Записки лондонского «лоха», поверившего в гостеприимность и распахнутые души бывших соотечественников.
Меня пригласили в гости — в Украину, да еще на кинофестиваль! За четыре дня до его начала! В Лондоне, увы, такая спонтанность не работает, потому что у каждого есть обязанности, и если ты пытаешься их избежать, тебя наказывают. В общем, Одесский кинофестиваль успешно прошел без меня. Зато я приглашена в Винницу, в гости, что тоже неплохо. В Лондоне +15, а там — под тридцать. В Виннице солнце, а тут — второй месяц проливные дожди. И моя малознакомая, но очаровательная приятельница с Украины выглядела на скайпе — с оголенными загорелыми плечами — заманчиво, привлекательно, если не сексуально, особенно в сравнении со мной — бледнолицей, закутанной в теплые шерстяные кардиганы.
Решено: еду! Билет куплен, чемодан собран, подарки, с любовью подобранные для столь известной винницкой особы, упакованы. И совсем не потому, что я ожидала от нее широких жестов… (Ай-ай-ай! Грешу, грешная! Ожидала! И имела все основания на это). Когда дизайнер тебя просит и лично (по скайпу опять же) руководит тобой, как правильно снять мерки, это подкупает и обнадеживает. Но главное, мне действительно хотелось чем-то приятным удивить ее. Платья Марина носит свои, куртки с мехом — тоже, рассуждала я. А вот кашемировый свитер, сделанный в Шотландии из тончайшей шерсти бэби-овечки, ей не связать, и он в гардеробе любой женщины явно не помешает.
Должна сказать, что первое впечатление от Марины было очень приятное, история ее жизни, рассказанная мне однажды на пляже, подкупает. Но теперь я понимаю, почему у нее нет подруг. И почему она никого и никогда не приглашает к себе в гости. Мы все делаем свои ошибки. Я ошиблась, она — тоже. Но об этом — в последующих записках. Это, по сути, записки лоха, которые, может быть, предостерегут кого-то, особенно из числа тех, кто покинул нашу огромную когда-то страну — лет 20–30 назад, но до сего момента страдает ностальгией по Родине. Итак…
Мораль № 1: Не доверяй курортным знакомствам
«Давайте я вас сфотографирую», — предложила мне и моей дочери свои услуги загоравшая неподалеку невысокого роста женщина в вызывающе открытом купальнике — в стрингах и шелковом платочке на голове, повязанном назад. Оставшиеся три дня на египетском курорте Шарм-эль-Шейх в компании с новой знакомой пролетели незаметно. Мы, конечно же, обменялись адресами. Попытки связаться с ней по возвращении в Лондон ни к чему не привели. И вдруг этим летом: скайп, мейл, «посмотри мой вебсайт», приглашение в Винницу, а заодно в Киев, Одессу и Львов! Мечта, а не поездка! Если бы я знала, как все будет на самом деле…
Моя лондонская приятельница, украинка, узнав о моем предполагаемом маршруте, высказалась колоритно: «Шоб меня так гуляли!». Но «шоб так, как меня выгуляла» Марина, — лучше не надо! Этого я не пожелаю никому.
Киев — город, от которого трудно оторвать взгляд. Но я его практически не видела. В течение часа меня галопом прогнали по Лавре, пару раз подпалив факелом в пещерах, завели в один из храмов, где моя винницкая приятельница, проявив удивительное рвение, в течение 10–15 минут оббежала все иконы, включая чудодейственную Богородицу, и везде оставила записки со своими тайными пожеланиями, сунув их во все имеющиеся доступные щели.
Мораль № 2: Не верь ушам своим!
Я уехала из своей страны давно, в ту пору, когда вера была под запретом, а приехала в страну, где все поголовно и демонстративно «верят». В моей семье, оставшейся в России, философ с университетским образованием и его семья, включая десятилетнюю племянницу, — глубоко верующие люди, соблюдающие посты и традиции. И я не сомневаюсь, что вера эта глубокая и серьезная, хотя мне по сей день странно: как могла произойти такая метаморфоза? Наверно, надо было пройти через все эти лихие годы вместе с Россией — Украиной, чтобы понять это. Ни в коем случае не хочу обидеть истинных верующих! Боже упаси! Но вера дизайнера Марины сразу показалась мне суетной, пустословной и потребительской. Было такое ощущение, что человек изо всех сил пытается купить себе душевное спокойствие, физический комфорт, материальное благополучие, сложить на бога и всех святых решение каких-то своих насущных житейских проблем, задобрить их какими-то подношениями. Бизнес, своего рода. Как говорят англичане, ты мне поскребешь спинку, я — тебе. Уж если нельзя попользоваться задарма!
