Год назад при попытке явить на свет ребенка скончалась 22-летняя Анна Винакова. Но даже дойдя до суда, это происшествие продолжает оставаться уравнением со многими неизвестными.
Жизнь и без того не баловала Аню Винакову — сирота, и этим все сказано. Но смерть ей судьба приготовила и вовсе несправедливую и страшную.
Как это было
Вечером 11 июня 2017 года она попала в роддом 2-й городской больницы Белгорода. На следующий же день — День России! — ей сделали кесарево сечение. Следом сделали вторую, которую даже у привычных ко всему медиков принято называть калечащей — удалили матку. Почему? Чтобы никто не узнал об истинной причине — об ошибке врача? Ведь после было установлено: диагноз, из-за которого матку удалили, не подтвердился. Правды нам никогда не узнать, а факт остается фактом — юная женщина 22 лет уже никогда не смогла бы рожать. А и верно, что нищету плодить, сама сирота, ни кола, ни двора, ни мужа… Ей же лучше сделали, сказал мне высокопоставленный деятель из областной администрации, с которым я обсуждала это ЧП. Потом ей разворотили катетером подключичную вену, так и не заметив и не поняв этого. Потом…
Вечером 13-го Аня Винакова скончалась, не приходя в сознание. Она тихо истекла кровью. Она же не могла заплатить за внимание к себе: официально через кассу рожать здесь стоит 30 тысяч, «черным налом» — дешевле, 25 тысяч. А ведь ее можно было спасти, окажись возле нее настоящие врачи! Но мать даже не увидела своего мальчика, которого носила под сердцем девять месяцев…
Пациентка погибла — давайте уж называть вещи своими именами. Но — почему? Этого врачи так и не поняли. Они даже для себя не смогли объяснить эту смерть. Да и не волновала она их. Все силы руководства больницы были брошены на то, чтобы скрыть следы преступления. Никто из старых заслуженных врачей не упомнит ничего подобного: смерть матери вообще решили скрыть, тайком похоронив! Ну, кто о сироте вспомнит…
Суд идет, вопросы остаются
Об ужасной гибели роженицы «НВ» рассказал первым и остался, увы, единственным. Но было сделано самое главное: мы не дали уже обряженную в смертное роженицу втихаря зарыть в землю. И вот год спустя дело дошло до суда. Однако он лишь добавил к тем, старым вопросам, так и оставшимся тогда без ответов, еще множество новых.
На заседание в Октябрьский районный суд меня пустили, хотя и неохотно. Но запретить не имели права: процесс не был объявлен закрытым. Нас, публики, оказалось… двое. Муж обвиняемой и я. Почему не было местных журналистов?
Власти сделали все, чтобы не привлечь к этому суду внимания «посторонних». О том, что начался суд над их коллегой, многие белгородские врачи узнавали от меня, приезжего столичного журналиста.
Сразу возник и другой вопрос: а почему на скамье подсудимых оказалась только одна врач Аулова? А где все остальные? Разве только она одна виновна в гибели роженицы?
Если внимательно проанализировать даже те показания, которые дали медики на допросах у следователя, обвинительное заключение прокурора города, становится ясно: всех остальных медиков во главе с главным врачом Антоном Бондаревым — именно он прежде всего отвечает за организацию лечебного процесса в больнице — старательно вывели из-под удара, о них молчат.
И в мыслях не держу встать на защиту Валентины Ауловой. Да, это она совершила грубую ошибку: когда ставила катетер в левую подключичную вену не просто проткнула ее — распахала всю стенку вдоль почти на шесть сантиметров, и игла ушла далеко дальше, в правую плевральную полость. Ухудшение в состоянии роженицы наступило тут же, почти мгновенно. И прокурор обвиняет: она не установила причину этого ухудшения, не приняла исчерпывающих мер к их установке…
Но почему этого не сделали и все другие врачи, которые — если верить им — не отходили от постели Ани Винаковой? Консультировали, делали УЗИ и рентген, следили за результатами анализов, назначали лечение… Если верить им. Но я им не верю. И не сомневаюсь в правдивости тех медиков, кто рассказывал мне, как срочно переписывали историю болезни, как договаривались о том, что отвечать на допросах у следователя. Причем следует добавить: получилось-то все в пользу доктора Ауловой. Все наблюдали, все в консилиумах участвовали, так почему все — как и Аулова — не связали ухудшение с неправильно поставленным катетером?
