Нынешняя кампания разительно и безоговорочно отличается от всех предыдущих — прежде всего тем, что в стране на сегодяшний момент насчитывается не 53, а 54 процента женщин.
Соответственно, в составе электората эта цифра еще выше – как известно, в старших возрастных группах мужчины составляют явное, если не трагическое, меньшинство. Как бы то ни было, пожилая учительница, семенящая на Болотную площадь в допотопных валенках, старшеклассница с кольцом в носу и с банкой пива на Поклонной, бездушная чиновница жэка, фасовщица на конвейере, менеджер у компьютера и измученная мать больного ребенка в многочасовой очереди – это большинство нашего российского народа. Того, к которому обращаются все без исключения кандидаты в президенты, от имени которого агитировали движения и партии на парламентских выборах, — и об интересах и простых и немудреных заботах которых все они без исключения не желают говорить и слушать.
«Женский вопрос» самый точный индикатор состояния социальной политики, да и вообще политики последних двадцати лет российской истории – если точнее, свидетельство полной несостоятельности политики как таковой, ее непродуманности и лицемерия, и последовательного презрения к нуждам и интересам простого человека.
Как бы то ни было, на волне новых общественных движений эпохи независимые и энергичные женские группы и орагнизации в регионах России заявли о себе, сформулировали национальную повестку дня и даже приняли участие в политической дискуссии, правда, недолго, оставив память о присутствии в Государственной Думе фракции, успевшей принять Семейный кодекс, учитывающий интересы жещин и детей в условиях рынка, но успевшей принять закон о жестокости в семье и ряд других, и при всех своих недостатках (самый серьезный- поддержка непопулярной первой чеченской кампаиии ), как сейчас видно, сделавшей все же много для восстановления социальной справедливости и баланса в обществе. Уже после того, по инерции, скорее всего, и в приближении очередных выборов, в России были приняты беспрецедентные решения о привлечении женщин к принятию решений и о формировании женского кадрового резерва, ничего из этого не было по сути реализовано, но тем не менее и в программе кандидата Ельцина присутствовала целая глава, посвященная женщинам, в частности, звучали тезисы о необходимости обеспечения равной оплаты труда, искоренению дискриминаци по признаку пола и преодолению насилия в быту. Эта программа была последней, в которой кандидаты обращались к данной проблематике. В 2000 году в Администрации президента была в числе первых ликвидирована комиссия по делам женщин, семьи и демографии, в правительстве – соответствующие группы и комиссии также. Справедливости ради стоит вспомнить, что в том же 2000 году президент Путин заметил, что женщин в парламенте должно быть больше, и Людмила Слиска стала вице-спикером. Тем не менее, в течение десятилетия «женский вопрос» возникал разве что в связи с проблемой рождаемости, которую необходимо было повысить, в связи с чем непременно возникал вопрос о запрете абортов, который радостно подхватывали третьестепенной популярности депутаты и клерикальные круги. Новый национальнай проект президента Медведева поднял проблему на иную высоту – к чести Медведева, он напомнил о потребностях женщин, не сводимых к материнству, и призвал обеспечить возможность совмещать материнство и карьеру. Призыв не вполне был услышан, но тем не менее… «Материнский капитал», практика применения которого до сих пор вызывает споры,– пожалуй, единственно значимое решение правительства, адресованное женщинам, не решает, как бы то ни было, ни вопросов охраны материнства и детства, ни социальной защищенности женщин в целом.
Проблема дискриминации на рынке труда, особенно в условиях продолжающегося кризиса, проблема насилия в семье ( две тысячи жертв в год- стабильно страшная цифра), проблема поддержки молодой семьи как таковой, охрана здоровья, доступ к образованию – вот далеко не полный перечень вопросов, которые предстоит решить. Обеспечение безопасности, в том числе экологической – это также серьезная тема, и здесь нельзя не сказать о другом- о том, кто именно и как принимает решения в стране. Если 54 % населения- женщины, резонно предполагать, что их интересы будут представлять не олигархи и даже не мускулистые спортсменки, а представительницы той же части населения, что говорится, плоть от плоти. Иначе голос этих 54% не будет услышан.
Нужно ли это требование облачать в определеный закон? Вариант, кстати, находится в Думе, вытащеный из-под нафталина после визита Комиссара по правам человека ООН и неудачной реплики министра Голиковой о том, что в РФ проблем нет — госпожа комиссар процитировала неизвестные Голиковой реальные цифры из российских источников, конфуз решили замять, объявив о принятии специального закона. Возникал среди прочего и вопрос — почему в повестке дня последних митингов протестующих не звучали в полный голос требования российских женщин – скажем, простое пожелание поднять налог на богатство и обеспечить бесплатную медпомощь всем детям, равно как и бесплатное образование? Уверена, за это бы выступили все регионы, все работницы и фермерши вместе с учителями и врачами, и не было бы повода у утративших совесть говорить о том, что сегоня в России интеллигенция и народ имеют будто бы разные интересы и не понимают друг друга, одни- за единственного кандидата, другие- едва ли не предатели…
Может быть, и не нужно пока отдельного закона. Но напомнить о том, что женщины страны – это не только бессловесное большинство и объект преобразований и манипуляций, биологический матриал для воспроизводства воинов и рабочей силы, самое время. Главное, чтобы они сами об этом сказали в полный голос.
Надежда АЖГИХИНА
