Особо прекрасные
В этой колонии, расположенной в тихом ямальском поселке Харп, сидят особо опасные преступники: бывший майор милиции Денис Евсюков, чеченский террорист Нурпаша Кулаев и битцевский маньяк Пичушкин. Но сегодняшняя история — о других, необычных обитателях лагеря.
Оптом и в розницу
С виду — ничего удивительного: унылое здание, массивные железные двери, череда проходных пунктов, черные робы осужденных и военнослужащие с собаками, наводящими ужас одной приоткрытой пастью… И вдруг — цветочная оранжерея.
— У нас закупают цветы не только из поселка, — вводит нас в курс дела заместитель начальника колонии Вячеслав Адамбаев. — Много заказов из Лабытнанги и Салехарда. Большинство заказов формируется на 8 Марта, но есть и на 14 февраля, и на 23-е. Магазины и отдельные фирмы покупают оптом и в розницу. Кто-то специально приезжает сюда, чтобы приобрести цветы на весенне-майские праздники.
Пройдя несколько обязательных постов охраны, расписавшись в журнале, сдав сотовые телефоны и паспорт на входе, мы проходим в оранжерею с несколькими помещениями. В теплице влажно, как в тропиках, подходящая атмосфера для помидоров и огурцов.
…А лимоны — на еду
В этой колонии отбывает срок Олег Афанасьев из 12-го отряда, он здесь главный садовод.
— Раньше у меня не было никакого опыта работы в оранжерее, — рассказывает осужденный, вытирая пот со лба. Он впервые дает интервью и заметно волнуется. — Я просто люблю копаться в земле. Второй год занимаюсь этим.
В помещении для выгонки цветов (так называется комнатка, где температура около 20 градусов) стоят 5500 «голов» трех сортов.
— Вот «Лин Ван де Марк», а вот — «Шинейда блу», — поясняет Олег, перебирая морщинистыми пальцами крепкие невылупившиеся бутоны. — А этот сорт называется «Иль де Франс». Все сорта голландские. Они неприхотливые.
— Мы закупаем семена в Москве, выигрываем тендер, что-то приобретаем по Интернету, — добавляет Виталий Лебедев, врио начальника отдела коммунально-бытового интендантского хозяйственного обеспечения. — Выращиваем не только розы, тюльпаны, каллы, но и астры, гладиолусы и еще кое-что.
С этими словами Олег Афанасьев проводит нас в теплицу, показать, как выклюнулись огурцы и помидоры. Замечаю, что в горшках растет редкий для Севера «гость» — лимон.
— С одного куста собрали три плода, — говорит Олег.
— И тоже на продажу? — спрашиваю.
— Да куда там. Просто на еду.
Свято место пусто не бывает
Олег поливает раз в день саженцы и делится технологией выращивания. Луковицы тюльпанов проходят от магазина до рук потребителя весьма кропотливый путь: сначала их очищают, в ноябре сажают в ящики, потом ставят в холодильник-рассадочную, где минус пять градусов, а в начале февраля вытаскивают в теплую комнату «для выгонки». К этому времени Олег начинает подгонять растения: если цветы вымахивают слишком быстро, их относят в холод.
— И сколько стоит один тюльпан? — я иду за Афанасьевым, он шутит с надзирателем, что его сейчас накажут, если он не выберет для корреспондентов хорошие цветы.
— 70 рублей. С утра в День влюбленных продали 200 бутонов.
— А бывают ли случаи, когда на заказы тюльпанов просто нет? Ну, неурожай.
— Бывает и такое, но редко.
— Куда думаете пойти работать после освобождения? В садоводство? — спрашиваю осужденного.
— Пока не знаю, — мнется Олег.
— А кто ж заменит вас в оранжерее?
— Кого-нибудь обучу, — кратко отвечает Афанасьев. — Время еще есть.
…По приезде в редакцию распаковываю бордово-белые тюльпаны, привезенные из колонии: теперь с сочными цветами на столе унылая северная зима будет отступать быстрее. А еще меня убаюкивает мысль, что эти цветы — особо прекрасные. Ведь они выросли не только на «краешке Земли», в условиях Крайнего Севера, но и в необычной оранжерее.
Анастасия САМОХВАЛОВА
Фото Андрея Ткачёва
газета «Красный север»
Ямало-Ненецкий автономный округ
