C художником Ириной Терновской мы встретились в ее мастерской накануне персональной выставки «TheSigns» в Музее ArtDeko (вернисаж — 18 ноября). Из окна мастерской — чудесный вид на золотую, осеннюю Москву. Правда, осень на картинах Ирины не чувствуется. Здесь летают бабочки, божьи коровки, кузнечики и другие божественные существа, включая ангелов.
— О какая красивая бабочка на картине! Она будет представлена на выставке?! – мой первый вопрос возник сам собой.
— Да, она называется «Прогулка-цветение», — улыбается Ирина. — А вот этой картины, написанной маслом, не будет. На предстоящей выставке представлю графические работы. А для живописи сделаю отдельную выставку, возможно, через год, потому что практически все мои живописные полотна проданы — выставлять просто нечего. Надо поработать.
— Где вы продаете картины?
— Люди видят картины на выставках, связываются со мной, приходят сюда, в мастерскую.
— Выставка — самый эффективный способ и творчество показать, и продать свои работы?
— Деньги – прекрасная энергия, которая позволяет красиво оформить работу, купить шикарный багет, замечательные книги, съездить отдохнуть и получить положительные эмоции.
— Считаете, что «деньги — зло»?
— Нет, для меня это комфорт. Какое же это зло?
— Может у вас есть картина, чтобы деньги пришли?
— Нет, наверно такой нет, потому что передо мной не было такой задачи. Творческий процесс — труд медитативный, а медитация не настроена на деньги, о них не думаешь, они сами приходят. Если плохо о них думаешь – они не придут, потому что деньги — тоже энергия. Если, допустим, деньги заменить чем-то другим, средством обмена чего-то на чего-то, скажем, вы хотите что-то получить – вы должны что-то обменять на что-то, эту энергию мы назвали «деньги». Раньше это было золото. Весь этот процесс очень сложный.
— Ваши картины такие нематериальные. Они — светлые, солнечные, сказочные.
— На мои выставки приходит много детей, разумеется, с родителями. Воспоминания своего детства переношу на картины.
— А где прошло ваше детство, Ирина?
— 10 лет на Дальнем Востоке. Природа этого края очень красива. Там было много насекомых, которые, как мозаика, облепляла фасады домов. Они были разной величины и разной, очень яркой расцветки, и черные с красными кругами, красные с какими-то орнаментами, и оранжевые, и желтые, их было много. В гарнизоне, где прошло мое детство, мы ловили бабочек, играли с божьими коровками. Это был период беззаботного, счастливого времени. Мне приятно об этом думать и рисовать свои воспоминания.
— Почему вы не работаете дома? Неужели художнику обязательно нужна мастерская?
— Конечно, нужна! Во-первых, художнику важен свет. Видите, здесь как хорошо: тут такое скользящее освещение! Благодаря этому ровному, аккуратному свету, я могу работать здесь и летом, и зимой.
— И здесь вы один на один с картиной?
— Да, «тет-а-тет», мое осознанное монашество в искусстве.
— Я вас понимаю, это прекрасно. А где учились, так сказать, профессионально?
— В Строгановке. Рядышком с мастерской — прямо рукой подать.
— Мечтали быть художником?
— Родители вовремя заметили мою способность к рисованию, когда я училась в пятом классе. Но в гарнизоне художественной школы не было. Мама договаривалась с художниками-оформителями, чтобы давали мне уроки. Потом, когда папа — летчик ушел на пенсию и мы переехали в город, я стала ходить в художественную школу. Занималась дополнительно с мастерами живописи — готовилась к поступлению в училище имени Строгонова.
— Чем отличаются ваши графические работы?
— Моя графика выполнена в смешанной технике. Линии, орнаменты — тонкие. Тку их из своих мыслей, чувств, погружаясь в решение своих духовных задач, и мне от этого хорошо. Все картины создаю в хорошем настроении, поэтому они излучают добро, счастье, любовь, мое наслаждение этим миром.
— Возможно, ваши картины обладают волшебной силой?
— Я об этом не думала, но знаю, что они не вызывают негативных эмоций. А обладают они силой или нет – посмотрим, время покажет. По крайней мере,
у людей от моих картин приятные впечатления – этого мне уже достаточно.
Анжелика ЗАОЗЕРСКАЯ
