Сегодня в рубрике «Фейсбучные истины», тепло встреченной читателями, дебютируют два известных в Фейсбуке авторов — Николай Андреев и Лена Федина.

Лена родом из Тюмени, хотя уже седьмой год живет в Убуде — городе мастеров и ремесленников, который считается еще и культурным центром Бали.

Об этом индонезийском острове Лена говорит, что он продлевает ей активную жизнь. «Здесь, — признается Лена, — можно, несмотря на возраст, напялить шорты, на голове сделать «хвостики» или «пальму». Ходить босиком, без макияжа. Входить в рестораны без мучительной подготовки — «в чем пойти?»

Посты Лены Фединой собирают сотни друзей и подписчиков, ибо охватывают практически все стороны жизни острова и его обитателей, о которых рассказывают и два отобранных нами сюжета.

Что касается Николая Андреева, то это известный журналист и писатель, исследующий судьбы незаурядных людей. Три его книги о Высоцком, Горбачеве и Сахарове стали бестселлерами. Но Николай знаменит еще и тем, что «сбежал» из шумной Москвы в тихий уездный городок, где и ведет, как он считает, свою помещичью жизнь. Что, однако, не мешает, а скорее, помогает ему творить и находить новых героев.

 

Агун и менталитет

В коттеджах, в одном из которых я живу, работает садовник Агун. Ему чуть больше сорока лет, двое детей. На одном месте работает уже 17 лет, и хозяева свалили постепенно всю работу на него.

Чистит бассейн, убирает комнаты, ухаживает за садом, готовит завтраки, лепестками цветов каждое утро украшает большие чаши с водой на террасах. Все за долю малую — миллион рупий (меньше ста долларов).

Уже пару лет подсаживается после работы на ступеньки моей террасы и мечтает открыть у своего дома небольшой варунг (местное название недорогого ресторана или кафе. — Ред.). Мы вместе придумывали ассортимент. Представляли, как поинтереснее все разложить, с целью привлечения массового туриста.

Но на открытие сего бизнеса на первых порах надо было две тысячи долларов. Откладывали его мечту на другое время, до лучших времен.

Это присказка. Сказка — впереди.

Решился Агун на ссуду в банке. Пошел с товарищем, оформил, получил двадцать миллионов рупий (100 долларов — 1 миллион триста).

Едут домой, заехали к другу перекусить.

Видит Агун во дворе горку из камней, ручейки, водичка льется… рыбки плавают…

И заказал он себе во двор такую же горку-водопад!

Аккурат на ту сумму, что в банке взял на киоскочек!

Спрашиваю: «Жена знает про кредит?». Помолчал, засмеялся, говорит: «Не все!»

Вот он, менталитет.

Любовь к красоте.

 

===============================================================================

 

Памятники долголетия

У меня особое отношение к стареньким балийцам. Они залог стабильности и долголетия на острове. И для меня тоже.

Иногда я просто объезжаю те места, где они сидят или ходят годами.

Около рынка сидит дедушка и машет рукой, приглашая каждого встречного посмотреть или купить его фрукты.

На рисовых террасах, с коромыслом через плечо, ходит еще один, с ним можно сфотографироваться, примерив из подвешенных к коромыслу корзин плетеную шляпу.

На океане, на пляже White Sands beach, обязательно должен подойти дедушка, поиграть на бамбуковых инструментах и начать предлагать купить всякую ерунду — ракушки, браслетики…

А если приеду к знакомым в деревню, непременно одна и та же картинка. Играют пацаны в футбол, выползает дедуля, садится на солнышко, и дети бегут к нему. Суют в рот сигарету, он затягивается. Мальчишки по очереди, не прерывая игры, вытаскивают сигарету, он выдохнет дымок и снова сунут. Так дед покурит и потихоньку отправится в свою кельюшку.

Из года в год на одном и том же месте сидит в Геаньяре дед по имени Чокордо (на снимке) и, увидев меня, кричит: «Эй, Руссия! Деньги давай, массаж сделаю». А самому под сто лет. Но будет тереть тебе ладошки изрядно, пока не надоест и ему, и «массажируемому», а получив денежку, тут же утратит интерес.

Факт в том, что старенькие люди здесь не побираются, не клянчат денег. Они хоть что-то да предлагают за долю малую.

Какую-то шкатулку за доллар, веер, изделие «под слоновью кость», фрукты…

Но вот приходит время и не нахожу уже своих старичков.

Грустно.

 

Лена ФЕДИНА

блогер-путешественник

 

===============================================================================

 

Ей нравится жить!

Вчера встретил почтальоншу Надю. Она несла почту в поселок лесхоза. Сумка тяжелая, потому Надя наклонялась влево или вправо — в зависимости от того, на каком плече сумка.

— И сколько она весит?

— Обычно килограммов 10–12.

До лесхоза километра три. Вот так Надя через день и тащит туда газеты, журналы, прочие почтовые отправления.

Прогулялся и я до лесхоза с Надей. Всю дорогу проговорили.

Сначала о Надиной дочке. Она закончила пединститут, специальность — детский психолог. Предложили ей полставки в детском саду. По сути, воспитательница. Оклад 7 тысяч. На такие деньги в Калуге не проживешь. Устроилась в какую-то компанию. Я так и не понял из рассказа Нади, кем. Снимает квартиру за 10 тысяч.

Ну, и плавно перешли на Надин семейный бюджет. Она получает восемь тысяч, да муж, он лесник, 15. Вот и крутись на 23 тысячи. А у них еще дочка — в восьмом классе. Да и старшей надо помогать. Надя — это я давно заметил — любит приодеться. Как-то ухитряется выкроить деньги на броскую тряпку. Для Москвы это убого, а у нас сойдет. Но вот беда: закрыли в Калуге вещевой рынок, на котором она что-то себе подбирала. А зашла в магазины, но там ТАКИЕ ЦЕНЫ! Не передать интонацию Нади, когда она произносила эти слова «такие цены» — в ней, в интонации, и ужас, и беспросветность, и отчаяние.

А премию им на почте вот уже второй год не платят. И премия-то нищенская — тысяч 6 за год. Но даже такие крохи не платят. Зато главный начальник Почты России Дмитрий Страшнов получает премию 95 миллионов. Это не считая годовой зарплаты в 110 миллионов. И как он сам заявил, премию эту он заслужил. А Надя не заслужила? В любую погоду разносит почту. За копейки. Не знаю, сколько в стране почтальонов, но если б Страшнов выделил каждому или каждой из них тысяч по 10 со своей премии, то у него ещё половина бы осталась. Но у него и мысли такой не возникает.

Живут они — большие и очень большие начальники — в другом мире. Иллюзорном. Они уверены, что заслуживают больших денег за свой ударный труд. А как там Надя выкручивается, выкраивает каждую копейку, их не тревожит.

А тут ещё Министерство связи выступило с инициативой: запретить почтальонам объявлять забастовки. Совсем сдурели. Да какие забастовки! Надя будет терпеть и терпеть. На нищенской зарплате. Без премии.

— Мне нравится жить! — сказала Надя, когда мы вошли в посёлок лесхоза. — Нравится наш город.

Улыбка у неё чудесная. В ней нет озлобленности.

 

Николай АНДРЕЕВ

журналист, писатель

 

NB!

 

Стилистика и орфография сохраняются. Мнения авторов постов, публикующихся под рубрикой «Фейсбучные истины», могут не совпадать с точкой зрения редакции «НВ».