Но когда из-за нее дети падают в голодные обмороки, не становится ли это пороком «социального» по Конституции государства?
В обществе до сих пор горячо обсуждается интервью 14-летней Тани Михеевой из деревни Чернецево Псковской области (на фото). Девочка сообщила, в частности, что они с мамой живут на 450 рублей в месяц, получая единственный доход от сбора и продажи ягод.
Интервью Тани появилось на интернет-канале «Красная линия». Зрелище это тяжелое — слезы ребенка, описывающего свою и матери беспросветную, нищенскую жизнь, рвут душу.
Из монолога Тани следует, что ее мама когда-то была дояркой в колхозе, однако, после того как, по словам девочки, колхоз «сократили», осталась без работы. С отцом, работающим кочегаром в другом поселке, живут «раздельно», похоже, особо на него не рассчитывая. Единственные деньги, на которые перебиваются мать и дочь, они получают от сдачи ягод.
Интервьюер спрашивает Таню, что на эти деньги можно купить. «Ничего, — отвечает девочка, — и еще надо заплатить за свет».
В России сегодня, даже по официальным данным, порядка 20 млн человек имеют доходы ниже прожиточного минимума (в среднем 10 тыс. рублей в месяц). Однако рассудок отказывается охватить, осознать эту гигантскую цифру. Сто человек — и то уже много. А тут два десятка миллионов! Какая-то жуткая абстракция! Но тихие слезы конкретного ребенка, лишенного самых элементарных радостей детства, — это действительно страшно.
Тем более что ребенок этот родился и живет, точнее, прозябает в государстве, бьющем рекорды по добыче нефти и газа. И это государство не может, а точнее не хочет, обеспечить детей из бедных семей бесплатными школьными обедами. Таню Михееву и других учеников ее сельской школы, как выяснилось, подкармливает Красный Крест.
А вот на детишек из Кемеровской области Красного Креста, увы, не хватило. Уполномоченный по правам ребенка в Кемеровской области Дмитрий Кислицын сообщил о голодных обмороках детей, семьи которых не могут оплатить школьные обеды.
«У родителей нет денег, чтобы покормить ребенка с утра, а тем более дать ему на обед те самые 50 рублей, которые ребенок должен платить за питание. Эти случаи не единичные, сначала был один ребенок, теперь покатился целый ком», — сообщил г-н Кислицын в интервью агентству «Интерфакс».
Правда, вскоре пошел на попятную, заявив, что факты голодных обмороков у детей в ходе проверки не подтвердились. Выходит, учителя, которые жаловались уполномоченному, все выдумали? Да разве можно такое выдумать и зачем?
Многочисленные соцопросы показали, что бедным семьям в самом деле не хватает денег ни на что, в том числе на еду. Как поясняет доцент Российского экономического университета Ольга Лебединская, когда завтраки и обеды обходятся семье в 2–4 тыс. рублей в месяц — это уже существенные траты. Особенно если в семье не один, а несколько детей, а доходы — ниже прожиточного минимума.
По-видимому, чиновника, отважившегося публично заговорить о голодных обмороках детей, наверху быстро поправили: нечего, мол, область позорить, а то ведь из уполномоченных вылететь можно. Вот он и сменил пластинку.
Несмотря на заверения властей, что, дескать, нет у них важнее задачи, чем искоренение бедности, успехов на этом поприще пока никаких. Зато нет недостатка в разного рода бюрократических уловках.
«В короткий период нам предстоит по-новому осмыслить сами подходы к оценке бедности, ее измерению, перейти на более современные стандарты», — сообщила вице-премьер Татьяна Голикова.
Для «осмысления» в Минтруде, по словам Голиковой, создана рабочая группа, которая к 2020 году должна представить новый подход. Однако подход этот, как и прочие образчики чиновничьей премудрости, на хлеб не намажешь и в рот голодным детям не положишь.
Свою лепту в рассуждения о бедности на прошлой неделе внес и премьер-министр. На встрече с главами регионов он призвал составить «более подробный социальный портрет бедности в нашей стране». Мол, сегодня имеем дело с «обезличенной картиной».
Позвольте, почему обезличенной? К голодающим детям можно добавить миллионы россиян предпенсионного возраста. Ученые из РАНХиГС провели исследование и пришли к выводу, что повышение пенсионного возраста грозит ростом уровня бедности в этой группе риска почти вдвое.
Говорят, бедность не порок. Да, но массовая бедность населения, сопровождающаяся голодными обмороками детей, — именно порок «социального» по Конституции государства.
Георгий ПАЛАШЕВСКИЙ
