Хакасия приятно удивила не только первозданной природой, но и редким для нашего “смутного” времени гостеприимством.
Почему “Путешествие в сказку-2”? – спросит читатель, заинтригованный “странной” рубрикой к этому репортажу. А всё очень просто: первое путешествие в сказку я совершил в январе 2010 года, и это была зимняя Карелия.
40-градусный мороз. Искристый и белый-белый снег, какой в Москве не увидишь даже во сне. Банька по-черному. Подледная рыбалка на Онеге. “Карета” на салазках, запряженная в “Буран”, который вез нас, как селедку в бочке…
Словом, в той поездке были свои, карельские прелести. Но прелести хакасские поразили меня еще больше.
“Музей под открытым небом” – так, пожалуй, можно коротко обозначить “статус” республики, хотя не я первый это сказал и, скорее всего, не последний.
Это – удивительная страна. Нет-нет, я не ошибся. Именно маленькая страна в большой стране под названием Россия. Со своей историей и вековыми традициями. Со своим укладом жизни и моралью. И, конечно же, – со своими достопримечательностями, каковых просто несчесть.
Чего стоят лишь знаменитые Сундуки или, скажем, “Малоарбатская писаница” в Таштыпском районе. А древние курганы? А эти плиты-менгиры, стоящие в степи как живые изваяния? А сопки с барашками из облаков, под которыми пасутся барашки настоящие?
Да что там говорить! Вся Хакасия – это музей под открытым небом.
Кроме всего прочего, этот удивительный край населяют редкие по душевной красоте люди. И хотя гостеприимством славится вся Сибирь-матушка, гостеприимство хакасов поразило до глубины души.
Ну, а теперь обо всем – поподробнее.
Там – чудеса, там леший бродит…
Скажи мне раньше “Хакасия”, и перед глазами тут же всплывал Алексей Лебедь, брат легендарного генерала. Именно с его именем лично у меня ассоциировалась эта республика на юге Красноярского края – и ни с чем больше. За рюмочкой чая признался в этом одному из местных журналистов, и тот выдохнул: “Был такой…”. Думал, начнет поливать того грязью, но ошибся. “Мы, — сказал коллега, — считали Алексея Ивановича фигурой довольно открытой. Он охотно встречался с прессой, давал интервью, проводил пресс-конференции, вел себя с журналистами так же непринужденно, как его старший брат…”.
Плавно перевели разговор на Виктора Зимина, нынешнего главу Хакасии. Я напомнил, что в свое время ходили слухи о его скором переводе на работу в Москву, чему якобы немало способствовал Сергей Шойгу, с которым Зимина связывают давние дружеские отношения. На что мой сибирский собеседник по-сибирски откровенно заметил:
-Если у вас там дефицит управленцев, мы-то причем? И вообще, с учетом темпа, набранного Хакасией во многих областях жизни, замены Зимину сейчас нет. Поэтому он полезнее здесь, чем в Москве.
Чуть позже руководитель Управления информационной политики главы Хакасии Ирина Емельянова, классно исполнявшая еще и обязанности гида, “в двух словах” перечислит реализуемые в республике программы, и мне станет совершенно ясно: Зимину действительно лучше оставаться здесь, чтобы довести начатое до логического завершения.
В числе множества планов правительства республики — программы развития малых сел, экологического туризма и рыбного хозяйства, но для нашего уха милей всего было услышать о программе по сохранению культурно-исторического наследия хакасского народа. А наследие это, включая все достопримечательности Хакасии, — просто необъятное. В республике — более 30 тысяч памятников древней истории, свыше 1500 других объектов, отражающих различные стороны общественной и культурной деятельности людей, населявших эту территорию начиная с эпохи каменного века. Для того, чтобы их объехать (про «обойти» и не говорю), понадобится, как я подсчитал, не меньше года. Пока же в республике действуют несколько десятков официальных туристических маршрутов, каждый из которых смело можно назвать чудом света и присваивать ему очередной номер.
Ну, чем например, не чудо — Салбыкский курган долины царей? Это – одно из таинственных мест, где в III-IV веках до н.э. хоронили особо знатных людей того времени. Рассказывают, что вокруг зоны захоронения действует сильная аномалия, которая якобы исходит от огромных камней-менгир, представляющих некую ограду.
