Главный врач Клиники Маршака Дмитрий Вашкин в интервью еженедельнику «Новый вторник» рассказывает о том, что алкоголизм – излечим
В 21 веке – излечим. Это долгий, сложный, научный, медицинский, человеческий, социальный процесс, но у него есть счастливый результат. Многое зависит от личности больного (алкоголизм- это болезнь), от его семьи, окружения, профессии и духовного уровня. Обо всем этом – аргументировано, с примерами рассказывает Дмитрий Владимирович.
— 10 лет назад я брала большое интервью у Маршака. Не у Якова Маршака, а у его брата Александра, который заведует наследием Маршака. С братом он был в конфликте и отрицательно относился к тому, что фамилия Маршак используется в названии наркологической клиники. Что вы можете сказать про бренд «Маршак» применительно к Клинике? Не было мыслей его изменить, когда стали руководителем Клиники?
— Исторически Клиника была основана в 1994 году. Тогда она называлась «Кундала», и практически все лечение в ней было основано на йоге. В тот момент Яков Маршак был научным руководителем и основателем. Через два года существования он предложил ее назвать Клиникой Маршака. Второй учредитель увидел в этом большое преимущество. Идея была связана с тем, что имя Маршака у людей ассоциируется с чем-то хорошим, детским, проверенным.
В 2007-2008 году Маршак со вторым учредителем разошлись. Могу даже обозначить главные причины расставания. Клиника постоянно требовала развития. И в рамках разработки и генетического анализа в 2002 году изучались все виды зависимости: наркомания, алкоголизм и другие. На все виды лечения были патенты. А в 2008 году написали патент без Маршака: он не захотел участвовать в этом. В этом патенте был большой прорыв. Там брали на 3 гена, потом на 7, а потом и на 9. Маршак ушел из клиники, оставив бренд. Я возглавил Клинику восемь лет назад.
— Для ясности: Яков Маршак ушел со скандалом? На этот счет есть разные мнения.
— Сейчас так много всякой информации в Интернете в свободном доступе, включая абсурдную – якобы Клинику рейдерски забирали у Маршака. Исторически он был научным руководителем, основным владельцем бизнеса был абсолютно другой человек. Частная клиника принадлежала и принадлежит как бизнес не Маршаку, а другому человеку.
— Настоящий владелец Клиники Маршака – инкогнито?
— Да.
— У него есть причины скрывать свое имя?
— Видимо, имеется ряд каких-то внутренних причин, нежелание огласки. К тому же Клиника для него не была основным бизнесом, хотя он участвовал во всем — в лечебном процессе, в подборе кадров, в разработке новых методов лечения. А сам Маршак последние два года перестал принимать активное участие во всем этом. В основном он читал лекции родственникам больных, да, и то нечасто. Клиника требовала определенных перемен.
— Расскажите, пожалуйста, о себе — где учились?
— Я окончил Тульский медицинский университет, далее — интернатуру по психиатрии-наркологии в московской Академии имени Сеченова. Работал в государственном медицинском учреждении врачом-ординатором, после стал руководителем и 5 лет отработал в этой должности. Между прочим, стал самым молодым руководителем в этой области в России. В 2007 году я перешел работать в клинику Маршака на самую низкую должность — дежурного врача психиатра-нарколога. В 2011 году я стал главным врачом. За время профессиональной деятельности я получил сертификат как организатор здравоохранения, помимо этого у меня есть сертификат психиатра, диагноста.
— Наверняка, все эти специализации связаны и необходимы в вашей деятельности?
— Я состою во всех профессиональных российских обществах наркологов. В 2011 году написал книгу об алкоголизме.
— Перейдем непосредственно к тому, как вы лечите ЭТУ БОЛЕЗНЬ. Я — абсолютно непьющий человек, трезвенник. Для меня употребление алкоголя — запредельная область. Тем не менее, я интересовалась этой проблемой и кое-что знаю.
— Хотите сказать, что никогда не пробовали алкоголь? Вы разобьете сейчас мой тезис и тезис клиники Маршака, что алкогольные напитки пробуют все!
