНИ Юлия Гусак. — С конца октября интернат снова находится в обсервации и в особом режиме, предполагающем двухнедельную сменную работу персонала, который непосредственно осуществляет обслуживание проживающих в каждом отделении. В каждую смену входят старшие медицинские сестры и другие сотрудники, которые в течение двух недель находятся вместе с проживающими. Затем вместо них на две недели заступает другая смена. Все сотрудники либо вакцинированы, либо имеют ПЦР-тесты.
В таком же режиме могут, по их добровольному согласию, работать воспитатели, социальные работники, кастелянши. Нельзя забывать, что у всех сотрудников есть семьи — у кого-то маленькие дети, у кого-то пожилые родители, и люди сами принимают решение по поводу работы в особом режиме.
К сожалению, состав одной трудовой смены в ПНИ почти вдвое меньше, чем обычно, а значит — и нагрузка для сотрудников увеличена практически вдвое. Они работают в режиме внутреннего совместительства.
— Конечно, это накладывает определенный отпечаток на жизнь всех наших сотрудников, — вздыхает Юлия Львовна. — Все это длится уже больше года, и люди очень устали. Устали и сотрудники, и проживающие. Устали все — и физически, и морально, и психологически.
Жизнь в изоляции
Уже больше года все проживающие Гатчинского ПНИ, которые прежде выходили за его стены, не могут этого сделать. Но ведь основная задача — сохранить их жизнь и здоровье. Медицинское обслуживание и все жизненно необходимые услуги для проживающих продолжают осуществляться в полном объеме. И сотрудники, и почти все проживающие, кроме тех, у кого есть противопоказания к прививке, вакцинированы от коронавирусной инфекции.
Сейчас тут проживает 417 человек. В условиях обсервации все четыре отделения интерната изолированы друг от друга, и в каждом из них проходит своя жизнь.
Несколько часов, проведенных в интернате, показали: за его стеной протекает жизнь, очень похожая на нашу. Но, в отличие от нашей, она дает им гораздо больше возможностей прочувствовать такие вещи, как чужая боль и милосердие, печаль, доброта.
Тут не пропускают ни одного праздника, собираясь на круглые столы с чаепитием. Для проведения массовых мероприятий есть конференц-зал. Он расположен на втором этаже, и мы поднимаемся туда на новеньком лифте. Благодаря ему, отныне на второй этаж и, в частности, в конференц-зал могут беспрепятственно подниматься колясочники, которых в интернате около пятидесяти. В этом зале проводятся дискотеки, на которые собирается весь интернат, здесь проходят занятия творческого коллектива.
Добросовестно работать персоналу помогают сами проживающие. На каждом этаже установлен ящик для писем директору, и каждый может опустить в него свою жалобу или пожелание. Разумеется, далеко не всякая жалоба имеет под собой основание, но все они рассматриваются и, если нужно, отдаются в работу. «Сотрудники стали к проживающим иначе относиться, и, как следствие, больные стали больше жаловаться — люди почувствовали, что могут быть услышаны».
Идем по коридору дальше. Вот бытовая комната, где можно постирать одежду в машине-автомате. Холл с телевизором, цветы на подоконнике. Ухаживают за цветами сами проживающие.
В комнатах живут по два-три человека — как правило, это люди, близкие по возрасту и увлечениям. У женщин, как водится, по-домашнему уютно, у мужчин обстановка более аскетичная. В каждой комнате телевизоры, у многих есть ноутбуки. Живут в комнатах и коты, упитанные и вальяжные. Есть хорьки, кролики, морские свинки. Познакомили меня с молодоженами, которые поженились в сентябре. Оба слабовидящие, но такие веселые и радостные, несмотря на то, что жених не так давно вышел из мест не столь отдаленных.
Сопровождавшая меня Екатерина рассказала, что в интернате много пожилых людей, порядка тридцати долгожителей, которым больше 85 лет. Есть те, кто проживает с момента открытия интерната.
Такая она — жизнь в изоляции.
Андрей КНЯЗЕВ
обозреватель «МН» — специально для »НВ»
Фото автора