Загадка тех менгиров пока не раскрыта. Не смогла раскрыть ее и наша компания из трех десятков журналистов – участников пресс-тура. Во-первых, потому, что нам показали другие чудеса, а во-вторых, глядя на всё это, мы, народ хотя и ушлый, но не ученый, могли раскрыть разве что рты. От удивления, разумеется.
Так было, когда в Июсской степи мы остановились у одного из Сундуков –нескольких скал, необычное название которых связано с каменными останцами на вершинах, напоминающих огромные бабушкины сундуки. Но еще больше удивлялись мы, когда нас «передали» директору одноименного музея-заповедника Андрею Вайгандту. Уж если кто и знает о тайнах Сундуков абсолютно всё, так это он, Вайгандт. Экскурсовод буквально засыпал журналистов гипотезами (ну, как вам, например, такая: под одним из курганов, якобы, покоится Чингиз-хан с конем?), которые коллега из Красноярска, человек в этих местах “свой”, назвал развесистой клюквой. И был, видимо, прав.
Впрочем, есть более реальные подтверждения того неоспоримого факта, что Сундуки – диво дивное. Так, заведующий сектором археологии Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории Юрий Есин уверен, что имеющиеся почти на всех вершинах горной гряды и у их подножия следы пребывания древних жителей этих мест — наскальные рисунки, остатки стен горных крепостей и святилищ, курганы, стелы и менгиры — свидетельствуют о том, что они появились здесь не менее четырех тысяч лет назад. А гору Первый Сундук древние люди использовали как естественную крепость. Но кроме оборонительного значения, Сундуки, по мнению Есина, носили еще и важный сакральный характер, о чем, в частности, свидетельствует руническая надпись IX века на одной из гор гряды, которую ученый Игорь Кызласов переводит как призыв “Вложите совершенную душу!” и считает ее молитвенным обращением тех, кто стремился обрести духовное совершенство, к божеству.
Еще один ученый, новосибирский археолог Виталий Ларичев (кстати, идея создания музея “Сундуки” принадлежит именно ему) утверждает, что Первый Сундук, как и другие горы хребта Хызыл хая (так по-хакасски зовется гряда), служили астрономической обсерваторией. Он уверен, что, вместо приборов для наблюдения за небом и звездами, древние жители использовали простые камни, отверстия и проемы в скальных выходах, ориентированные на наиболее важные точки восходов и заходов светил в дни равноденствий и солнцестояний — поворотные моменты древнего календаря.
Всему остальному можно было только весело улыбаться, что мы с удовольствием и делали, садясь в кресло древнего шамана или ложась на «камень исполнения мечтов». И даже исписали кучу бумажек с заветными желаниями, бережно опустив их в специальную нишу у подножия горы, называемой здесь «Малоарбатской писаницей”. Особенно после того, как наш экскурсовод Елена Прибыткова призналась, что однажды и сама загадала желание — поступить в университет — и, знаете ли, поступила. Тут уж хочешь – не хочешь, а поверишь в чудодейственную силу горы. Поэтому не буду держать от вас секретов: лично я пожелал, чтобы “Новый вторник”, несмотря на финансовые сложности, жил сто лет. Потомки, надеюсь, убедятся, исполнилось ли мое желание.
Как Сафьяновы стали хакасами
Во время этой поездки мне постоянно чудилось, что я в Монголии – настолько похожа Хакасия на эту страну, в которой я проработал несколько лет. Такие же просторы, где равнины обнимаются с вершинами причудливых скал. Такие же отары пасущихся овец. Горки камушков, аккуратно сложенных в пирамидки на вершинах холмов. И лошади, лошади, лошади – величавые королевы степи. То неторопливо пощипывающие травку, то бегущие трусцой, то скачущие навстречу ветру, будто готовые взлететь.
А еще – юрты, пусть чаще всего не совсем настоящие. Они ведь тоже – музеи под открытым небом. И в них – бережно сохраняемые для потомков местными энтузиастами предметы старинной утвари и другие древние свидетельства жизни предков.
Кто знает, может, именно осевшая в памяти картинка, мимоходом увиденная в одном из подобных хранилищ прошлого, и “разбудила” в Диме Сафьянове из Таштыпа хакаса. Побывав в молодежном лагере “Океан”, он вдруг обратился к матери с неожиданной просьбой сшить ему хакасскую рубашку.
