Химическое оружие, затопленное в Балтийском море более 70 лет назад, в любую минуту может аукнуться непредсказуемыми последствиями
Шведские специалисты обнаружили в выловленных в Северном море креветках следы «горчичного газа» (иприт, ОВ кожно-нарывного действия) и дифенилхлорарсина (ОВ раздражающего действия). Как подозревают эксперты, это может быть утечка ОВ с затопленных после войны судов с химическими боеприпасами.
Хорошо забытое старое?
То, что страны Балтийского моря как бы сидят на минах замедленного действия, стало известно еще в конце 80-х годов прошлого века, когда были рассекречены и преданы гласности данные о массовых захоронениях химических боеприпасов на морском дне. Тогда в СМИ (как российских, так и зарубежных) появились сообщения, что в случае разрушения оболочек контейнеров, снарядов и бомб море погибнет, а здоровью 30 миллионов человек, проживающих на берегах Балтики, будет нанесен непоправимый ущерб.
Еще тогда российские эксперты спрогнозировали возможность массовых выбросов отравляющих веществ из затопленных химических боеприпасов и заражения обширных акваторий Балтийского и Северного морей.
Но их мало слушали. Послушайте, говоря словами нашего президента, сейчас.
Концы — в воду
Важное пояснение: тогда еще никто не только не ставил, но даже не предлагал ставить вопрос о какой бы то ни было ответственности конкретных сторон за захоронения. Ибо они производились странами антигитлеровской коалиции в соответствии с рекомендациями науки 40-х годов. Поэтому все оказалось делом техники.
Подписав в 1946 году договор об уничтожении химических боеприпасов, СССР, Великобритания и США выбрали и оптимальный вариант их утилизации — вывезти в открытое море и затопить. Но сделать это в глубоком океане, как планировалось, помешал шторм. В итоге, 42 судна со 130 тоннами химических запасов были отправлены на дно в проливах Скагеррак и Каттегат, соединяющих Балтику с Атлантикой. Что касается 35 тыс. тонн химических боеприпасов, доставшихся Советскому Союзу, то он рассеял их россыпью по морскому дну в районе острова Борнхольм и порта Лиепая.
Всего же союзники затопили после войны 270 тысяч тонн химического оружия — смертельную «подкормку» для рыб и для людей одновременно. И хотя сразу после этой тайной операции на морских картах появились предупреждающие надписи-пояснения: «Затопление химического оружия», «Полигон», «Вылов рыбы запрещен» и т.п., подводные «сюрпризы» время от времени давали о себе знать, а люди, имевшие неосторожность однажды соприкоснуться с ними, долго лечились от незаживающих ран.
Кто больше?
У польских специалистов — свой счет смертоносным «болванкам». По их данным, в районе Малый Бельт в 1945 году вермахт затопил 69.000 тонн артиллерийских снарядов с табуном и 5.000 тонн бомб и артснарядов, содержащих табун и фосфен.
Очевидцы также свидетельствуют, что в 1946 году более 8.000 тонн химических боеприпасов было затоплено в районе к востоку от Борнхольма по приказу британских оккупационных сил. Предположительно, есть затопления и у калининградского побережья в Гданьском заливе.
Несколько лет назад Вадим Пака, в то время директор Атлантического отделения института океанологии им. П.П. Ширшова, называл мне такую цифру: всего на Балтике насчитывается около 60 химических свалок. Кстати, суда этого института не раз сталкивались с химическим наследием на дне Балтики. Работая у берегов Швеции в районе порта Люсечиль НИС «Профессор Штокман» обнаружил большую концентрацию придонных скоплений веществ, образовавшихся при распаде отравляющих веществ вмещающих их оболочек, которые в сотни раз превышают нормативный уровень.
Мало не покажется…
Исследования специалистов-генетиков разных стран показывают, что даже ничтожное количество содержащихся в воде отравляющих веществ типа иприта не фиксируются современными приборами, но при попадании в живой организм способны вызвать изменение генетического кода.
По мнению профессора Тарасова из Института общей генетики Российской академии наук, даже попадание отдельных молекул иприта в живой организм может привести к уродствам и эпидемиям раковых заболеваний. По данным английского генетика Шарлотты Ауэрбах, одна-две молекулы иприта или люизита могут сбить генетический код человека, что может вызвать мутации в двух-трех поколениях.
Свойства люизита аналогичны иприту, так что практически все продукты его трансформации экологически опасны. В мае 1990 года на берегу Белого моря были обнаружены десятки тысяч погибших крабов и мидий, свыше 6 миллионов морских звезд.
Пробы показали, что почти все морские обитатели погибли от иприта. Дело в том, что в 1950 году в Белом и Баренцевом морях было затоплено несколько тысяч трофейных химических боеприпасов немецкой, румынской и японской армий.
В балтийской воде коррозия проедает в год 0,1 мм оболочки химического снаряда.
За прошедшие семьдесят с лишним лет контейнеры с отравляющими веществами превратились практически в сито. Как считают специалисты, в морскую воду и донные отложения уже поступило около четырех тысяч тонн иприта.
Что делать?