«Напиши желание — оно исполнится…» — «Попроси Богородицу…» — «Здесь обязательно поставь свечку! — « Попроси Николая-Угодника…» — «Попроси, напиши желание…» Без устали моя новая знакомая давала мне «добрые» советы.
Окончательное разочарование в Марине как в человеке, так и в ее вере в бога, произошло в Одессе… После двух дней (вместо обещанных пяти!) наших совместных каникул, правда, уже «на троих», ибо третьим был некто по кличке Тренер, эта парочка решила вернуться в Винницу. Без меня! Но они клятвенно пообещали мне помочь найти отель.
Полдень, жара, температура — под сорок, багаж… Часом позже, опровергая свои же слова, они спокойно высадили меня с чемоданом прямо на Французском бульваре, в районе санатория имени Чкалова, заявив: «Знаешь, мы тут и так задержались! Ты походи, поищи, обязательно найдешь местечко в отеле!» — «Как же вы спать будете, христиане?» — только и нашлась я спросить от растерянности.
Мораль № 3: Не верь глазам своим!
Первый вечер и ужин в доме Марины, в Виннице, куда я все-таки добралась из Одессы, привел меня в смятение. Контраст между имиджем преуспевающей бизнесменки и местом ее обитания был настолько несовместимым, что, казалось, мы заехали сюда по ошибке.
Дом — огромный, но незавершенный снаружи, недоведенный до ума. И с этим еще как-то можно было смириться — финансовый кризис, семейные проблемы… Но заросший сорняками сад, закаканные, простите, собаками двор и огромная терраса, пересечь которые требовало особого мастерства…
Дизайнер, как мне видится, — это ведь не только профессия, это целый мир, где все взаимосвязано. Однако то, что я увидела внутри: грязь, хаос, безвкусица на грани пошлости — дешевые картины в стиле «кич», составленные на пол в пыльной спальне, гостиная, превращенная в склад и гладильню, — оставляло впечатление глухой деревенской избы. Дизайнер, претендующий покорить Москву и Лондон (возможно, только в этом и состояла идея моего приглашения), мне казалось, не может так жить! Не может предлагать во время ужина грязное кухонное полотенце вместо салфетки. Пользоваться шкафами, нашедшими опору на двух кирпичах. Не замечать откровенные нечистоты и грязь там, где она живет.
В этом доме мне было плохо — физически и морально. В этом доме давно нет хозяина, нет и хозяйки. Есть только союз жильцов, не любящих друг друга, да и трудно сказать — уважающих ли (лично я этого не заметила). У мужчины (он не муж ей уже лет десять) — своя жизнь и где-то свой комфорт: физический, душевный. У женщины — своя жизнь и свой Тренер.
Я не ожидала увидеть ничего подобного. Это был своего рода культурный шок: от быта, от подобного рода отношений — ложных, нехристианских, противоестественных! Пытаясь обмануть или ввести в заблуждение иллюзией «счастливого семейства» коллег ли, соседей ли, в итоге эти двое — достаточно публичные люди Винницы (а так называемый законный, «соломенный» муж Марины — бывший директор авиационного завода) явно зашли в тупик.
Боюсь, мне не удалось скрыть своих ощущений. Но зато следующий, второй день моих каникул принес достаточно четкое понимание, ради чего меня столь внезапно позвали в гости в Винницу!
Мораль № 4: Не лги!
«Так, едем давать интервью! Ко мне приезжает телевидение! — информировала меня с утра Марина. — Сейчас мы заедем за Олегом, он из Москвы…»
Словом, группа поддержки в лице механика гаража, зато аж из самой Москвы, а также оперного критика, но из Лондона, была, помимо их воли, скомплектована. Заявление в последнюю минуту о том, что у нас тоже возьмут интервью, вызвало мое легкое недоумение — деловые люди о таких вещах договариваются предварительно. Но чего только не сделаешь ради «подруги».
