22 июня утро выдалось солнечным и безоблачным. К окошку подлетел голубок-инвалид, одна ножка которого перевязана ниткой. Он напомнил мне ветерана войны и труда, шахтера из Донецка, у которого одной ноги и вовсе не было.
До перестройки он приехал на Кавказ с внуками, чтобы показать им места боевых сражений, места гибели боевых друзей. В это же время, в этой же гостинице отдыхали туристы из ФРГ: немецкий дедушка привез своих внуков. Инструктор и гид-переводчик, работавшие с ними, сказали, что «дедушка» пользуется своими картами, каких опытные инструкторы не знали. Что он будет показывать «внукам», они тоже не знали. Это не входило в компетенцию гида.
Советских и иностранных туристов обслуживали по-разному. Иностранцам и внимания уделялось намного больше, да и культура обслуживания, ассортимент и качество предлагавшихся им блюд были куда выше. Хотя обедали наши и зарубежные туристы в одном зале.
И вот советский ветеран зашел на территорию, где обслуживали иностранцев, и стал обедать. Официантка попросила его перейти за стол для советских туристов. Он отказался. Что тут началось! Ветерана провели по всем инстанциям. Он всюду спрашивал: «Почему я — освободитель, победитель, должен давиться хеком, а фашист — зернистой икрой, балыком, ростбифом и медом?»
Меня попросили поговорить с ним, объяснить ему правила приема иностранных гостей, рассказать про категории, сделать все, чтоб исправить ситуацию. Он рассказывал мне о войне, о погибших друзьях, о том, как потерял ногу. Было больно слушать. Ведь он прошел через этот ад ради мира на земле, ради спасения от фашизма наших поколений.
Передо мной сидел не чужой человек, возможный однополчанин моих погибших родных, один из которых был Героем Советского Союза. Для меня все ветераны — однополчане. Передо мной сидел наш освободитель от смерти, от фашистского ига. Но я работала в системе Госкоминтуриста, делала все для высокого уровня обслуживания иностранных гостей. Вопросы организации приема и размещения, питания советских туристов были не в моей компетенции. Я думала, что переведу его в другой номер, за другой стол, и все уладится. Но он отказался.
Мы не понимали главного. Как рыбак рыбака видит издалека, так два воина из противоборствующих армий чувствуют друг друга на расстоянии. Бдительный защитник Родины видел насквозь врага. Война живет в их сердцах. Фашизм сеял смерть и разрушение. Советские воины ценой жизни спасали мир от фашизма. Ветеран обиделся не за себя, а за тех, кто пал в борьбе с гитлеровскими захватчиками, за наше поколение, потерявшее историческую память и бдительность. Гитлер заявлял: «Нам недостаточно просто разбить русскую армию и захватить Ленинград, Москву, Кавказ. Мы должны стереть с лица земли эту страну и уничтожить ее народ». Фашисты беспощадно уничтожали и разрушали все на своем пути.
У нас было достаточно информации о «туристе» из Германии, чтобы осознать: «дедушка» не просто альпинист, не красота природы его интересует. Но мы соблюдали этикет, выполняли профессиональный долг. А старый воин сразу понял, кто перед ним. Он сказал: «Сколько волка не корми, он в лес смотрит».
Он уехал. А «дедушка» из ФРГ остался, пока не завершил программу пребывания в полном объеме.
Затем в Архыз приехал Гельмут Коль, которого М.С. Горбачев встретил по всем правилам кавказского гостеприимства и с которым (в тайне от близкого окружения, «пока бетонноголовые в Москве не раскусят, о чем речь») подписал 12 сентября договор, регламентирующий вывод войск с территории ГДР, больше напоминавший бегство. Что было потом? Потом две Германии воссоединились, а Советский Союз…
Впрочем, дальше вы сами все знаете.
К сожалению, наш ветеран был прав: «Сколько волка не корми, он в лес смотрит». Мы всем гостям рады, всех встречаем хлебом — солью по русскому обычаю. И долги всем прощаем. А они?
Татьяна БРАТКОВА
публицист, член СЖР
Карачаево-Черкессия
