Зачем Грузии вступать в альянс, и какая может быть польза для простых людей республики от членства в этой военной организации? На эти вопросы отвечает политолог Анзор ГОГОБЕРИДЗЕ.
Ответ очевиден — никакой! Речь может идти только о стратегических амбициях правящей верхушки, которая по-прежнему тешит себя иллюзиями о восстановлении «территориальной целостности» посредством поглощения Южной Осетии и Абхазии, что, по убеждению экспертов, представляется абсолютно нереальной задачей.
Предстоящие 8 июня выборы в парламент Южной Осетии, которые укрепят суверенитет и авторитет молодого независимого государства, практически ставят крест на реваншистских замыслах Тбилиси и их атлантических патронов. Тем не менее, вопрос «быть или не быть? с повестки дня не снимается.
В основе тяги грузинской верхушки к вступлению в Североатлантический альянс — не только демонстративная приверженность западным ценностям, но и вполне определенные обязательства перед теми силами на Западе, которые ее вскормили и привели к власти. В Грузии совсем недавно состоялось знаковое событие: там побывал Военный комитет НАТО — высший военный орган, состоящий из начальников генеральных штабов стран этого блока. Председатель военного комитета НАТО генерал Кнуд Бартелс провел встречи с президентом, премьер-министром и министром обороны Грузии. Обсуждались перспективы подключения Грузии к системе североатлантической безопасности. Грузинским руководителям хотелось бы получить заверение, что процесс оформления членства Грузии в НАТО необратим.
Поддержку своим планам они ищут не в Брюсселе, а в Вашингтоне. И выполнение единственного принятого решения об участии грузинских военных с 2015 года в операциях сил быстрого реагирования (СБР) альянса будут финансировать США. Детали, как пояснил председатель комитета парламента Грузии по обороне и национальной безопасности Ираклий Сесиашвили, будут обсуждаться с американцами «в формате рабочих групп».
Речь идёт о подготовке одной роты численностью примерно в 150 грузинских военнослужащих, но в Тбилиси эту стратегическую наживку оценивают высоко. Пытаются придать ей статус крупного достижения в процессе сотрудничества с Брюсселем. «Когда страну приглашают участвовать в силах быстрого реагирования НАТО, это означает, что альянс признает соответствие вооруженных сил страны стандартам альянса», — считает Ираклий Сесиашвили.
В отличие от грузинских политиков многие эксперты дают этой акции совершенно иную оценку. Для Вашингтона, который в необходимых для себя случаях тратит на содержание своих союзников миллиарды долларов, выделение средств на формирование одной грузинской роты — это пропагандистский жест.
На самом деле для американцев речь идёт о другом — посредством вовлечения Грузиию в орбиту НАТО, получить дополнительный рычаг воздействия на Россию, на политическую обстановку в регионе. Глава грузинского военного ведомства Ираклий Аласания утверждает, что сотрудничество Грузии с НАТО «перешло на новый уровень», хотя на деле совершенно очевидно, что Брюссель просто подцепил тбилисскую власть на крючок с наживкой, чтобы использовать ее в решении собственных стратегических задач в регионе.
Пресловутый «интенсивный диалог» с Грузией по вопросу ее вступления в Североатлантический союз длится уже с 2006 года. На саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года была достигнута договорённость о том, что Грузия станет членом организации, но её туда пока не принимают, и даже нет прогнозов, когда это может произойти. В Брюсселе по-прежнему говорят об «открытых дверях», но с одной оговоркой — «для подготовленных и достойных».
Натовские чиновники строго наблюдают за тем, как власти Грузии реализуют намеченные для этой страны реформы, именно те, которые Тбилиси вменяются и от которых народу республики в итоге будет «ни жарко, ни холодно». В Брюсселе требуют не столько военной реформы, сколько изменений во многих сферах общественной жизни — в политической, судебной, избирательной системах. В определённом смысле, чтобы Грузии стать членом альянса она должна перестать быть собственно Грузией. Действующее в Тбилиси Бюро связи и взаимодействия с НАТО контролирует процесс непосредственно на месте.
Равняясь на неприемлемые для республики стандарты альянса, Грузия уже во многом лишилась своего суверенитета, а взамен не получено никаких гарантий безопасности, а тем более поддержки антироссийской политики. Удивляться нечему: Грузию никогда не считали в НАТО полноценным партнером, даже в отдаленном будущем. Другое дело — использовать тбилисские власти как средство достижения своих целей в кавказском регионе, минимизации здесь позиции и влияния России и других стран Содружества.
К примеру, американцы «высоко» оценивают участие грузинских военных в операциях НАТО в Афганистане. Особо признательны западные союзники грузинам за то, что среди стран, не входящих в НАТО, Грузия выделила самый многочисленный воинский контингент в составе Международных сил содействия безопасности (МССБ). В Афганистане служат почти 1700 грузинских военных. Очень устраивает американцев то, что Тбилиси не накладывает никаких ограничений на использование грузинского контингента, который брошен в один из самых опасных районов Афганистана — провинцию Гильменд. Потери 31-го батальона 3-й пехотной бригады Министерства обороны Грузии в составе МССБ превышают число погибших военнослужащих из многих других стран НАТО, но Тбилиси уже изъявил готовность оставить своих бойцов в Афганистане и после завершения миссии МССБ в конце 2014 года.
Грузия нужна Соединённым Штатам, конечно, не как военный союзник, а как коридор, через который проходят важные, в том числе трубопроводные, коммуникации.
Грузия для американцев — это не страна со своей культурой, развитыми традициями, а зона транзита и тыловой плацдарм на случай военной операции против Ирана. С прицелом на Иран Вашингтон затратил крупные средства на реконструкцию военных аэродромов в Вазиани и Марнеули, а также порта Батуми. Те же замыслы вынашивали и американские конгрессмены, когда обратилась на днях к госсекретарю США Джону Керри с требованием поддержать «План действий по членству для Грузии» (ПДЧ). В обращении конгрессменов было отмечено, что «США и союзники достигли уже критической точки, когда необходимо задействовать механизмы, обеспечивающие будущую высокую жизнеспособность НАТО».
В самой же Грузии интерес населения к «дружбе» с атлантистами минимальный. Последний опрос общественного мнения Национально-демократического института США (NDI) в Грузии показал, что лишь 26 процентов респондентов поддерживают вступление республики в альянс. Для народа Грузии восстановление добрососедских отношений с историческим союзником Россией имеет бесконечно большее значение, чем вопрос об уровне отношений с НАТО.
Согласно данным исследования того же NDI, 72 процента участников опроса существующие отношения с Россией не удовлетворяют. Грузинские же верхи, пренебрегая мнением общественности, рвутся в Североатлантический альянс в надежде на его поддержку, если вдруг они «созреют» для реваншистских, экспансионистских действий в отношении соседних государств.
Вопрос в том, а станет ли Запад рисковать отношениями с Москвой из-за амбиций грузинских властей, в натовском статусе которых в определенной степени пока заинтересован лишь Вашингтон, но никак не «старая Европа».
Анзор ГОГОБЕРИДЗЕ|
политолог