Интервью, данное Винницкой областной государственной телерадиокомпании, не содержало для меня лично ничего нового. Как заезженная пластинка, моя приятельница повторяла все то, что я уже слышала от нее еще в Шарм-эль-Шейхе. Впрочем, новое состояло в том, что Марина вышла на мировой уровень: знайте, Москва и Лондон покорены, вот свидетели этого блистательного покорения!
Это была ложь, в данном случае исходившая и от меня. Простите меня, слушатели и зрители той телепередачи.
Никогда ее изделия не будут продаваться в лондонских, немецких или швейцарских магазинах. Вдаваться в подробности, как и почему — нет смысла. Я не пишу рецензию на ее показ.
Но одна фраза дочери лесника и выпускницы лесотехнического института, по профессии дизайнера ландшафта, произнесенная во время интервью, просто повергла меня в шок: «В дизайне одежды следуют те же законы, что и в дизайне сада: газон — шелк, цветы — широкий, почти боксерский кожаный пояс». «Не тяжеловато ли?» — высказала свою (и мою!) мысль вслух статная дивчина-журналистка. Но Марина, увлекшись собственным краснословием, не заметила этой реплики и продолжала:
«…Кустарники — меховое болеро, деревья — это… (по всей видимости, шуба, но это уже моя догадка. Все остальные слова — прямая речь «дизайнера»).
Несколько раз в течение моих пяти дней общения с Мариной, я слышала от нее одну и ту же фразу: «Я — не дизайнер, я — дочь лесов!». Выросшая в семье лесника, она отлично скачет на лошади, сверкая босыми грязными пятками, легко может переплыть озеро, реку, и именно этот мир называет своей стихией. Что ж, теперь я охотно в это верю!
Однако, потратив большую часть второго дня моих каникул на интервью, а остаток дня на плутание в трех соснах, Марина, наконец-то, доставила Олега к месту его назначения, и мы вернулись в ее дом. На этот раз путь в «Корею» — так называется один из частных винницких массивов, где она обитает, — был достаточно тернист: он пролегал через рытвины и такие колдобины, что, казалось, небольшой джип Марины никогда их не преодолеет и завалится на обочине, как подбитый танк.
Мораль № 5: Доверяя, проверяй!
Бла-бла-бла — так, достаточно выразительно и понятно на любом языке, англичане выражают брехню, пустословие. Проведя в обществе моей приятельницы пять дней, я поняла: бла-бла-бла — это 80 процентов пустой болтовни Марины. Пустословие и ложь — видимо, ее естественное состояние. У меня создалось впечатление, что она просто не отдает себе отчета в том, что постоянно лжет, поскольку даже не пытается связать концы с концами.
Пообещав познакомить меня со своей киевской клиенткой и известным режиссером и заскочить к ней в полдень, Марина (ну, и я вместе с ней) появилась там только в три часа.
Во время утренней прогулки по берегу Днепра (максимум — полчаса!) ей в голову вдруг пришла блестящая идея искупаться, аккурат под огромным автомобильным мостом, где загрязненность воды и воздуха, видимо, достигала своего максимума, потому что потом ей пришлось долго отмываться не только от тины и грязи, но и от скверного запаха. На восстановление имиджа дизайнера и ушла парочка уже распланированных часов, в течение которых Марине не один раз нервно звонила режиссер с вопросом: ну где же вы?
Если бы мне не были обещаны златые горы, я бы организовала свои каникулы на Украине сама, проплатив все по интернету и имея четкое представление, где и когда я буду. Вполне возможно, это были бы очень даже приятные каникулы. Хотя, какой мне интерес ехать в Винницу, когда передо мной — весь мир! Но мне хотелось живого, настоящего общения — и на моем родном языке. Ностальгия! Хотелось увидеть своими глазами, как живут люди в постсоветском пространстве, о чем думают, о чем говорят. Чем интересуются?
Оказалось — ничем!
Мораль № 6: Имидж все — и ничто!
