Решения шведского Нобелевского комитета все чаще вызывают удивление и все острей заставляют реагировать общество.
Минувшая Нобелевская неделя, в течение которой ежедневно объявлялись имена новых лауреатов, не стала исключением.
Как всегда, особое внимание привлекло награждение премией по литературе, которое и в прежние годы нередко рассматривалось как действо прежде всего сугубо политическое. Совсем не случайно до сих пор вдруг вспыхивают с новой силой старые споры: чего, к примеру, было больше в награждении Нобелевским комитетом советского поэта Бориса Пастернака — литературы или политики? А в выборе Александра Солженицына? Иосифа Бродского?
Однозначных ответов на эти и другие вопросы нет. История романа «Доктор Живаго» остается едва ли не самой скандальной в истории мировой литературы XX века. И версию о том, что его публикация за границей была спецоперацией ЦРУ, недавно сами же американцы, наконец, подтвердили — прошлой весной был снят гриф секретности с архивных документов.
А дали бы так быстро — от первой публикации до награждения прошло всего 8 лет! — премию Солженицыну, будь он обласкан властью и получи Ленинскую премию?
А получил бы премию Бродский — «за всеобъемлющее творчество и поэтическую интенсивность» — если бы не эмигрировал из Советского Союза в США? Не выбрал, так сказать, «свободу и демократию»? Я не говорю, что творчество этих писателей не заслуживает награды, я имею в виду совсем другое — а дали бы им эту награду в ином случае? И однозначного ответа не нахожу. Не наградили же «нобелем» великую Анну Ахматову, не бросившую свою Родину…
Причем эти вопросы о награждениях появились не только после окончания Второй мировой войны, когда сила и мощь победившего германский фашизм СССР напугала бывших союзников по антигитлеровской коалиции, и они объявили нам холодную войну. Все то же самое было и раньше. Никто не обращал внимания на творчество писателя, не обсуждал его художественные достижения — главной темой для пересудов служили его политические взгляды и заявления.
Когда в 1933 году Нобелевскую премию присудили Ивану Бунину, власти СССР вместо гордости за великую русскую литературу — обиделись. Посчитали это антисоветской акцией, направленной против первого в мире государства рабочих и крестьян. Причем шведы долго осторожничали и решились отметить его «строгое мастерство» только с пятой попытки! И когда в 1939 году наградили финна Франса Эмиля Силланпяя, то современники говорили не о достоинствах его романа «Усопшая в юности», переведенного на 17 языков, а о поддержке Финляндии, которая в это время вела переговоры в Москве, и еще оставалась надежда предотвратить советско-финскую войну. А сам писатель, вдохновленный признанием, тут же занялся не работой над новым произведением, а сбором денег в помощь армии. И впрямь, нобелевскому лауреату подавали чаще и больше…
Удивительно, но после того, как Советский Союз разграбили и поделили, и Россия стала «как все», противостояние с Западом не только никуда не исчезло, но даже обострилось. Ничего подобного и во времена нашего «развитого социализма» не позволял себе Запад. Выходит, дело не в противоборстве двух систем? В конце концов, два мира чуть не весь ХХ век уживались и договаривались! И Первую мировую войну Россия встретила, кстати говоря, такой, как все, — царской, капиталистической. Рынки сбыта да источники сырья — вот что всего важней…
Я далека от конспирологической зависимости, но по всему выходит — дело-то не в общественном устройстве России, а в ней самой! Самим фактом своего существования она — и слабая, и могучая, и советская, и несоветская — мешает Западу.
И вот опять выбор Нобелевского комитета, вместо чистой радости, принес нам ожесточенные споры. Лауреатом 2015 года объявлена Светлана Алексиевич. Чуть не написала: «советская писательница».
Родилась на Украине, гражданка Белоруссии, родной язык — русский, потому что на нем думает и пишет, живет в Германии, награждена советским орденом «Знак Почета», премией Ленинского комсомола, премией имени Николая Островского… Ну, правда, советская — это было бы самое точное определение. Не превратись после развала Союза три бывших республики в отдельные государства. Украина и вовсе открыто ненавидит Россию (что не мешает ей в перерывах между приступами обострения униженно клянчить у проклятых москалей деньги).
И опять говорят не о книгах Светланы Алексиевич, а о том, что решение шведы приняли назло «путинской России». И сама она в первом интервью в новом ранге говорила все больше про «жернова», про «советскую утопию» и «европейский размах мышления», про «мир Берии, Сталина, Путина, Шойги», про Россию — «страну солдат», про Белоруссию, «спасение которой в Евросоюзе»… Да и спрашивали ее не о литературе, — об авиабазе, Украине, Лукашенке…
И она безапелляционно выставляла всем оценки. И сильно сожалела о том, что «никто не любит правду» и как «очень трудно быть честным человеком»… Кто бы спорил. Очень трудно. И ведь везде, в любой стране.