— Я люблю трезвый ум, чтобы все было в голове разложено по полочкам, чтобы не было никакого тумана и чтобы я все контролировала. При этом не люблю слабостей и легкий путей.
— Вы боитесь, что может наступить момент, когда вы потеряете контроль над собой?
— Я не боюсь, просто у меня такая философия — хочу быть абсолютно свободным человеком, чтобы у меня не было зависимостей ни от чего.
— Я как специалист скажу, что любой человек все равно от чего-то зависит. Вы сейчас уже зависимы от трезвости.
— Допустим, но обо мне позже. Я делала интервью с легендой советского кино — Олегом Видовым. В Америке была знаменитая клиника, где много голливудских звезд прошли лечение. Также я делала много интервью с нашими актерами, которые страдали такой зависимостью — Игорем Скляром, Андреем Харитоновым, Олегом Гаркушей. Олег Видов сказал, что алкоголизм, вне всякого сомнения, болезнь, что обязательно нужно исследовать причину, потому что человек может быть абсолютно не виноват. Он может быть зачат, когда родители были пьяны. Эта болезнь связана с психикой человека, нужно создавать благоприятные ему условия, что много зависит от еды: нельзя есть сладкое, пить кофе. Есть много стереотипов, которые связаны с алкоголизмом. Вы как ученый, который занимается этой проблемой, скажите хотя бы тезисно, к чему вы пришли и что это за напасть такая — алкоголизм?
— Я хочу сначала дать небольшой комментарий по поводу любого вида зависимости. К сожалению, присутствует такой подход, что теорию возникновения, лечения обсуждают все, не являясь специалистами. Это могут быть и сами алкоголики, и экстрасенсы. Я сторонник следующего подхода: любая зависимость — это болезнь. Заниматься этим должны сертифицированные профессионалы — психиатры-наркологи, психотерапевты. А поскольку это очень часто обсуждается не специалистами, много теорий возникновения и, соответственно, очень много рекомендаций. У нас в России каждый знает, как помочь, каждая жена — врач для своего мужа, каждая мама знает, как лечить своего сына-алкоголика.
В качестве аналогии можно рассмотреть любое заболевание — например, пневмонию. Этим заболеванием занимается специалист терапевт-пульмонолог, он определяет причину. Например, при бактериальной пневмонии, назначается антибиотик и определенный вид терапии. Но опять же, пневмонию можно лечить отхаркивающими препаратами, полосканием, сбиванием температуры. Но пока ты не убьешь бактерию, ты не уберешь пневмонию. То же самое происходит с зависимостью.
Так устроен мир, что психоактивными веществами, будь то алкоголь, наркотики, таблетки, пользуются все люди в популяции, абсолютно все. На каком-то этапе в жизни человек пробует алкоголь, пробует психоактивное вещество. Но есть четкий процент, кто из них становится зависимым. Это примерно 6-8% населения, вне зависимости от того, какая это семья — благополучная или неполная.
На каком-то этапе в «Маршаке» мы подумали о том, что есть какой-то процент людей, кто наиболее предрасположен к активности. За это отвечают адреналин, допамин, серотонин и другие гормоны головного мозга. А в организме за это отвечают гены, которые переносят данные метомедиаторы.
В Клинике Маршака мы определяем поломки в генах. Приведу пример. У нас есть вещество — серотонин, его приносят гены. Он может быть принесен в норме, в избытке или в недостатке. Допустим, ген принес его в недостаточной степени. Что происходит? Человек с детства, родившись с генетической поломкой, растет депрессивным, мнительным, раздражительным, пессимистичным подростком. Все это накладывает отпечаток на его стиль жизни. Ему тяжело дается учеба в связи с тем, что не так посмотрят, не так оценят, осудят. Он боится. Любое вещество дополняет этот серотонин, человеку становится хорошо. То есть после принятия, например, алкоголя повысился уровень этого серотонина, ему стало легче общаться, проще стало знакомиться с девушками, проще высказать свою точку зрения, пропадает тревожный, депрессивный фон, он становится более уверенным. Таким образом, когда этого вещества нет, он возвращается в тревожное, депрессивное, плохое состояние. В этот момент психоактивное вещество является для него определенной таблеткой. Второй вариант — он уходит в спорт, потому что при физических нагрузках происходит большой выброс эндорфинов, что заменяет ему таблетку. Он находит свой путь в жизни, когда ему становится легко.
