И еще одна памятная дата: ровно 70 лет назад была успешно проведена операция по выселению чеченцев и ингушей — народов-изменников, народов-предателей.
Они с нетерпением ждали Гитлера. Они, призванные в Красную Армию, в массовом порядке уклонялись и дезертировали (например, в 42-м из 14 577 призванных — аж тринадцать с лишним тысяч; что, впрочем, не помешало многим оставшимся воевать честно и храбро: во всяком случае, десять вайнахов стали Героями Советского Союза). Они пытались вонзить нож в спину стране победившего социализма, которая дала им все.
Официальным обвинительным мотивом и поводом для их депортации стало «активное и почти поголовное участие в террористическом движении, направленном против Советов и Красной Армии». Правда, утверждение о «почти поголовном участии» резко расходится со статистикой: на учете в НКВД состояло 2–3 тысячи бандитов — около полупроцента от всего населения республики…
Но не все ли равно? На Политбюро разногласия возникли только по срокам проведения операции: Молотов, Жданов, Вознесенский и Андреев выступили за немедленное ее осуществление, а Ворошилов, Каганович, Хрущев, Калинин и Берия предлагали дождаться изгнания немцев за пределы СССР. Решающим, по всей видимости, стал голос генсека.
Он всегда склонялся к радикальным вариантам. Считается, что потому мы и в войне победили, и вообще процвели необычайно.
А кто почему бы то ни было думает не так, тот надругается над отечественной историей и оскорбляет ветеранов. Того надо судить по всей (все возрастающей) строгости нашего закона. И не дай бог начать с чем-нибудь что-нибудь сравнивать!
Отечественная история — это вообще непрерывная дорога славы. И только славы!
Правда, не так давно была издана замечательная книга, целиком составленная из рассекреченных документов, называется книга «Сталинские депортации», в ней 902 страницы. Там про всех: поляков, финнов, черноморских греков, корейцев, эстонцев, западных украинцев, калмыков… Постановления Политбюро, деловитые докладные записки, справки, рапорты… Сотни тысяч человек за неведомые им вины вышвыривались из домов, где жили их отцы и деды, грузились в теплушки и под строгим конвоем доставлялись в казахские ли степи, в тундру, в тайгу. В книге сообщаются установленные нормы питания в пути: двести граммов хлеба… 30 граммов мяса…
Чеченцам и ингушам в книге уделено сорок три страницы.
22 февраля 1944 г. Берия — Сталину: «Мной был вызван председатель Совнаркома МОЛЛАЕВ, которому сообщил решение правительства о чеченцах и ингушах и мотивах, которые легли в основу этого решения. МОЛЛАЕВ, после моего сообщения прослезился, но взял себя в руки и обещал выполнить все задания, которые будут ему даны в связи с выселением. Затем в Грозном были намечены и созваны 9 руководящих работников из чеченцев и ингушей… Как партийно-советским работникам, так и духовным лицам, используемым нами, обещаны некоторые льготы по переселению (несколько будет увеличена норма разрешенных к вывозу вещей)… Необходимые для проведения операции войска, оперработники и транспорт стянуты непосредственно в места операции… С двух часов ночи на 23 февраля все населенные пункты будут оцеплены, заранее намеченные места засад и дозоров будут заняты опергруппами с задачей воспрепятствовать выходу населения за территорию населенных пунктов. На рассвете мужчины будут созваны нашими оперработниками на сходы, где им на родном языке будет объявлено решение правительства… После этих сходов будет предложено выделить 10–15 человек для объявления семьям собравшихся о сборе вещей, а остальная часть схода будет доставлена к местам погрузки в эшелоны…»
В проведении операции принимало участие 19 тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ и СМЕРШ и до 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД.
К 29 февраля (за шесть дней операции) выселено и погружено в железнодорожные вагоны 478 479 человек, в том числе 91 250 ингушей и 387 299 чеченцев.
В телеграмме Берии Сталину отдельно отмечено, что 29 февраля «отправлен эшелон с бывшими руководящими работниками и религиозными авторитетами Чечено-Ингушетии, которые нами использовались при проведении операции».
И это очень напоминает секретный кондитерский цех в блокадном Ленинграде: цех исправно снабжал своей продукцией высшую номенклатуру, но упоминать сейчас об этом решительно нельзя — это опять же оскорбляет память погибших от голода жителей героического города.
Все, то есть, были равны, и в горе, и в радости.
Но вернемся на Северный Кавказ.
7 марта последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве ее территории». Очень логично — так как на территории практически не осталось ни ингушей, ни чеченцев.
Немногих оставшихся вылавливали. Это было нелегко.