-Кинулась искать, — рассказывала нам Илиана Сафьянова, — а в магазинах ничегошеньки из национальной одежды и нет. Еле-еле нашли в Абакане отрез красной тафты. По подсказкам бабушек, по рисункам в книгах сшили рубаху. Пришлось научиться вышивать, ведь без вышивки (обязательно с цветочным орнаментом) наряд хакаса просто немыслим. За вышиванием что-то во мне перевернулось. Потянуло к корням. Так наша семья и стала фольклорно-просветительским коллективом. А сын пошёл дальше уже как музыкант. Он освоил все народные инструменты от чора (дудочки из борщевика) до бубна, ыха (скрипки) и чатхана. А кроме того, увлекся горловым пением.
Это – очень сложное искусство, скажу я вам. В Монголии им владеют многие, а в Хакасии, пожалуй, – единицы. Дмитрий – один из таких мастеров, освоивший аж три стиля горлового пения (учится в Институте искусств Хакасского университета). Причем, как он признался, во время исполнения его артериальное давление нередко подскакивает до двухсот единиц. В день нашей встречи у Дмитрия болело горло, тем не менее он показал, на что способен. А импровизированный зрительный зал устроил ему целую овацию. Представляю, какой ажиотаж вызовет его выступление во время Олимпиады-2014 в Сочи, куда его пригласили в качестве артподдержки.
Рассказывая о семье на фоне плаката с нарисованным на нем генеалогическим деревом, Сафьянов-старший, Евгений, кстати наш коллега, редактор районной газеты «Земля Таштыпская», сказал:
-В нас, выросших при советской власти, ничего хакасского не было. Но с годами мы с женой поняли, как много в нас именно хакасского, перешедшего от прадедов.
По его словам и словам Илианы, они чтят заповеди, которые им сызмала внушали бабушки и дедушки: не шуметь на закате солнца и тихо вести себя в лесу (пусть природа отдыхает!), ногти на руках стричь днём, а на ногах – лишь с наступлением темноты.
В общем, семья Сафьяновых нас покорила абсолютно всем, хотя, как вскоре выяснится, это была только прелюдия.
Казачий дом – веселый дом
Пока мы общались с Сафьяновыми, в селе Арбаты, что на правом берегу реки Абакан, готовили пироги. Самые настоящие и с разной начинкой: клюквой, картошкой и еще бог знает с чем. А угущали нас ими в народном музее-усадьбе «Казачья изба». Почему казачья? Потому что Арбаты основаны в 1768 году казаками и являются одним из старейших сел Хакасии. Многие годы село служило центральной усадьбой колхозов «Заря коммунизма» и «Память Щетинкина (один из руководителей советского партизанского движения в Сибири во время Гражданской войны), а потом и молсовхоза «Абаканский» и откормсовхоза «Арбатский». В настоящее время здесь действуют ООО «Арбатский» (мясное направление) и ОАО «Сибирь» (реализация продуктов питания населения).
Что касается избы как таковой, ставшей недавно филиалом Таштыпского краеведческого музея, то, по рассказам местных старожилов, она была построена в мае 1896 года мастером Елисеем. До 1940 годов в нем жила казацкая семья, и он переходил по наследству. В 1968 году в здании устроили детские ясли, а впоследствии — школьные мастерские. А в 2011 году, благодаря поддержке Минкульта Хакасии, выделившему району более одного миллиона рублей субсидий, избу отреставрировали под этнографический музей казацкой народной архитектуры и быта.
Ох, и понравилось нам в этом музее! Особенно казацкая кухня. С дороги аппетит и без того отменный, а тут тебе – и отварная картошка, и соленые огурчики с квашеной капустой, и, главное, — хариус, таявший во рту, словно это была не рыба, а мед.
А какими славными оказались казачки, чьими руками эта изба красна не только пирогами, но и стенами, увешанными различными предметами старины далекой! Робко, “по бумажке”, встретившие нас на начальном этапе, под занавес визита Ирина Соловьева, Татьяна Медведева и Ирина Ааб скинули эту напускную официальность и превратились в “нормальных” деревенских девушек-хохотушек. Их веселое настроение было настолько искренним, что заиграй в этот момент гармошка, кажется, пустились бы в пляс, увлекая за собой всю нашу гоп-компанию.
Вот она – Россия. Вот где душа русская. Так я говорю о глубинке. А вот что в глубинке этой говорят о Москве.
Перед тем , как уехать из села, мы разговорились с Татьяной Медведевой – как оказалось, директором ДК в Арбатах, и она вспомнила о своей поездке в столицу.