Из личной практики — а я обследовал многих людей – знаю: примерно у 20 процентов клиентов есть какие-то генетические нарушения нейрорегуляторов в организме. И это определенно предрасполагающий фактор, что человек станет зависимым. Здесь возникает вопрос. Есть же разные зависимости: у алкоголиков одна зависимость, у наркоманов другая, есть шопоголизм, анорексия. Тип зависимости разный. Человек же может сначала пить алкоголь, потом перейти на наркотики, затем стать трудоголиком и добиться каких-то высот. Это будет смена зависимости одна за одной до тех пор, пока он не найдет ресурсы без привлечения психоактивных веществ. Поверьте, есть такие возможности, чтобы поменять свое состояние.
Далее накладывается семья. Если любимый и единственный ребенок в семье вдруг в состоянии таком, или, наоборот, мама работает, ребенок один и нет понимания, что есть мужское начало — это тоже фактор. Далее стрессовые ситуации подросткового периода: несчастная любовь, не достижение признания в молодом возрасте. На генетику накладывается большой комплекс таких факторов, которые двигают человека к развитию этой зависимости. Ведь зависимость от алкоголя, наркотиков и т.д. объявляется не с первого дня, а может развиваться 5-7-10 лет. Пять-семь лет человек страдает этой болезнью, и только после этого, как правило, люди обращаются за помощью. Если взять алкоголизм, то это отрицание, термин, когда человек не признает, что он зависим. Все видят — мамы, жены, дети, родственники, работодатели и только, в последнюю очередь, сам человек.
— А с чем связано то, что человек не признает зависимость? Как это можно объяснить с точки зрения психиатрии?
— В обществе принято, что есть определенные постыдные болезни, в том числе алкоголизм, наркомания, венерические заболевания, туберкулез (потому что общество понимает, что туберкулезом чаще болеют те, кто находится в местах лишения свободы).
Что происходит с алкоголиком? Общество трактует, что это блажь, расхлябанность, что можно взять себя в руки и все получится, это не болезнь, а результат неправильного воспитания, виновата жена или масса других причин, человек и не понимает, что болен. Он пытается давать обещания родственникам, раз уж это не болезнь, то в этот раз точно получится справиться, это не запой. К сожалению, если алкоголизм уже сформирован, если даже не 3-я или 4-я стадии, а 1-я или 2-я, обратного хода уже не будет. Алкоголизм — прогрессирующее заболевание, сопровождаемое периодами ремиссии — воздержание от алкоголя, и периодами обострения — употреблением. С каждым годом болезнь будет прогрессировать как любое хроническое заболевание. Как врач и специалист в этой области могу сказать, что в данном случае затрагиваются три основных критерия: поражение физического состояния, как при наркомании, поражение психического состояния, а далее страдает социальное благополучие. А если взять термины и определения Международной организации здравоохранения, то здоровым принято считать физически и психически социально-адаптированного человека. Если понимать, что при алкоголизме нарушаются психические, физические и социальные составляющие, то в стадии обострения можно считать его больным.
Проблема лечения состоит в следующем: понимая, что есть «три кита», нужно исправить все. Есть врачи-похметологи: они приехали, прокапали, поправили физическое состояние. Но любой специалист понимает, что, если не исправить психическое состояние, бессмысленно капать и проводить детокс, кодировать, не меняя ничего. Результат будет, только если менять все три составляющие зависимости. Человек изменится физически, психологически, а дальше как будто мускулатурой обрастать, он будет менять отношение близких, родных, сослуживцев.
Анжелика ЗАОЗЕРСКАЯ
