К сожалению, коррупция в нашей стране все в большей степени производит впечатление не недостатка или даже порока, но основы государственного строя
Она давно уже приобрела системный характер, при котором даже стратегические, ключевые государственные решения принимаются, насколько можно судить, с представляющимся очевидным учетом коррупционных интересов.
Масштабы только бюджетной коррупции в России вскрыл не кто-нибудь, а сам президент Медведев, еще несколько лет назад указавший на нецелевое использование около 20 процентов средств, выделяемых на закупки федеральным бюджетом.
С того времени никакого значимого улучшения ситуации не наблюдается. Более того, по оценкам экспертов, в настоящее время «норматив распила» составляет 30% госзаказа, в том числе около 60% гособоронзаказа.
В ряде сфер (например, общественных исследованиях) этот норматив, насколько можно судить, еще выше, что практически исключает саму возможность занятия конструктивной деятельностью.
Для российского общества в целом подобный уровень коррупции исключает нормальное развитие как таковое и делает неизбежным системный кризис – даже при дальнейшем удорожании нефти. Поэтому искоренение коррупции представляется категорическим условием существования России, главной задачей всего российского общества.
Первоочередные методы борьбы с ней (даже в условиях перерождения «правоохранительных» органов и глубокой неадекватности судебной системы) представляются вполне очевидными.
Прежде всего, по опыту Италии (операция «Чистые руки»), сотрудничающий со следствием взяткодатель должен полностью освобождаться от ответственности. Это разрывает круговую поруку между жертвой коррупции и ее организатором – чиновником.
В соответствии с опытом США (законы RICO), у семьи не сотрудничающего со следствием члена организованной преступности (а коррупция во власти – всегда мафия) должны конфисковываться все активы, включая добросовестно приобретенные. Семье должен оставляться лишь социальный минимум, достаточный для весьма скромной жизни. Это действенно уничтожает экономическую базу организованной преступности, так как «общака» на всех его членов гарантированно не хватит.
Должна быть введена электронная система принятия решений, не только кардинально ускоряющая управленческую деятельность (что само по себе ограничивает возможности коррупции), но и обеспечивающая невидимый для проверяемого сквозной контроль.
Ведь сегодня проверка в ряде случаев приводит лишь к пожару в архиве. Органы контроля (как и госзакупок) должны быть централизованы и независимы от проверяемых ведомств.
Необходим жесткий контроль за расходами чиновников. Человек, занимавший с 1987 года должность на уровне заместителя начальника департамента федерального ведомства или выше и не могущий объяснить происхождение имущества своей семьи стоимостью выше эквивалента 1 млн.долл., должен пожизненно лишаться возможности занимать государственные, выборные и руководящие должности (даже в коммерческом секторе), вести любую юридическую деятельность и преподавать общественные науки.
По опыту таких непохожих стран, как Белоруссия, Молдавия и Грузия, из страны должны быть высланы «воры в законе», к которым у «правоохранительных» органов нет формальных юридических претензий.
Наконец, любое преступление, совершенное госслужащим, должно караться по верхней шкале наказания, а сотрудником правоохранительных или судебных органов – по удвоенной высшей. Введенный президентом Медведевым средневековый по сути выкуп за коррупционные преступления должен быть отменен, так как коррупция во власти в силу направленности против государства и общественной нравственности является особо тяжким преступлением.
К сожалению, в нашей стране коррупция все в большей степени производит впечатление не недостатка или даже порока, но основы государственного строя современной России.
Поэтому как перечисленные, так и другие действенные меры по искоренению коррупции могут быть реализованы в России только в случае заинтересованности в этом искоренении государственной власти, что требует коренного оздоровления последней.
Вместе с тем существует возможность того, что, втянувшись из-за простого стремления к выживанию в политику частичного ограничения коррупции, государственная власть начнет вынужденно оздоровлять саму себя, трансформируя и оздоровляя этим основы собственного устройства. Это вселяет определенные надежды.
Михаил ДЕЛЯГИН|
директор Института проблем глобализации|
доктор экономических наук
Между прочим
Полный неофициальный объем коррупции в России составляет $300 млрд, в том числе на госзакупках — $35 млрд.
На взятки и подкуп должностных лиц ежегодно затрачивается около $33,5 млрд., из которых $210 млн. оседают в судах (они занимают пятое место в рейтинге коррупционных отраслей). Россияне ежегодно дают до $3 млрд. взяток в разных инстанциях, а средний размер взятки в 2011 году достиг 300 тыс. рублей.