Кстати, об имидже Марины. Это как земля и небо. Вне дома — один человек, в доме — другой. Но кажется мне, что реальный ее мир — там, в деревне! По ее просьбе, я привезла журналы о коневодстве в Англии, хотя, казалось бы, дизайнера должны были больше интересовать лондонские журналы мод, ведь тот дизайн, который Марина предлагает своим коиентам как «новинку», лет на пять отстает от реальной западной моды. Но это ее вполне устраивает!
Интересы Марины — правдами и неправдами «подать себя красиво». Все остальное заполнено занудными, скорее, сектантскими, чем христианскими, рассуждениями о боге, которые любопытно было послушать один раз, слушать вторично — уже скучно, в третий же раз абсолютно четко и ясно: там пусто, там ничего нет за душой. Самое главное — нет веры! Только потребительство!
Ее и ее друга Тренера, скажем, не интересовало ничего из того, что происходило в мире — какая там Олимпиада в Лондоне! Ах, да, фестиваль в Одессе, но интерес к нему и поездка на него состоялись исключительно потому, что Марина была приглашена, и ее «выгуляли» там задарма власть имущие в лице устроителей фестиваля. Подозреваю, что именно потому и меня с таким рвением туда приглашали, именно на это «задарма», зато — как бы выгодно потом Марина смотрелась в глазах лондонской подруги! Или, наоборот, — в глазах устроителей Одесского фестиваля на фоне лондонского оперного критика!
И желание свести меня с киевской клиенткой — режиссёром, с начальником Одесского порта, со знаменитым спортсменом, известным священником — тоже, видимо, было из той же оперы.
Мораль 7: Не верь тому, что обещают!
Как английская погода, с разницей в пять минут, менялись планы и настроение Марины относительно дальнейшего моего пребывания. Но уже ясно было, что миссия моя выполнена — за мои же деньги Марина себя разрекламировала, и интерес к моей особе у нее был явно утрачен. Тем более, что приглашение от меня на ответный визит в Лондон ею уже было получено.
Видит Бог, я не ехала на «халяву», хотя априори Марина уже была приглашена в Лондон, где «выгулять» гостя стоит гораздо дороже, чем в Виннице или Одессе. Как и она, я тоже не скупилась на обещания. Хочешь посмотреть лошадиные бега? Хорошо, повезу тебя в Виндзор (летняя резиденция английской королевы), на Королевский Аскот, хотя цена входного билета туда, особенно в день, когда дамы «выгуливают» свои дизайнерские наряды, стоят в тысячу раз дороже, чем в Киево-Печерскую лавру. Но именно в тот момент, когда мне сказали, сколько я должна заплатить за вход, я и вздохнула облегченно: если я плачу 25 гривен за вход здесь сама, стало быть там, в Лондоне, Марина будет расплачиваться тоже сама.
Так что обещания давались легко — как с одной, так и с другой стороны! Но, как правило, я свое слово держу!
«Мы едем в деревню. Там у меня дом, земля, лошади. Я — не дизайнер, я — дочь лесника. Будем кататься верхом». «Отлично!» — только и успевала сказать я. Через некоторое время: «Нет, мы не едем в деревню, мы поедем на озеро». «Озеро — тоже замечательно! С радостью!» — соглашалась я. Однако, окончательно было принято — не без третьего, мужского голоса — решение утром следующего дня ехать в Одессу. Втроем мы и поехали. Винницы я так толком и не увидела.
Мораль № 8: Поездом — быстрее, безопаснее, дешевле, чем машиной!
Пожалуй, самое неприятное ощущение, испытанное мною во время путешествия в Винницу и Одессу — чувство полной незащищенности и животный страх, но — не из-за плохих дорог. Обе трассы, в отличие от винницкой «Кореи», вполне приемлемы. Но большую часть нашего путешествия мы провели в страшной пробке, в которой главной целью всех водителей было правдой и неправдой, нарушая все мыслимые правила вождения, а именно: подсекая, подрезая, зажимая, прорваться вперед на метр-другой и опередить соседа справа или слева. Каждый такой прорыв был чреват мини-аварией, и они происходили практически на наших глазах: каждые сто метров мы натыкались на парочку машин, в неестественных позах застывших на дороге, и водителей, выясняющих, кто виноват, кто прав.