-Когда мы с сыновьями попали на Красную площадь, — рассказала Татьяна Васильевна, — первое, что я сделала: встала на колени, как перед иконой, и поцеловала брусчатку. Это ж надо – я в Москве. У сердца нашей Родины – Кремля…
Я мгновенно представил эту дешераздирающую картину, а также реакцию москвичей на столь “дикий” выпад. Нечто подобное случилось и в моей жизни, когда я, житель степного Донбасса, оказавшись в одной из подмосковных воинских частей, как ошарашенный уставился на покрытые снегом, словно фатой невесты, березы и ели. “Ты чего, солдат?” – спросил проходивший мимо прапорщик. “На деревья смотрю”, — ответил я. “Нашел на что смотреть”, — удивился прапор и тут же ретировался.
Как же мы порой не ценим того, что имеем! Город, в котором живем. Лес, которым дышим. И даже хлеб, который едим.
А в глубинке всё по-другому, всё как-то иначе. И люди здесь другие. Они, как и моя новая знакомая, одинаково ценят и свою малую родину в виде села, и большую – в виде всей России или отдельно взятой Красной площади с брусчаткой.
С этими мыслями я садился в автобус, благодарно глядя на машущую нам вслед Татьяну Васильевну. Благодарно, потому что она, сама того не замечая, излучала некую живительную силу добра, которого так не хватает той же Москве, чью площадь она с такой любовью целовала.
На дорожку!
В день отъезда над гостиницей “Гладенькая”, где остановилась наша группа, разразился такой ливень, что она стала мокренькая. В это время мы с румынским тележурналистом Ливью Юреа сидели под навесом и беседовали “про жизнь”. Но оба заметили: “Дождь на дорожку – хорошая примета”.
Мы смотрели, как шквальный ветер вперемешку с водой гнул верхушки леса, окружающего отель. Как постепенно шторм стихал и переходил в капель. Как из образовавшихся в облаках проплешин уже пробиваются лучики солнца.
И вдруг из отеля выплыла она. В белоснежной фате. Юная и счастливая. На фоне мокрых, но величественных елей и сосен, невеста смотрелась как богиня. Юреа бросился ловить момент, забыв про всё на свете.
“Это тоже хорошая примета”, — заметил он после съемки, довольный. И стал рассказывать, что по прилете из Хакасии в Москву помчится встречать семью из отпуска. А значит, завтра — большой праздник. Хотя, заметил коллега, праздник на душе у него и от этой поездки. От увиденного и услышанного. “Будет что рассказать и показать своим!” – гордо заметил он.
Но пора – по коням. В один автобус садятся коллеги из Томска, Новосибирска и других сибирских городов под предводительством неутомимой Раисы Жмодик, руководителя “Масс-Медиа-Центра” и организатора престижного журналистского конкурса “Сибирь – территория надежд”. Другой занимаем мы, москвичи, и наш гид — руководитель Управления информационной политики главы Хакасии.
Мы подбросим Ириночку Николаевну (так по-свойски журналисты называли Емельянову в ходе тура) до Саяногорска, где она живет (до работы в Абакан добирается на автобусе). Прогуляемся по ее красивому саду, из которого Ирина соберет нам в дорогу целую сумку яблок – сладких и сочных. Хрумкая ими и причмокивая, мы будем удивляться (Сибирь все-таки!), а Ирина Николаевна станет подстегивать наш интерес тем, что в Хакасии “растет всё, даже арбузы”.
Сопровождать нас в Красноярск поедет Александр Терещенко, продюсер губернаторского телеканала и весельчак. Чуть не всю дорогу Саша будет рассказывать, как хорошо ему живется и работается на телевидении, и всё благодаря маме, начальнице то есть. Так ее все зовут. А вообще-то он в отпуске, но “мама” попросила помочь. “Так потребуй у нее сатисфакцию”, — посоветовал мой коллега Павел Гутионтов. “Ну, что вы! Мне просто приятно работать!”. И Сашины слова прозвучали столь искренне, что не поверить им было нельзя.
По пути в Красноярск мы заехали в Абакан за его женой и сыном. “Провожу вас и сразу поведу Лешку со Светой в красноярский зоопарк, — весело сообщил Саша. – А то в Абаканском зверинце не так много животных”.
И это, похоже, единственная проблема Хакасии.
Леонид АРИХ|
главред “НВ”|
АБАКАН-КРАСНОЯРСК-МОСКВА|
Фото автора