И опять сам собой все тот же вопрос встает: а дали бы ей «нобеля», не стань она прежде популярной на Западе своими антироссийскими выступлениями? Ну, вот вам примерчик:
— Мы имеем дело с русским человеком, который за последние 200 лет почти 150 лет воевал. И никогда не жил хорошо. Человеческая жизнь для него ничего не стоит…
С премией по литературе по накалу страстей и грандиозности скандалов может соперничать только Нобелевская же премия за мир.
В этом году ею отмечен т.н. квартет национального диалога в Тунисе. Кто бы узнал о нем, не награди его нынче и не объяви тем самым о его существовании! Там сначала устроили — не без помощи извне — революцию в 2011 году, вогнали страну в тяжелейший кризис, распугали туристов, привозивших в бюджет солидные деньги, а теперь пытаются договориться, как все вернуть обратно, на мирные рельсы. В формулировке Нобелевского комитета это называется так: «за определяющий вклад в построение демократии в Тунисе».
Ее — этой демократии — стало там больше, а жизнь — лучше? Создали народу великие трудности, а теперь вынуждают их героически преодолевать. И за это теперь награждают?!
Если вдуматься, то все это, мягко говоря, странно: повсюду полыхают вооруженные конфликты, гражданские и религиозные войны, Европу захлестнула волна беженцев, сопоставимая по своему масштабу с великим переселением народов после окончания Второй мировой войны… И на этом фоне Нобелевский комитет награждает премией за мир. Премией за то, чего нет! Отдохнул бы, что ли, перерыв сделал.
Впрочем, нынешняя награда не отличается от иных давешних и вряд ли должна удивить.
Сразу вспоминается: ставшему в конце января 2009 года президентом США Бараку Обаме уже в первых числах октября 2009 года Нобелевский комитет дал премию мира. Вообще ни за что, авансом. С более чем странной формулировкой: «за огромные усилия по укреплению международной дипломатии и сотрудничества между народами». В общем, за то, что он стал президентом… С тех пор США напали на Ирак, разворотили Ливию, превратив страну в сплошное поле битвы, утопили в крови Сирию, из которой уже бежало до 5 миллионов человек, раскололи гражданской войной Украину, пару недель назад подчиненные главнокомандующего Обамы разбомбили единственную больницу в афганском городе Кундуз…
А почти официально «нобель» президента США называли «премией надежды». Хотя в завещании Альфреда Нобеля про «премию мира наперед» нет ни слова. Там есть: за вклад в сплочение наций, уничтожение рабства, сокращение численности армий, содействие проведению мирных конгрессов. Все! И какому же из этих критериев соответствует Обама?
И он был не первым, кому награда доставалась ни за что. Например, в 1953 году литературную премию вручили Уинстону Черчиллю за… «блестящее ораторское искусство» и «высокое мастерство» (написал автобиографию). Британского экс-премьера шведы предпочли Эрнесту Хемингуэю!
Нельзя не сказать и о том, что истории с НЕвручением Нобелевской премии порой привлекали к себе даже больше внимания мировой общественности. Превосходили по масштабу и скандальности самые неожиданные награждения! Яркий пример: Льву Толстому отказали!
Какой-то там шведский секретаришка обвинил великого русского писателя в «оторванности от установлений высокой культуры», в «косной жестокости к любым формам цивилизации»… Его выдвигали пять лет подряд, начиная с 1902 года. И пять лет подряд Нобелевский комитет отказывал — ну, не видел он в толстовских произведениях ничего достойного своей премии! В 1906 году Лев Толстой категорически запретил рассматривать впредь свою кандидатуру.
Лауреатом премии мира в 1939 году чудом не стал фюрер германского народа Адольф Гитлер. Просто не успели дать. Развяжи он Вторую мировую войну не в сентябре 1939 года, а чуток попозже, так в октябре запросто мог стать лауреатом Нобелевской премии мира!
В 1955 году среди номинантов на литературную премию вместе с Марком Алдановым и Михаилом Шолоховым вдруг оказался… бывший шифровальщик советского посольства Игорь Гузенко. За то, что бежал с шифрами на Запад, за то, что — предатель?
Кандидатуру Махатмы Ганди выдвигали на премию мира 5 раз. Казалось бы, кто, если не он? И пять раз ему в ней отказывали. Шведский комитет упорно считал его недостойным.
И последнее. Если понять, что Нобелевская премия — это шведская премия, и должна доказывать прежде всего превосходство западного мира над всем остальным, что это средство для своего пиара… Если вспомнить, что все 114 лет существования премии присуждали ее в основном гражданам Западной Европы и США (до войны), США и Западной Европы (после войны — все должны понимать, кто в мире хозяин)… Если учесть, что первую пятерку по количеству медалей составляют США, Великобритания, Германия, Франция и Швеция… Так вот, если все это суммировать, тогда и остается признать: Нобелевский комитет со своей ролью отлично справляется. Но, повторяю, лучше бы он взял паузу и отдохнул…
Ольга КИТОВА
политический обозреватель «НВ»