Впрочем, я забежала сильно вперед. Катетер доктор установила в 15 часов 12 июня, но до этого столько всего произошло…
Когда 11 июня поступила в роддом беременная Аня Винакова так и не установлено следствием, не обратила на это внимание и прокуратура. Доктор Русин сообщил, что в период с 20 часов до 20-30. Дежурный врач Рыболовлева сказала, что госпитализирована та была после девяти вечера — в 21-05. Пациентке поставили диагноз «тяжелая преэклампсия», ее уложили, наконец, на каталку и… отправили в палату. И только в 0-37 уже 12 июня было сделано кесарево сечение. От поступления до операции прошло примерно 4 часа. Почему? Да роженицу в таком состоянии должны были в течение первых 30 минут осмотреть все нужные врачи, сделать все анализы и отвезти в операционную!
Объяснение напрашивается одно: ночью с сиротой возиться не хотелось, надеялись дотянуть до утра, но «при плановом осмотре» выяснилось, что уже идет отслойка плаценты. Больше откладывать было нельзя. Так почему за эту преступную халатность никого не призвали к ответу?! Да виновных никто и не искал! Никто и вины этой «не увидел»!
А в документах это будет подано так: решено в экстренном порядке делать кесарево…
В 0-40 из тела матери был извлечен живой мальчик. Дальше опять начинаются заочные разногласия в показаниях. Достоверно можно сказать одно: сделали кесарево, в венах на обеих руках стояли катетеры, решили поставить еще один в правую яремную вену, два раза пытался это сделать доктор Русин и не сумел, и остановился — опасно, рядом сонная артерия… Вдруг в операционной появляется врач Алтухова из областной больницы, которая проводит вторую операцию — удаляет матку. Общая кровопотеря оказалась у роженицы огромная, необъяснимо огромная — 1,5 литра! Обычная потеря в подобных случаях, утверждают специалисты, — это 800 миллилитров, ну, литр. Однако и об этом все молчат, объяснений этому никто не давал, да их никто и не требовал.
Нашли стрелочницу…
Вопросы сыплются как из набитого мешка: почему доктор Русин не умеет ставить катетер в вену, но допущен к самостоятельной работе? почему вызвали на помощь врача из другой больницы, но не вызвали своего непосредственного начальника зама главврача Головченко? почему решили удалить матку? Но следствие в упор ничего не видит. Или закрыло глаза…
Всю ночь роженице капали, после 6 утра в состоянии крайней тяжести перевезли из операционной в палату. Она находилась в коме.
В 8 часов утра на дежурство заступает доктор Аулова. По ее словам, тут же собирается консилиум во главе с Головченко. Однако Деркачева говорит, что обход врачей перинатального центра (роддома по-простому) был приблизительно в 9 часов. Сам Головченко не упоминает, что тут же побежал к самой тяжелой больной, он показал: «Получил информацию о тяжелом состоянии роженицы в 9 часов, изучил ее медицинскую документацию и установил, что ее состояние тяжелое». Все. И самое главное! Он говорит: «Было неясно, с чем связано ее состояние…». И продолжает: «…назначено лечение, и дежурная бригада приступила к выполнению указанных назначений по лечению».
Пойди туда, не знаю куда… Если вы не знаете, что с больной, какое лечение можно ей назначить?! И почему катетер в подключичную вену — в нее должны были лить лекарства, вены на руках уже были затромбированы — поставила Аулова только в 15 часов? Получается, что лечить от неизвестно чего начали только в три часа дня — через 6–7 часов! Почему? И этот вопрос у следствия не возник.
Как и другой: почему все врачи, которые, якобы, не отходили от роженицы, не подумали (как и Аулова) о том, что ухудшение состояния роженицы связано с неправильным введением катетера? И как они могли не увидеть на рентгеновских снимках (которые, опять же по их словам, делались), что все, что они льют в подключичную вену, уходит в никуда, скапливается в плевральных полостях? Медицина — это ведь солидарная ответственность…
И еще один важный вопрос: почему на консультацию немедленно не был вызван торакальный хирург, который все это должен был понять мгновенно?
…13 июня в 19-26 наступила «биологическая смерть» Ани Винаковой. Диагноз, который поставили в роддоме, гласил: смерть наступила от конкурирующих заболеваний — проэклампсии тяжелой степени, преждевременной отслойки плаценты и — внимание! — сквозного повреждения подключичной вены… Это тоже свидетельствует о подделке в документах. Ни о каком повреждении вены до вскрытия никому не было и не могло быть известно. Все ухудшения в состоянии врачи связывали только с заболеваниями роженицы, и только с ними.