Большую же часть нашего четырехчасового путешествия в Одессу Марина провела на телефоне, решая проблемы с оплатой задолженностей по газу за свой огромный дом. В Англии разговоры по мобильному во время вождения машины наказуемы. Вероятность аварии, когда говоришь по телефону, возрастает в 4 раза. Пятьдесят процентов водителей, попавших или создавших аварийную ситуацию, за несколько минут до ЧП разговаривали по телефону. Это уже доказано.
Словом, Марина — на нервах (из-за того, что газовщики не хотят ждать, а требуют оплаты немедленно), я — на нервах (мне просто страшно!), лишь Тренер сохранял спокойствие и нейтрализовал ситуацию разными байками — в основном из области религии. Так и доехали до Одессы.
Вечером, уже в Одессе, включив телевизор, я как раз попала на сводку транспортных происшествий на трассе Киев-Одесса за прошедший день. Число аварий за один день было впечатляющим!
Из Одессы в Киев я вернулась поездом. Любо-дешево! Стоимость заправленного до краев бензобака в один конец обошлась мне, как если бы я съездила в Одессу, вернулась в Киев и снова в Одессу в плацкартном вагоне.
Возвращаясь же к «корейским» колдобинам, могу сказать: эта проблема в Англии, например, решается очень просто — частный сектор содержит частные дороги. Создается совет и фонд, который пополняется ежемесячно жильцами этого района, и деньги тратятся на содержание дорог и прочих коммуникаций, которые имеют свойство то и дело разрушаться. Все подотчетно, открыто, любой жилец может зайти в Интернет и посмотреть, куда, когда и как потрачены их деньги. Но с Интернетом в Виннице дело обстоит, видимо, далеко не так, как в Англии.
Вместо заключения
Я провела в общей сложности десять дней в Украине — из них пять в Одессе, два — в Киеве. В купе поезда Одесса-Киев я познакомилась с совершенно очаровательной семьей, которым удалось восстановить меня в моей вере и любви к тамошним людям.
Справедливости ради должна сказать, что после того выпада на Французском бульваре и после моих слов: «Как же вы спать будете, христиане?», чемодан был погружен обратно в багажник, Марина и Тренер завезли меня в пару отелей, и со второй попытки я нашла комнату на три дня в санатории. На этом мы с Мариной расстались.
Была потом парочка телефонных разговоров из разряда бла-бла-бла: после того, как я обнаружила, что моими кредитными карточками неизвестные пытались снять деньги (дается три попытки, чтобы правильно набрать код). Когда я поведала Марине о своих злоключениях, она, очень коротко и по-деловому, пообещала, что со всем этим разберется (ни много, ни мало!) Интерпол. Святой человек, эта Марина. Или до примитивности — глупый! Все ведь элементарно: банк блокирует карточку немедленно после трех попыток, что и было сделано, разумеется. Но, к сожалению, и я после этого не могла больше снять деньги со своего счета, а моя винницкая подруга, на помощь которой я так рассчитывала, просто отключила телефон.
Зарядное устройство от своего мобильника я, по дурости своей, забыла дома, так что связаться с Лондоном и попросить помощи не могла, а Интернета я не нашла даже в кафе, где этот Интернет был обещан. Таким образом в течение пяти дней я была вне досягаемости, даже для своей семьи. Без денег, без друзей, зато с паспортом и билетом до Киева и Лондона.
Тем не менее я благополучно добралась до Киева, познакомившись в купе с совершенно замечательными людьми, провела с ними два замечательных дня в моей жизни, а, вернувшись в Лондон, написала Марине. Ответ пришёл немедленно от ее секретарши. Вот это профессионализм, заслуживающий уважения. Она тут же сообщила (и это было неожиданно даже для меня!), что сожалеет о случившемся, что она обязательно передаст письмо своему боссу, то бишь Марине. А потом все оказалось достаточно предсказуемым — Марина снова «залегла на дно».
Очень надеюсь, что ее секретарь не уволена за свой профессионализм. Но Марине есть у кого поучиться, как вести бизнес! Впрочем, бизнес ведут бизнесмены. А это так, сошка — из разряда мелких мошенников. Не лэди Винницкого уезда!
Людмила ЯБЛОКОВА, оперный критик
ЛОНДОН
