Накануне Дня космонавтики журналисты «Нового вторника» рассказывают о неизвестных страницах из жизни Юрия Гагарина и Сергея Королева
«Волна» — за волной
26 января 1954 года ЦК КПСС и Совмин СССР принимают решение начать экспериментальные работы по вооружению подводных лодок баллистическими ракетами дальнего действия, а также разработку технического проекта большой подводной лодки с реактивным вооружением (тема “Волна”).
Главным конструктором субмарины назначается Н. Исанин, ответственным за разработку ракеты — С.Королев. Как вспоминал позже сам Сергей Павлович, проект ему был интересен прежде всего тем, что ракета, стартуя с подлодки, должна была попадать точно в цель, вне зависимости от того, штиль на море или шторм.
Начиная с 1955 года, Сергей Павлович фактически руководил всеми морскими испытаниями. Хотя официальным начальником всех работ считался Николай Никитич Исанин, которого Сергей Павлович с добродушной улыбкой называл «главнющим» конструктором.
В ночь с 14 на 15 сентября 1955 года на борт первой советской ракетной подводной лодки Б-67 под командованием Козлова была доставлена ракета. А уже на следующий день, 16 сентября, из акватории Белого моря, впервые в мире, с борта подводной лодки, находившейся в надводном положении, успешно стартовала баллистическая ракета.
В декабре 1955 года вместо Козлова командиром опытной лодки был назначен Иван Гуляев. Первая встреча с Королевым у Ивана Ивановича произошла на флотском полигоне, куда он приехал обговорить план испытаний и вопросы доставки ракет на лодку. А вот о характере главного конструктора командир подлодки узнал на совещании у адмирала Горшкова перед первым длительным плаванием.
— Мне поручили доклад, — рассказывал незадолго до своей кончины Герой Советского Союза капитан 1 ранга в отставке Иван Гуляев. – Но Главком ВМФ часто перебивал, задавал много вопросов, хотя доклад, предварительно розданный участникам совещания, содержал ответы на все вопросы. Видимо, Горшков доклад не читал. Вот тут меня и выручил Королев: «Сергей Георгиевич, есть предложение вначале заслушать командира, а потом задавать вопросы». Слова Королева подействовали.
На этом же совещании Сергей Павлович поддержал меня, когда я заговорил о проблемах снабжения, а главком недовольно спросил: «Может, вам, товарищ Гуляев, наждачной бумаги не хватает?». И опять поднимается Королев. Оглядел присутствующих и резко бросил: «Командира нужно поддержать, он не для себя ведь просит». После такого поворота мне даже удалось через командующего флотом Чабаненко выбить несколько комнат для офицеров и сверхсрочников, чьи семьи с малыми детьми ютились кто где.
В предельно сжатые сроки (меньше чем за месяц) с подводной лодки запустили восемь ракет без единого отказа. Затем были транспортные испытания, новые пуски. Были и неудачи, но Королев не боялся брать ответственность на себя.
Так, за несколько минут до ответственного пуска сгорел трансформатор в системе, вырабатывающей данные для ориентации ракеты на цель. Королев, находивший в боевой рубке, приказал Гуляеву остановить предстартовую подготовку и возвращаться в базу. В этот момент на надводном корабле был замглавкома ВМФ вице-адмирал Иванов, у которого Гуляев должен был получить соответствующее разрешение. Но связь по УКВ оказалась неустойчивой, и командир попросил главного конструктора записать свои указания в вахтенный журнал, что Сергей Павлович и сделал.
«Однажды, — вспоминал Гуляев, — после окончания транспортных испытаний я пригласил Сергея Павловича к себе в каюту и предложил обмыть итог трехмесячного труда стопкой разведенного спирта. Но Королев сказал: «Я ведь не пью, а спирт – тем более…». Не зная об этом, я принялся извиняться. Но Сергей Павлович, видимо, решил не портить командирское настроение и поднял-таки стопку. А выпив, неожиданно сказал: «А ты знаешь, Иван Иванович, ничего. Так, пожалуй, и пить начнешь…»
Много позже, приезжая в Молотовск (ныне Северодвинск), Сергей Павлович останавливался в квартире-гостинице, которая находилась на одной лестничной площадке с квартирой Гуляевых, и нередко заходил к ним «на чай». Во время одного из таких чаепитий, как рассказала мне дочь Гуляевых, Светлана, Сергей Павлович и предложил ее отцу идти в космонавты. Ведь он, как утверждал сам Королев, и характером подходил, и улыбкой. «Но папа отказался, – вспоминала Светлана Ивановна, — ему больше нравились служба и море. Когда же в космос полетел Юрий Гагарин, я обратила внимание, что внешне он очень похож на папу…».
Валерий ГРОМАК|
собкор «НВ»|
КАЛИНИНГРАД