Еще в прошлом веке вице-адмирал Тенгиз Борисов, руководитель действовавшей в рамках Межведомственной комиссии по разоружению рабочей группы, высказывал мнение, что необходимо в срочном порядке провести работы по предотвращению химической смерти, которая лежит на морском дне. В противном случае, она может затронуть все государства Балтийского бассейна, да и не только его. Водные потоки способны вынести ее через пролив Скагеррак в Северное море, воды которого омывают берега еще нескольких стран. Поэтому проблема обезвреживания захороненного химического оружия касается не одного или нескольких государств, а, по меньшей мере, всей Европы.
К сожалению, до сих пор у специалистов нет единого мнения насчет того, что необходимо сделать, чтобы избежать химической катастрофы на Балтике. Некоторые из них вообще считают, что не следует трогать химические боеприпасы и вмешиваться в естественный процесс их разложения. Большинство же, полагая, в целом, что подъем боеприпасов со дна, действительно, чреват опасными последствиями, ищут способ их нейтрализации.
И в этом плане дальше всех пошли российские ученые, которые в основу своего метода положили опыт изоляции атомной подводной лодки «Комсомолец», потерпевшей катастрофу в Норвежском море.
Когда появилась опасность коррозии ядерного реактора атомохода и ядерных боеголовок, находящегося на его борту, российские специалисты стали разрабатывать меры по изоляции подводной лодки. К тому времени было ясно, что ее подъем представляет собой трудоемкий процесс, а главное, не дает гарантии, что корпус лодки при этом не развалится. И тогда было принято решение накрыть «Комсомолец» специальным пластырем. Исследования последних лет показали, что никаких утечек радиоактивных элементов с атомохода нет. Обладая реальным ноу-хау и технологиями, Россия предложила применить такой же метод и в отношении химических боеприпасов.
20 лет назад в Осло на международной встрече экспертов по проблемам захоронения химического оружия российская сторона изложила представителям 13 стран свое видение проблемы захоронения химических боеприпасов на дне Балтики с акцентом на экологические аспекты. Российский метод был одобрен большинством специалистов. Но вопрос висит в воздухе из-за финансирования проекта.
Российский центр экологической безопасности еще в прошлом веке подготовил проекта «Скаген» для ликвидации химических захоронений. Он также завис из-за финансирования. В СМИ я нашел информацию о том, что саркофаги для затопленных судов с химическими боеприпасами можно создать с помощью акваполимера, разработанного американскими учеными для космических нужд. Его гранулы могут, вобрав в себя воду, увеличиваться в 400 раз. В них можно ввести антикоррозийные вещества, засыпать в корпус, вытеснить воду и покрыть стеклотканевой рубашкой. Но опять вопрос упирается в финансы.
Проблема ликвидации химического оружия на Балтике в 1998 году оценивалась специалистами в 2 миллиарда долларов. Сегодня, вероятно, все это стоит несколько дороже. Но это не препятствие для США и стран Балтийского моря, которые тратят баснословные суммы на военный бюджет.
Видимо, правительственные круги стран Балтийского моря не хотят терять миллиардные прибыли от туризма и рыбодобычи. Потому и скрывают от населения истинное положение дел.
При этом скандинавские врачи все громче говорят о том, что в их странах участились случаи онкологических и генетических заболеваний. Например, одна из самых экологически чистых стран мира — Швеция вышла на первое место по заболеваемости раком. Разве это не серьезное предупреждение о скрывающейся на морском дне опасности?
Валерий ГРОМАК
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
Советские военные архивы содержат подробную информацию о том, что было обнаружено в химических арсеналах Восточной Германии и затоплено в Балтийском море:
— 71469 снаряженных ипритом 250-килограммовых авиабомб;
— 14258 снаряженных хлорацетофеноном, дифенилхлорарсином, адамитом и арсиновым маслом 500-килограммовых, 250-килограммовых и 50-килограммовых авиабомб;
— 408565 артиллерийских снарядов калибра 75 мм, 105 мм и 150 мм, снаряженных ипритом;
— 34592 снаряженных ипритом фугасов по 20 кг и 50 кг;
— 10420 дымовых химических мин калибра 100 мм;
— 1004 технологических емкостей, содержащих 1506 тонн иприта;
— 8429 бочек, в которых находилось 1030 тонн адамсита и дифенилхлорарсина;
— 169 тонн технологических емкостей с отравляющими веществами, в которых находилась цианистая соль, хлорарсин, цианарсин и аксельарсин;
— 7860 банок циклона, который гитлеровцы широко применяли в 300 лагерях смерти для массового уничтожения пленных в газовых камерах.
NB!
МЕЖДУ ПРОЧИМ. В 1941 году на Эджвудском арсенале в США захоронили без дегазации партию иприта. При вскрытии хранилища через 30 лет его свойства почти не изменились. Иприт опасен и при взаимодействии с морской водой. По свидетельству канадских ученых, смесь, образующаяся в результате гидролиза иприта, сохраняет свои токсические свойства в течение нескольких десятилетий. Иприт, затопленный в прибрежных водах Японии после Второй мировой, вызвал тяжелые поражения людей в 1970 году.
