Повод для этих размышлений вполне можно счесть незначительным, однако…
Ну, что случилось-то?
Красноярский край огромен, по сути, целое государство: лежит поперек всей России, на Юге упираясь в Тыву, на Севере — в Ледовитый океан. Площадь — четыре Франции, да еще останется довесок размером в Бельгию. Население под три миллиона. Полно разнообразных предприятий. В том числе, увы, 41 исправительное учреждение. Много, но что поделаешь: самая коренная Сибирь, традиционное место перевоспитания согрешивших трудящихся. Народ сидит самый разный, в том числе 500 мусульман. Не так уж много!
Но в них-то все и дело. Кое-кто из последователей ислама, отбывающих наказание, стал требовать для себя особых привилегий, отказываться от работы, нарушать установленный распорядок дня, поскольку он не создает условий для отправления религиозных ритуалов. Число таких своеобразных диссидентов все увеличивается.
Ну, и что прикажете делать лагерному начальству? Отмахнуться от претензий заключенных? Но это явно попахивает оскорблением чувств верующих, нарушением недавно принятого Думой закона — то есть, преступлением. А кому из охраняющих зону хочется переместиться внутрь строгой ограды? Закон суров, но он закон.
Похоже, красноярские труженики ГУФСИНа приняли единственно верное решение: сотрудникам колоний станут регулярно читать лекции об основах шариата, чтобы они в дальнейшем могли общаться с заключенными на равных. Ты мне суру из Корана, а я тебе в ответ другую. Все логично.
Но, боюсь, шариатом дело не ограничится.
Ведь в заключении томятся не только православные и мусульмане. В России, хоть и в незначительном числе, живут представители двух других традиционных религий: буддисты и иудеи. И, согласно букве закона, каждый из них тоже может потребовать создать ему условия для молитвы или медитации. То, что их в зонах считанные единицы, помехой служить не может: к Богу толпой не ходят, тут каждый сам по себе, со своими грехами, покаянием и искуплением. Что же теперь, лагерному начальству в обязательном порядке изучать Тору и древние тибетские рукописи?
Но кроме так называемых «традиционных» в России есть еще католики, протестанты, баптисты, староверы, мормоны. Как быть с ними? Их чувства можно оскорблять?
А ведь есть еще огромная масса верующих, предпочитающих общаться с Богом напрямую, без посредства церкви, мечети, дацана и синагоги. Есть, наконец, атеисты и агностики, которые вряд ли позволят считать себя гражданами пятого сорта. У них свои убеждения и святыни. С их точки зрения кощунствуют вандалы, которые врываются в музей Сахарова или устраивают скандалы, требуя запретить гастроли великой зарубежной певицы и показ в областном городе всемирно известной оперы «Иисус Христос суперзвезда». Они считают осквернением святыни издание «Сказки о попе и работнике его Балде» в изуродованном виде (попа заменили купцом): ведь в нынешней России для миллионов людей имя Пушкина священно, а непрошенное «редактирование» гения — злостное надругательство над русской культурой. Какой закон защитит их чувства?
Есть прекрасное правило, действительное и для политиков: когда не знаешь точно, что делать, не делай ничего. Депутаты нынешней Госдумы это правило нарушили. Они приняли множество совсем не обязательных законов, не просчитав до конца их возможные последствия. Именно за эту судорожную законодательную деятельность Думу прозвали «Взбесившимся принтером». Сегодня приходится пожинать плоды ее неуемной деятельности. Разве когда-нибудь раньше в российских тюрьмах и лагерях возникали подобного рода проблемы?
Не стану говорить, что прежде жизнь была лучше. Всякое случалось. Но после освобождения страны от диктатуры никто не посягал на один из основных принципов российской государственности: Россия светская страна, где все равны перед законом, ни у кого нет особых привилегий. А любая форма религиозности (или атеизма) личное дело гражданина.
К сожалению, в последние годы этот принцип и в печати, и на телевидении, и в депутатских дискуссиях стал часто (и агрессивно) ставиться под сомнение. К чести Президента, Премьера и Патриарха, они к подобной суете отношения не имели. Тут, в основном, действовали, то ли из карьерных, то ли из корыстных соображений, то ли из усердия, которое выше разума, всевозможные активисты. Сами верующие называют их не православными, а «православнутыми». Эти энергичные деятели требовали ввести понятие «государственной религии», преподавать в школах не историю разных религий, а одну лишь «православную культуру», требовали массово строить типовые церкви и запрещать мечети, создавать в городах «православные дружины», провозглашали лозунг «Россия для русских» — ну, и тому подобное. Вероятно, они хотели угодить РПЦ. Увы, с такими доброжелателями и враги не нужны. В высших эшелонах государства и общества экстремальные идеи, как правило, отвергались. Но звон от них расходился по стране, сея немалую смуту.
В многонациональном государстве семена раздора разрастаются быстро и опасно. Соображения, что мусульман в России меньше четверти, не успокаивают. Даже если десятая часть населения почувствует себя обойденной и униженной, вся конструкция страны зашатается. Кому это на пользу?
Увы, сделанное сделано. Назад в бутылку джинна не загонишь. Надо думать, что делать дальше.
Мне кажется, рано или поздно, а лучше рано, придется сделать вот что. Нужно собрать вместе религиозных лидеров и самых авторитетных деятелей культуры, чтобы они после откровенных дискуссий выбрали устраивающую всех формулу жизни российского общества. Ведь даже нашу Конституцию многие ли помнят? А голос религиозной и светской элиты, уверен, услышат все.
Мы разные и останемся разными. Пусть каждый молится, как он хочет. Но есть нечто, способное нас объединить — это великая гуманная культура Пушкина, Толстого, Чехова и всех, кто шел или идет по их пути. На таком фундаменте можно строить, не опасаясь трещин.
Леонид ЖУХОВИЦКИЙ
