Эксперты теряются в догадках, в каком месте после начавшегося сближения России с Китаем поставить запятую в перефразированном крылатом выражении.
Дискуссия на эту актуальную тему прошла на днях в Центре научной политической мысли и идеологии в ходе заседания «круглого стола», обсудившего один из актуальных вопросов дня: «Что за поворотом страны с Запада на Восток?». Приводим лишь некоторые выдержки из выступлений его участников.
Сергей ВОРОНИН, зав. кафедрой всеобщей истории РУДН, директор Центра исторической экспертизы и государственного прогнозирования:
— Надо иметь в виду, что нынче ключевыми для мировой политики становятся отношения в треугольнике Россия — Китай — США. Эти отношения будут столь же значимыми, как отношения СССР и США в послевоенный период, поэтому главный вопрос в том, как сложится баланс сил в этом треугольнике. В целом китайцы нам чуть понятнее и ближе, чем США. Хотя и полного культурного слияния с Китаем у нас быть не может. Так что, я не думаю, что наш разворот на Восток означает разворот в сторону Китая. Речь, скорее, идет о развитии азиатских территорий России — Дальнего Востока и Сибири. Они высокоресурсны и слаборазвиты. Это также усиление отношений с Индией, Вьетнамом и Индонезией. Центр всемирной торговли уверено сдвигается в сторону азиатско-тихоокеанского региона, эра доминирования Запада заканчивается. Поэтому разворот на Восток должен стать не сиюминутной реакцией на санкции, а долгосрочной стратегией.
Россия рассматривается Китаем как союзник против Запада, как держава, способная проводить относительно независимую политику и как источник ресурсов и военных технологий.
Я не являюсь сторонником идеи, что США деградируют. Там понимают, что при темпах роста экономики Китая в 7% и американской в 2% экономика Китая скоро будет самой крупной в мире. В этой связи задача США — затормозить рост китайской экономики до четырех процентов и ускорить собственную до трех. С этой целью Штаты отсекают Китай от ресурсной базы, чему в немалой степени способствовала и «арабская весна» — она нанесла удар по ресурсной базе Китая в Африке.
Генри Киссинджер как-то заметил: «За весь 20-й век из российского политического истеблишмента в отношении англосаксов не имели иллюзий только два человека — Сталин и Путин». Прагматизм оценок нашего президента радует. Но надо четко понимать, что в этом треугольнике мы не главные. Что российская карта разыгрывается между Китаем и США. Останемся ли мы этой картой или сможем видоизменить ситуацию — зависит от нас и руководства страны. Китай заинтересован в том, чтобы Россия и КНР стояли спиной друг к другу», как в уличной драке, когда не допускают удар с тыла.
Степан СУЛАКШИН, директор Центра научной политической мысли и идеологии:
— Основная проблема России — несуверенность. Экономика страны на 60% зависит от продажи нефти и газа. Удручает непрофессионализм высшего политического управления. Либеральный химеризм — ожидание инвестиций. У России нет стратегии поворота на Восток, плана развития отношений с КНР, программы развития Дальнего Востока — есть лишь импульсивные решения. Мы показали «кузькину мать» Европе, а теперь поворачиваемся от долларовой зависимости к юаневой.
Олег ЕФРЕМОВ, профессор кафедры философии МГУ им. Ломоносова:
— У китайцев не действует идеологический фактор, вся их идеология сводится к прагматизму. Китай использует Россию в давлении на США. Сегодня мы нужны Китаю, а завтра… Мы вечно кому-то помогали, а пора думать о собственных интересах.
Александр ИБРАГИМОВ, военный аналитик:
— Китайцы расчетливы, у них нет таких понятий как великодушие. Они с большим презрением относятся к тем, кто приезжает к ним на переговоры. Поворот на Восток сделает нас зависимыми.
Вардан БАГДАСАРЯН, декан факультета истории, политологии и права Московского областного гуманитарного университета:
— Китай мыслит категориями не десятилетий, а столетий. Концепция Китая о мировом господстве означает господство и над Россией. В планах Поднебесной присоединить порядка 9,2 млн. кв. км соседних территорий, в том числе Восточной Сибири и Дальнего Востока. Лидер нации должен быть начеку.
Степан Сулакшин:
— Уже в начале 90-х я, как представитель президента, разбирался с китайскими колониями в Томской области, которым выделяли земли в аренду на 50 лет и на которых возникали что-то вроде чайна-таунов. При том, что рядом отечественная пашня заброшена, потому что поддержка государства селу на порядок меньше, чем на Западе. Этот диссонанс — прямая угроза продовольственной безопасности, России.
Сергей Воронин:
— Очень часто раздувается миф о засилье китайцев в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Есть статистика. Сейчас китайцев там в 3,5 раза меньше, чем во времена Российской империи. Однако, в то время никакой китаизации не произошло. Равно как сегодня нет и демографического поглощения. В общем, как говорят в народе, волка бояться — в лес не ходить.
Александр РЫБАКОВ
спецкор «НВ»
