Об уральском тезке французской столицы чего только не пишут! Но не всё из написанного — правда, утверждает наш корреспондент, «открывший» этот гороод четверть века назад.
«По утрам в Париже поют петухи. Отставной сержант Иван Корсаков просыпается вместе с ними. Потихоньку запрягает лошадь, и вперед — на фуражный двор. После войны механик авиаполка «Нормандия —Неман» Иван Корсаков проводил друзей-пилотов во Францию, а сам поехал на родину, в Париж…».
Вот так я писал лет 25 назад об уральском селе Париж в одной из центральных газет. Кто только из журналистов не обыгрывал эту тему! А что, прикольно! Писали про девушку, секретаря комсомольской организации Парижа (совхоз «Астафьевский»), которая преподает французский язык. Про парижских баранов, про парижский мед, и так далее, и тому подобное… А потом уральцы и вовсе удивили страну, поставив в центре Парижа копию Эйфелевой башни. Как говорится, знай наших!
Между тем, как это ни печально, историю Парижа знают плохо. И многие события трактуют неверно. Вот, например, как-то на одном из центральных каналов прошел цикл передач «Опорный край державы». Леонид Парфенов (очень уважаемый мною журналист) с подачи одного из уральских краеведов поведал стране историю о том, как на Урале появились поселки с названиями европейских городов — Париж, Варна, Берлин, Кассель, Варшава, Порт-Артур и так далее, всего более 30 населенных пунктов. Мол, эти названия дали поселкам казаки-нагайбаки в честь своих побед, когда в 1814 году вернулись из заграничного похода (интересно, а Порт-Артур здесь причем?). Спросите любого человека, и он тоже подтвердит эту версию. На самом же деле, все это — чушь полная!
Ну, представьте себе неграмотного казака-нагайбака, который, вернувшись из Франции, назовет свой поселок Фершампенуаз (в просторечии его до сих пор называют Фершанкой!), или того хуже — Арс-сюр-Об! С какого, как говориться, перепоя? Не было этого. Как не было в то время и самых поселков. Париж, например, появился на карте только в 1843 году, через 30 лет после окончания Отечественной войны 1812 года.
Откуда, кстати сказать, взялись сами нагайбаки? При Иване Грозном жили они где-то возле Казани, а потом перебрались ближе к Уфе. По одной из версий слово «нагайбак» переводится как «Стоянка ногайской орды». По всему, видимо, нагайбаки имели ногайские и татарские корни. Но, как рассказывал мне один дедушка-краевед, постепенно мешались с тептярями, бухарцами, армянами, персами, аравитянами — всего, мол, течет в нагайбакских жилах кровь аж девяти национальностей! Сами нагайбаки себя татарами не считали, хотя и числились ими по паспорту.
Чтобы облегчить свою жизнь и показать лояльность русским царям, некоторые татарские мурзы-мусульмане стали менять веру. За ними постепенно последовало и простонародье. С тех пор крещеных татар стали называть кряшенами. Приняли христианство и нагайбаки. Нагайбаки-кряшены вели себя смирно и, в отличие от своих соседей, не бунтовали, за что в 1736 году императрица Анна Иоанновна пожаловала им статус казачества и освободила от выплаты ясака. (Кстати, первым наказным атаманом нагайбаков был Василий Иванович Суворов — отец будущего российского генералиссимуса).
В 30–40-е годы XIX века башкиры и киргиз-кайсаки постоянно делали набеги друг на друга, и государю-императору Николаю I это весьма не нравилось! В 1842 году он издал указ построить на границе сеть крепостей, которые повелел заселить казаками-нагайбаками. Нагайбакам дали на сборы одни сутки, и велели перебраться за Уральский хребет, что они и сделали. Первоначально поселения нагайбаков назывались участками (Париж, например, был участком N4), но сами казаки дали им другие имена. Здесь тоже есть противоречия. По одним данным, Париж назывался Балыклы, а по другим — Яна Ул. Тут уж не знаю, кому верить!
В истории этих уральских населенных пунктов есть еще одна существенная неточность. В некоторых источниках указывается, что идея присвоить поселкам зарубежные имена принадлежит Сухтелену. Но в это время Павел Петрович уже 10 лет, как упокоился. Переименование произошло в бытность Оренбургского губернатора Владимира Афанаьевича Обручева, который подписал по сему поводу особое «положение». Но кому конкретно пришла в голову эта веселая мысль, до сих пор неизвестно. В наше время названия поселков несколько упростились и изменились. Арс-сюр-Об превратился просто в Арси, Сухтеленка — в Сухтелинку, а Варшавский (Карталинский район) — в Варшавку.
Что касается Парижа, то за последние годы его население уменьшилось чуть ли не вдвое. Многие хозяйства развалились. Народ начал искать более счастливой доли и стал стремительно разбегаться…
Куда, куда? Ну, не в Париж же!
Сергей СМИРНОВ
cобкор «НВ»
ЧЕЛЯБИНСК