Из рапорта начальника Галанчожского оперсектора заместителю наркома Кобулову. «После выселения чеченцев и ингушей в Галанчожский район прибыли части военно-учебного стрелкового полка… для помощи государственной комиссии по сбору скота и имущества, дислоцируясь подразделениями на хуторах района, допустили ряд безобразных фактов нарушения революционной законности, самочинных расстрелов над оставшимися после переселения чеченками-старухами, больными, калеками, которые не могли следовать… 22 марта на хуторе Геличи… курсант СИНИЦА, по приказанию мл. лейтенанта СТРУЕВА и сержанта СИДОРОВА расстреляли больного ГАЙСУЛТАНОВА Инзара, ДЖАБАСКА Демилхана — калеку, ГАЙСУЛТАНОВА Умара — восьмилетнего мальчика. Из них старик и мальчик были заколоты штыками… По неуточненным данным, курсанты этого же подразделения, находившиеся в Начхоевском с/совете произвели самочинный расстрел больных и калек до 60 человек…»
Понятные издержки, правда? Главное только не сравнить с чем-нибудь, невзначай…
И в тот же день, 7 марта 1944 года, нарком внутренних дел товарищ Берия направил председателю ГКО товарищу Сталину представление о награждении участников операции. Представление было незамедлительно подписано.
Сам Берия и трое его ближайших сподвижников были удостоены полководческого ордена Суворова I степени, три человека — ордена Кутузова I степени, Суворова II степени — 13, Кутузова II степени — 17, Красного Знамени — 79… 259 карателей получили самую почетную солдатскую награду — медаль «За отвагу»…
Всего 714 человек.
Кстати сказать, согласно статуту, орденом Суворова награждались «командиры Красной Армии за выдающиеся успехи в деле управления войсками, отличную организацию боевых операций и проявленные при этом решительность и настойчивость в их проведении, в результате чего была достигнута победа в боях за Родину».
Специально уточнено, орденом награждались:
— За отлично организованную и проведённую фронтовую или армейскую операцию, в которой с меньшими силами был разгромлен численно превосходящий противник;
— За искусно проведённый манёвр по окружению численно превосходящих сил противника, полное уничтожение его живой силы и захват вооружения и техники;
— За проявление инициативы и решительности по выбору места главного удара, за нанесение этого удара, в результате чего противник был разгромлен, а наши войска сохранили боеспособность к его преследованию;
— За искусно и скрытно проведённую операцию, в результате которой противник, лишённый возможности произвести перегруппировку и ввести резервы, был разгромлен…
Все это, согласитесь, и было в высшей степени проявлено руководителями операции по переселению «провинившихся народов».
…А потом эти народы реабилитировали и вернули на Родину; признали, что погорячились, с кем не бывает. Ну, кто помянет старое, тому и глаз вон, правда ведь?
Только вот в неожиданно «освободившиеся» дома уже давно въехали совсем другие люди, часто — совсем другой культуры, другого менталитета, обремененные совсем другой исторической памятью. И на новом месте жительства этим людям совсем не дороги были камни старых кладбищ, чаще всего — порушенных и запаханных.
И вот возвращаются старые хозяева, прощенные. И старые названия их аулов восстановлены. И что дальше?
Среди переселенных в 1944-м в одночасье «опустевшую» Чечню оказались дидойцы-цезы, крохотный народ из соседнего Дагестана. Они ни в чем вообще не провинились, их ни в чем и не обвиняли. Просто вот так же погрузили и отправили, не спрашивая желаний и не слушая возражений, — на чужую родину, в чужие дома. Чеченцев — в Казахстан, дидойцев — в Чечню. Мало ли кому где нравится. И когда чеченцев вернули из Казахстана, вернули домой и дидойцев. Правда, не собственно на Родину (там-то все тоже занято — другими, ни в чем не виноватыми), а рядом.
Тоже мне трагедия! Маленькая. Практически незаметная — издали.
Года три назад ко мне приезжал ходок. Представитель тех, кто до сих пор требует восстановления исторической справедливости. Реабилитация дидойцев не коснулась — их же никто не наказывал, просто переселили… Привез огромную папку документов…
Я в долгу перед этим крохотным, ранее мне неведомом народом. Я не знаю, как помочь им восстановить справедливость.
Ну, хоть сказать я о них — могу?
И кто ответит?
Люди, виновные в страшных, непрощаемых преступлениях, давно умерли, перед их гробом пронесли подушечки с орденами. Их память мне запрещают трогать своими грязными руками. Производят шулерскую подмену: именно их, этих преступников, объединяют с подлинными спасителями Отчизны, чьи подвиги никаких преступлений не оправдывают. Или кто, и правда, думает, будто рейхстаг взяли бы позже, если б сто тысяч хорошо экипированных и вооруженных солдат в 1944-м использованы были как-то по-другому. Не в тылу, не против соотечественников?
…Но высылка чеченцев в Казахстан все-таки принесла непредусмотренную Сталиным пользу. В 1951-м в школе маленького степного поселка одноклассники смертным боем били Давида Маркиша, сына кавалера ордена Ленина, поэта, только что расстрелянного по делу Еврейского антифашистского комитета, издевались над ним всячески. Пока в классе не появился переросток-второгодник Ахмед, который просто сказал: кто еще раз жиденка тронет — зарежу. И Давида трогать немедленно перестали. Он был спасен.
Мой друг Давид давно вырос, сам стал писателем, автором замечательных книг. Ахмеда он помнит как одного из главных людей в своей жизни.
Спасибо товарищу Сталину за его счастливое детство.
Хоть это-то сказать можно — прямо и честно?
Павел ГУТИОНТОВ