Концы в воду?
Ну, и самое мерзкое — попытка руководства 2-й горбольницы в прямом смысле зарыть концы в землю. Больничный паталогоанатом отказался делать вскрытие. Материнская смертность состоит на особом учете, о каждом случае обязаны докладывать в Министерство здравоохранения, а вскрытие проводят только судмедэксперты.
Тогда тело несчастной отвезли в областную больницу, в паталогоанатомическое бюро. И Владимир Нагорный провел вскрытие, как он потом скажет «единолично». И быстро написал фальшивое заключение: причиной смерти стали уремия и преэклампсия. Указал только одну операцию — кесарево сечение, и скрыл вторую — по удалению матки. Или его так торопили? Возле него стояла куча врачей из 2-й городской во главе сразу с двумя замами главврача. И еще. Когда Нагорный вскрыл труп и увидел распаханную катетером вену, он обязан был остановиться и вызвать специалистов из судебки.
Так почему ему следствие не предъявило обвинения в подделке документов, в сокрытии преступления? Почему он вышел сухим из воды? И почему всем присутствовавшим при вскрытии следствие не предъявило обвинения в сокрытии преступления?
А вот увезти тело на кладбище и закопать не успели. Спасибо всем неравнодушным. Буквально в последний момент раздался звонок, и труп потребовали привезти в судмедэкспертизу. При повторном вскрытии все увидели то, что пытались скрыть врачи 2-й горбольницы — как убили роженицу… Не Аулову они спасали, на нее всем плевать, себя спасали…
В заключении судмедэкспертизы черным по белому написано: в дооперационном периоде несвоевременно диагностирована преждевременная отслойка плаценты и потом выбрана неверная тактика дальнейшего лечения. Так почему следствие не стало искать виновных в этом? Далее: имели место несвоевременная диагностика имеющихся заболеваний, риск их осложнений с неполным и несвоевременным оказанием медпомощи на всех этапах ее оказания…
А за всех ответит врач Аулова?
Как врачи «лечили» несчастную роженицу-сироту, так и следователи поработали? Они сами не решились или им подсказали больше никого не трогать? Ведь сказавши «а», придется и продолжить… И публично признать: смерть Ани Винаковой вовсе не результат случайной ошибки одного-единственного врача. Это закономерный итог той порочной системы, какая сложилась во 2-й горбольнице Белгорода после назначения главным врачом весной прошлого года Антона Бондарева. Про которого сами же его коллеги говорят: у «Антоши» от врача одно — диплом.
Не больница, а морг
Не секрет, что ставленник местного миллиардера Владимира Зотова и губернатора Евгения Савченко был поставлен на эту должность, чтобы доломать остатки советской системы здравоохранения и создать новую. Он и создал — систему здравоЗахоронения. Одна из лучших больниц области превратилась в «морг», как ее теперь называют. Врачи, принесшие славу больнице, массово стали уходить, нет, даже бежать. В первые же месяцы из больницы ушло несколько сот медиков! Но властям плевать, они затеяли игру с высокими ставками — в год из бюджета больница получает больше миллиарда. Тут уж руку не на пульсе надо держать — на деньгах.
В больнице по вине врачей гибнут взрослые, и самое страшное — гибнут дети. В роддоме умирают новорожденные! Но власти пытаются все скрывать. Они покрывают не чужие ошибки — свои. Только в июне — начале июля умерли 10 новорожденных!
— Дезорганизация — полная, — признался мне врач, согласившийся на разговор только при условии, что я его не выдам. — Начальство никого и слушать не желает. И мы понимаем: все будет только хуже и хуже, потому новорожденные будут продолжать умирать…
А только что, в августе, в роддоме, то есть перинатальном центре 2-й горбольницы, скончался очередной новорожденный. По злой иронии судьбы, это был первенец племянницы миллиардера Зотова. Ребенок получил 9 баллов из 10 возможных по шкале Апгар — такие здоровые дети стали уже почти редкостью у нас. Малыш скончался, прожив считанные часы, от сепсиса. Внутрибольничная инфекция убила еще одного.
Кто станет следующей жертвой?!
Ольга КИТОВА
обозреватель «НВ»
БЕЛГОРОД — МОСКВА
