Самодержавие возвращается? Об этом в своих полемических заметках размышляет известный писатель и публицист, доктор экономических наук Геннадий ЛИСИЧКИН
Слова, вынесенные в заголовок этой статьи, принадлежат известному поэту Осипу Мандельштаму. Но поэт в России, как известно, больше чем поэт, поскольку «гражданином быть обязан». В связи с этим возникает первый вопрос — это в какой же стране и в какое время жил наш поэт, что не чувствовал страны, то есть своего народа?
Жил при сталинском режиме, прелести которого ему пришлось познать на собственном горьком опыте в Гулаге. Не мог он, конечно, не видеть, не ”чуять” всех тех бед, которые обрушились на соотечественников во время коллективизации, индустриализации… Тогда, спрашивается, кто же те самые ”мы”? Попробуем ответить на этот вопрос.
Как известно, Николай II в своих указах говорил не от своего имени, не от личного ”я”, а от какого-то ”мы”: ”Мы, Император и Самодержец Всероссийский, Киевский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский… и прочая, и прочая, и прочая ”. В самом титуле обозначено необъятное географическое пространство и многочисленные народы, его населяющие, от имени которых царь должен был действовать. Может, отсюда и у поэта происходит это ”МЫ”? То есть люди, сознающие ответственность за судьбы народа.
Прямо скажем, не завидная, не подъемная это ноша. В семье-то не каждый способен справиться с гармонизацией интересов отдельных ее членов, а тут как быть… Нужен какой-то принцип объединения не объединяемого, и Николай II четко его обозначает.
В 1897 году ему предложили заполнить, так сказать, социологическую анкету. На вопрос о роде занятий он отвечает: ”Хозяин земли русской”, а в графе о занимаемой должности пишет: ”Первый дворянин”. Политическая система в этом случае выстраивается в форме патриархальной семьи, возглавляемой царем. Поэтому в сознании народном он воспринимался не иначе как ”Царь — Батюшка”. Но что значит быть ”хозяином” в русских условиях?
На бытовом уровне это толкуется так: ”хозяин — барин”, ”барин приедет – рассудит”. То есть, вся правовая основа заложена внутри самого барина. Он волен делать всё, что только взбредет ему в голову. И чем выше ранг ”хозяина”, тем больше он может своевольничать. А что может позволить себе хозяин целой страны? Почти все, что угодно: казнить, пытать, воевать с соседями или дружить, с кем считает выгодным. Но он же может жаловать своими милостями тех, кто служит ему беззаветно и профессионально.
Чтобы иметь такие безграничные права, надо обладать высокими полномочиями, признаваемыми большинством. И царь их имел, поскольку был ”помазанником божьим”, во что верил как он сам, так и народ, которым он управлял. Поэтому все его действия, все распоряжения воспринимались не как каприз отдельного человека, а как выражение ”воли господней”, не подлежащей ни обсуждению, ни тем более – осуждению.
Но насколько обоснована вера в то, что один человек может понять и расшифровать желания тех, кем он управляет? В 1917 году для огромного большинства россиян стало понятно что ”Мы”, Николай Второй, ”не чует под собою страны”.
Действительно: проиграна русско-японская война, произошла революция 1905 года, горят усадьбы дворян, крестьяне отбирают землю у помещиков, а «хозяин» ввязывается в мировую бойню за право владеть какими-то проливами, о которых мало кто знал, где они, и почему без них на Руси жить нельзя. Всего этого ”не чуял» царь. И не потому, что был человеком ограниченным, слабохарактерным, а потому, что самодержавие само по себе, его политическая система исключали существование механизма обратной связи между властью и народом. Но всему есть предел. Народ, как заметил еще Пушкин, в рамках такой системы безмолствует. А это гораздо хуже, грознее, чем если бы он просто молчал или тихо роптал. «Государство пухло, народ хирел”, — так оценивал ситуацию В. О. Ключевский. Вот первый пример того, как и когда архаичная политическая система, а не отдельный человек, становится причиной гибели страны.
Но при чем, скажет читатель, Царь, какое-то самодержавие, если мы живем в 21-м веке? На это я отвечу вопросом: а вы уверены, что живете в 21-м веке, наблюдая все нынешние порядки, отвлекаясь от телевизора и Интернета? Например, я — нет. И вот почему.
В 1917-м свергли Николая Второго и, более того, на свалку выбросили трухлявый институт самодержавия. Казалось, вот теперь-то страна пойдет в своем развитии в ногу со временем. Но у самодержавия оказались глубинные исторические корни, за счет которых большевики, придя к власти, смогли реанимировать архаичную политическую систему. Заменив дискредитированное слово ”самодержавие” на модное, но мало понятное даже им самим слово ”социализм”, они вытащили с исторической помойки то, что в революционной суматохе выбросили. Тем более, что старая система была людям понятнее, привычнее, и казалось, если только заменить плохого царя из дворян на доброго — из народа, то все вокруг станет светлее, и жить будет легче. Но еще Оскар Уайльд заметил: ”есть только один класс людей, которые еще более корыстны, чем богатые, и это — бедные”. Пойди поспорь с классиком!
