Начну с официальной информации, написанной по всем правилам бюрократического жанра: «Специалистами Управления Россельхознадзора по Красноярскому краю совместно с транспортной прокуратурой в рамках проверочных мероприятий, направленных на соблюдение действующего законодательства хозяйствующими субъектами, осуществляющими торговлю овощами и фруктами на территории г. Красноярска, выявлены яблоки свежие происхождением Польша общим весом 212 кг (13 коробок) и редис свежий происхождением Эстония общим весом 539 кг (43 коробки)».
Выявлены — это хорошо. Хотя, как мне представляется, при такой бдительности в наших продуктовых магазинах не должно быть ужасных продуктов. Но ведь их становится все больше и больше. А тут, заметьте, обнаружили свежие (как указано в протоколе) яблоки и свежий редис… Не потому ли, что они выделялись на фоне несвежих продуктов?
Но не в этом суть. Цитирую документ дальше: «Запрещенная к ввозу в Российскую Федерацию продукция была изъята из реализации и уничтожена механическим способом на полигоне твёрдых бытовых отходов».
Я никоим образом не против указа нашего президента от 06.08.2014 № 560 «О применении специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации». Более того, совершенно убежден в том, что отечественный рынок защищать необходимо, как необходимо использовать торговые отношения в качестве политического инструмента.
Но у меня есть некие отношения к Хлебу, который и представляет в нашем сознании практически все продукты питания, объединенные одним словом — еда. Мы говорим: хлеб всему голова. И не только голова, но и сердце.
Люди старшего поколения (и многие молодые люди) физически не могут видеть хлеб на земле, что понятно для страны, потерявшей от голода миллионы и миллионы. Блокадный кусочек хлеба (пайка) с минимальным содержанием муки — это наш учебник истории, наша боль, наше подсознание. Для нас уничтожение продуктов — даже вражеских — ситуация такая же неестественная, как и отсутствие очередей при продаже бананов во времена СССР.
А можно оградить нас от таких зрелищ? Или публичная казнь вражеской еды укрепляет нашу веру в нашу Победу? Сделайте это тихо, без удовольствия, и без гордости. Мы — дети и внуки тех, кто ели трофейную тушенку (представляете, фашистскую еду) и победили, не можем смотреть, как бульдозеры вминают в землю продукты.
Я даже не говорю про то, что можно было тихо и без шума раздать свежие яблоки детским домам. Или домам престарелых. Может быть, будем считать этот конфискат трофеем и публично раздавать самым нуждающимся?
А то ведь у меня возникают разные подозрения, что подобное демонстративное уничтожение продуктов, как и убедительные протоколы с именами свидетелей публичной казни, нужны, чтобы «замести следы» и продать этот запрещенный товар под видом продуктов из Тамбова. Или Турции.
Смотря что вдавливали в землю бульдозеры…
Акрам МУРТАЗАЕВ
колумнист «НВ»
лауреат премии СЖР «Золотое перо России»
