Глас народа
Сегодня, общаясь друг с другом, мы, оказывается, говорим… на чужом языке
В этой несуразице нас пытаются убедить отечественные ученые, в чьих исследованиях по истории возникновения русского языка вот уже шесть десятилетий «царем доказательств» остается «Этимологический словарь русского языка» Макса Фасмера, немца по происхождению. А у него даже «лапоть» может быть от «лтш. lãps — заплата».
Ясно же, что русская обувь — из заплат.
А если серьезно, то словарь Фасмера — гуманитарная бомба длительного действия, осколки которой долетели до наших дней и укоренились в сердце российского языкознания.
Кто он, Макс Фасмер?
Как утверждает сам Фасмер, идея создания этимологического словаря русского языка родилась в Колумбийском университете, где он работал в 1937–1938 годах приглашенным преподавателем. А в гитлеровскую Германию он вернулся потому, что в США ему жилось не слишком комфортно в бытовом смысле.
Такое объяснение вызывает недоверие уже потому, что уже в 1939 году у него на родине были введены продуктовые карточки. В домах не хватало тепла.
Но Фасмер возвращается. Причем возвращается в свой институт славянских языков, который продолжал работать, выпуская даже газету о проблемах славянского языкознания. В ней публиковались статьи ученых-евреев (под псевдонимами), о чем дураки из СС не догадывались. Зато они создали все условия для работы Фасмера над… этимологическим словарем русского языка.
Можете себе представить этот высший пилотаж фашистского гуманизма? Страна воюет с русскими, а в центре ее столицы некий ученый работает над историей языка «недочеловеков» вместе с двумя приставленными к нему помощниками — активными членами национал-социалистической партии Германии.
Более того, он хлопочет о польских ученых, находящихся в концлагере Заксенхаузен, и нацистские власти освобождают их. Узнав, что в Бухенвальде содержится русский еврей-славист Борис Унбегаун (в 1947 г. он опубликовал статью о славянских жаргонах в немецких концлагерях, умер в Нью-Йорке. — Ред.)., Фасмер не только добивается освобождения коллеги, но и устраивает его к себе на кафедру. При этом (интересная деталь!) ученый еврей продолжает числиться узником Бухенвальда вплоть до окончания войны.
Узники слова
Свою работу в концлагере Нойбранденбург сладкая парочка поставила на очень удобные рельсы — к ученым приводили заключенных разных национальностей, показания которых и ложились в основу научных изысканий.
Например, Фасмер спрашивает у заключенного (украинца, болгарина, серба, словенца, чеха, словака, поляка и т.д.), как на их языке слово «палка»? Полученные ответы с одинаковым, по сути, корнем — па́лиця, па́лица, па̏лица, pálica, раliсе, раliса, раɫkа и т.д. — ученые фиксируют. После чего уже дома, в кабинетной тиши, словарную статью дополняют: «Возм., родственно д.-в.-н. sраltаn «раскалывать», др.-инд. spháṭati «раскалывает», sphuṭáti «разрывает», sphāṭáyati «раскалывает», phálakam «доска», phálati «лопается, трескается»». Насколько корректны языковые особенности, полученные на допросах узников концлагеря, — вопрос научной чистоты словаря Фасмера. О нравственной же его чистоте говорить не приходится.
У многих биографов Фасмера нет сомнений, что он трудился под прямым патронажем Геббельса. Однако, более вероятно благорасположение Гиммлера — «отца концлагерей» и основателя мистического общества Аненербе, под крышей которого был создан тайный лингвистический отдел. Его появление имело четкое обоснование: «… Только победа в культурно-политическом противостоянии на уровне языка сделает победу нашего оружия величайшим триумфом в мировой истории».
В самом начале Второй мировой войны один из руководителей отдела, лингвист Шмидт-Рор, предлагал провести «лингво-политическую фрагментацию русской империи». Он призывал подорвать российское единство изнутри. В качестве первой площадки для реализации пробной программы предлагалась Украина. Шмидт-Рор настаивал на: (1) сотворении литературного украинского языка, (2) создании украинских письменности и (3) алфавита, (4) выработке специального украинского правописания и (5) формировании искусственной украинской лексики. Как подчеркивает современный исследователь Андрей Васильченко, Шмидт-Рор был одним из инициаторов программы планомерного лингвоцида русского языка на Украине.
Связанные одной целью
Учитывая небольшое количество лингвистов-арийцев Германии, можно смело допустить, что это был круг друзей белокурого Макса Фасмера. И его Этимологический словарь русского языка вполне укладывается в схему, обрисованную выше. Тем более, что именно к возвращению Фасмера из Америки Аненербе стал самостоятельной организацией с очень приличным финансированием.
Сегодня российская наука продолжает пользоваться трудами Фасмера. И хотя появились новые этимологические исследования протолингвистики, иные наши академики, получившие свои степени на компаративистике, делают вид, что ничего этого нет.
Владислав ПИСАНОВ
действительный член Славянского лингвистического общества
NB!
ОТ РЕДАКЦИИ. Публикуя это письмо, мы отдаем себе отчет, что теория происхождения русского языка — тема очень серьезная и глубоко научная, а мнение нашего читателя — отнюдь не истина в последней инстанции. С тем большим желанием услышать и другие точки зрения и готовностью опубликовать их на страницах «НВ» мы приглашаем к начатому разговору ученых в области языкознания, в том числе «иных академиков», в чьих исследованиях по истории возникновения русского языка, как считает автор письма, вот уже шесть десятилетий «царем доказательств» остается Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера и ничего, кроме него, у нас нет.