История назначила нам на освободившееся место царя — Сталина. И он прекрасно вошел в роль нового ”хозяина земли русской”, опираясь на новых ”дворян”, то есть на партактив, расчистив себе место ”первого дворянина”, то есть генсека. Его окружение, а только оно и делает короля королем, отбросило все условности и называло между собой товарища Сталина не иначе, как ”хозяином”.
Хотя, чтобы стать настоящим хозяином страны, таким, каким был царь в глазах всего народа, ему явно не хватало легитимности. Учредительное собрание было разогнано, да и ”помазанником божьим” он не мог стать, поскольку был атеистом, несмотря на неоконченную духовную семинарию, да к тому же и церковь была большевиками объявлена вне закона. Оставалось рассчитывать на благословение сатаны, который всегда оказывается под рукой в период общего кризиса и хаоса. Видимо, и на этот раз он не дремал и успел сделать свое черное дело. Отсюда – и та нестабильность, в обстановке которой мы жили и живем.
Новый хозяин не скрывал от народа, как он собирается управлять. По его заказу были сделаны два программных фильма, объясняющих самому широкому кругу людей, какие порядки он собирается установить в стране: те, что были при Иване Грозном и Петре Первом. То есть, самые жестокие, беспощадные и самоуправные. Впрочем, когда не уверен в себе, в своих правах, то только кулак и может помочь внушить всем страх и почтение к власти. Поэтому не надо теперь обижаться и корить Сталина за то, что он скрывал свое подлинное политическое лицо, то есть – обманывал нас. Нет! Он был предельно открыт и искренен, предупреждая тех, кому не нравится такая система управления, что на его милость им не стоит рассчитывать. И его слово не расходилось с делом.
Сталинское самодержавие, чтобы прикрыть его архаику, было богато упаковано в самые современные, самые демократичные одежды, сшитые, однако, из эрзац-материалов. В стране была принята конституция, все партийные и советские лидеры любых уровней избирались тайным голосованием, любой республике, входившей в Сталинскую империю, предоставлялось право жить по-своему, «вплоть до отделения». Всеми этими благами можно было беспрепятственно пользоваться тем, кто не забывал главного: «кто в доме хозяин». А ему, хозяину, нет ни нужды, ни способа чуять пульс страны. Этим должны заниматься спецслужбы, приводя в чувство тех, у кого с пульсом плохо. Самодержавие на то и самодержавие, что от того, кто сидит на троне, как бы официально ни назывался его титул, мало что зависит. Не Сталин создал ту систему, в которой жила страна, а сама система создала того, кого мы стали называть — Сталин.
Об этом писал в свое время Троцкий: ”Вопрос о Сталине как самостоятельный вопрос не существует. Убийством нельзя изменить соотношение социальных сил и остановить ход развития. Устранение Сталина означало бы не что иное, как смену его одним из кагановичей, которого советская печать в кратчайший срок превратила бы в гениального из гениальных.” Видимо, прав был Маркс, когда говорил, что каждый народ достоин того правителя, которого имеет, которого терпит.
Сталинское самодержавие, как и родственное ему царское, вторично продемонстрировало свою непригодность для жизни в современных условиях. Ценой огромных жертв, благодаря героизму россиян, страну удалось на этот раз спасти от гибели. Гитлеровский фашизм был уничтожен, а вот родственный ему сталинизм остался целёхонек. Победителей не судят. В этом – опасность угодить в смертельную ситуацию, из которой выбраться будет труднее и дороже, если вообще удастся выжить.
И опять тот же самый, казалось бы нелепый вопрос — а причем здесь Сталин, его самодержавие? На 20-м съезде партии он был подвергнут строгой критике и развенчан культ его личности. Подчеркиваю – личности, но не той системы, которая его породила, и тех пороков, которыми она тяжело страдала. Каждый новый руководитель страны, приходящий после него на высокий пост, клялся быть верным его делу, претендуя стать, как и он, ”хозяином” страны. Ну, и вел себя соответственно. Так, как положено хозяину, подражая в меру своих сил и способностей своему кумиру.
И так было до тех пор, пока бесшабашный Ельцин, став очередным ”хозяином”, не развалил всt хозяйство, разогнав пугливую челядь. Народ на референдуме сказал ему: не хотим развала общего дома. А он им ответил: ”Мало ли чего вы не хотите. Не вы, а я хозяин в вашем будто бы доме”. Вот уже третий трагический пример губительности сохранения изжившей себя политической системы. Но, оказалось, и этого недостаточно, чтобы срочно избавиться от наследственной болезни.
Геннадий ЛИСИЧКИН | доктор экономических наук
(Окончание — в следующем номере).
