У журналистов есть свои «специальности». Я, например, фельетонист, а есть журналисты-экономисты, аграрии, театральные критики, меломаны. Мой давний приятель, Ваня Котов, в прежние времена специализировался на очерках о хороших людях. В человеческом море он выискивал то мать-одиночку, воспитавшую дюжину приемных детей, то владельца садового участка, вырастившего на шести сотках сельхозпродукции больше, чем целый колхоз, то старичка-велосипедиста, объехавшего всю страну. Не гнушался очерками о заводах, добившихся небывалых успехов. Например, делающих станки или приборы, которые на Западе никому и не снились…
Но с приходом «нового времени» Котов стал печататься реже, а потом и вовсе замолчал. Я потерял его из виду, пока случайно не встретил на улице. Оказалось, что очерков «о людях и заводах хороших» он давно не пишет, а прозябает редактором в издательстве. В чем дело? Разве поубавилось ярких, интересных людей на Руси? Разве нет предприятий (хоть и немного), которые сто очков дадут любому заграничному конкуренту? Да я хоть сейчас назову с десяток таких — с адресами и телефонами. Пиши — не хочу…
— Ой не надо, Барт… Пробовал я писать… И о людях хороших, и о фирмах, что в любые кризисы работали преотлично Приносил в разные редакции. И везде мне задавали один и тот же вопрос: «Сколько?».
— Чего — сколько?..
— Сколько заплатят герои ваших очерков за публикацию?
Котов помолчал немного, потом продолжил:
— Понимаешь, Барт, я человек немолодой, а потому в своем журналистском деле не слишком современный: даже намекать тем, о ком я пишу, что им за это еще надо платить, — у меня язык не поворачивается. А в редакциях, где бывал, слышал одно и то же:
— Ничего не поделаешь, Иван Иванович — рынок есть рынок…
Я не сразу нашелся, что ответить коллеге. Наконец, меня осенило.
— А ты не пробовал «переквалифицироваться» — писать то, на что сейчас самый большой спрос — «чернуху» всякую, например? Про чиновников-взяточников, бизнесменах-мошенниках, каких сейчас пруд пруди…
— Представь себе, Барт, пытался. Нашел такой «объект» — пробы ставить негде — такое я про него накопал. Но представляешь — снова услышал знакомый вопрос: сколько? Но только сказал мне их не редактор, а герой моего очерка. Только теперь он спросил — сколько и кому нужно заплатить, чтобы мое расследование о нем вообще нигде и никогда не было напечатано.
Барт УХВАЛЬД