В юности Богданов успевал и учиться, и работать, и веселиться.
Когда мы — молодые, неглупые, задиристые — дышали одним воздухом в старых стенах журфака ЛГУ, казалось, что время течет слишком медленно, и мы его подгоняли, стараясь выглядеть старше, опытнее, солиднее. Сегодня — все иначе.
Сегодня мы старше многих из своих журфаковских наставников тех лет. Вот и нашему сокурснику Севе Богданову — одной из самых ярких звезд факультета начала семидесятых — стукнуло 70. Но, как известно, «все врут календари». Журналистов кто-то справедливо назвал «людьми без возраста». Богданов — журналист в самой своей сердцевине, несмотря на руководящие посты, которые занимал после газетных будней и праздников.
Сева со студенчества (до той поры мы не были знакомы) и до сих пор не позволяет себе такого смертного греха, как уныние. Некогда унывать и стенать!
В уже далеком 66-м, когда стала первокурсницей желанного факультета, выпустившего, кроме гроссмейстера Бориса Спасского, немало известных в журналистике имен, слава старшекурсника Всеволода Богданова была в самом зените. О нем на факультете уже ходили легенды.
Такая, к примеру, легенда-быль.
До журфака Сева, оказывается, успешно учился в Москве, и не где-нибудь, а в самой «бауманке» — МВТУ имени Баумана. Потом почему-то бросил прославленный технический вуз и поступил на наш журфак. Это значило, что Богданов не только «физик», но еще и «лирик». То есть, ума палата. Среднего роста, худощавый, одет не форсисто, почти всегда в свободном свитере. Но заметный, симпатичный, особенно глаза выделялись: серо-голубые, зоркие.
Мощная энергетика Богданова захватывала всех, на кого он ее направлял. Сева (так по-свойски его называл, кажется, даже сам декан Александр Федосеевич Бережной) много чего успевал: учиться, трудиться, веселиться …
Однажды он придумал и создал на факультете театр «Жираф». Что-то вроде актерских капустников. Назначил себя в нем главным режиссером. Актеров отбирал тоже сам. Безумная идея канкана пришла в голову тоже Севе. В те наши времена, когда на факультете преподавались, кроме прочих, такие строгие предметы, как партийно-советская печать, научный коммунизм, истмат с диаматом, Богданов рискнул включить в феерический спектакль «Россия накануне революции» (спектакль готовился к 50-летию Великого Октября) со сценками из Зощенко и стихами Маяковского — самый настоящий… канкан. И чтобы не хуже, чем в Париже.
Восседавшие в первом ряду зрительного зала профессора, декан, другое начальство факультета, высоко подняли брови, когда стройные будущие журналистки лихо задрали широкие юбки, повернувшись к публике миниатюрными (тогда еще) попками, по всем правилам этого зажигательного, считавшегося непристойным танца. Однако и этот спектакль с озорным канканом прошел на ура, и другие постановки «Жирафа» тоже.
Сева был знаменит и стройотрядовскими подвигами на казахстанской целине: заведовал производственным отделом в самой крупной газете «Ленинская смена на студенческой стройке». На целине, в трудах праведных, прошли почти все его летние каникулы. Так что печальный лик бедного и вечно голодного студента — не из репертуара Богданова. Вот уж кому не было нужды объяснять, что молодым и здоровым парням негоже ходить с протянутой рукой, мужик должен зарабатывать деньги сам, даже если еще студент.
Окончив журфак, Сева Богданов «увез в тундру», точнее, в Магадан, одну из самых красивых и способных девушек нашего третьего курса — Ларису Топильскую.
Дальше Лариса училась заочно. Двенадцать лет Сева с Ларисой трудились в студеных краях: на Колыме и Чукотке. Всеволод начинал в газете «Магаданская правда» корреспондентом, скоро вышел в первые замы главного редактора. Лариса не вылезала из командировок, сначала на магаданском радио, потом — на телевидении. В суровом климате родились две их дочки — Нина и Мария.
Потом Богдановы перебрались в Карелию. Сева — собкором «Советской России», Лариса устроилась в республиканскую ежедневную газету Карелии «Ленинская правда».
В Петрозаводске мы и встретились снова. Мы с Ларисой работали в одной газете. Сева иногда забегал к нам в редакцию. Но чаще собирались шумной газетной компанией у Богдановых дома. Более радушных и хлебосольных супругов-журналистов, чем Богдановы, редко встретишь. Запомнилось почему-то, что коронным блюдом Севы был судак под соусом и с гречкой. Судак, конечно же, карельский, свежего улова.
Вскоре Богданова из собкоров забрали в Москву. Из Петрозаводска вслед за мужем Лариса с дочками уезжала неохотно. За два года Богдановы успели привязаться к Карелии. Жаль было оставлять и просторный, красивый, только что обжитый дом, всегда открытый для друзей.
Не удивилась, когда узнала, что неутомимый в делах, крепкий в профессии Сева Богданов в столице быстро пошел в гору. В итоге возглавил Союз журналистов России. Как оказалось, на два десятка лет. И до сих пор с завидной стойкостью держит удары на своем тревожном посту.
Что ж, такой нетипичный случай, наверное, уготован судьбой только очень неординарному человеку, рискнувшему еще в эпоху «научного коммунизма» запустить ослепительный канкан в студенческом театре.
Валентина АКУЛЕНКО
лауреат премии СЖ РФ
ПЕТРОЗАВОДСК
Фото Андрея БОГАТЫРЕВА
