Во время одной из командировок в Германию у меня появился приятель — Курт. Мы стали обмениваться письмами. И каждый раз, поздравляя с Новым годом, Курт задавал вопрос: что вы, русские, делаете в длинные новогодние «каникулы». Ведь в Германии праздничный день один — 1 января.
И я предложил Курту провести эксперимент: приехать на Новый год в Россию и провести вместе с нами эти самые десять дней. Он согласился, и утром 31 декабря позвонил в дверь моей квартиры.
Предложение провести это время вместе с моей семьей он «с ходу» отверг — только «вместе с русским народом»! Все праздничные дни, за исключением непосредственно встречи Нового года, немец рано утром уходил из дома и возвращался поздно вечером, иногда слегка «под шафе». Оказывается, в то время, когда все вокруг часами сидели у телевизора, резались в домино и картишки, Курт находил себе разную работу, доставлявшую ему удовольствие.
Все началось сразу после встречи Нового года, затянувшейся, как водится, до утра. Под вечер первого января снова пришли гости, все сели доедать недоеденное и допивать недопитое. Немец поначалу в этом участвовал, а потом куда-то исчез. Мы нашли Курта… на лестничной площадке, которую он старательно драил шваброй. Мы, конечно, его пристыдили: в России не принято работать в праздники. А он нам в ответ: ну, не могу сидеть без дела, и все тут!
И ведь на самом деле не мог. Утром второго пошел «погулять вокруг дома», и снова пропал. Обнаружили его в окружении рабочих – уборщиков нашего двора. У них как раз сломался маленький немецкий снегоуборочный «боб-кэт», и Курт старательно разбирался с «механическим земляком».
На следующий день, то есть во вторник, третьего января, Курт отправился «подышать воздухом» в ближайший к дому Измайловский парк. Вернулся поздно, пропахший дымом и… свежеподжаренными сосисками. Оказывается, немец обнаружил в парке ларек, торгующий баварскими колбасками. Которые, по его словам, готовились там «не по правилам». Естественно, принялся обучать ларечника этим правилам, а потом вообще занял его место. Колбаски действительно стали намного вкуснее. Кто-то даже нарисовал плакатик – «Настоящие немецкие колбаски — от настоящего немца».
Самая разная работа прямо-таки искала (и находила!) Курта. Неведомыми путями он узнал, что в соседнем подъезде недавно начался ремонт. Немец выпросил у меня старые пиджак и брюки и, к изумлению жильцов, старательно красил стены лестничной клетки. Выполнив, как потом выяснилось, за четвертое и пятое недельную норму целой бригады.
В пятницу, шестого, мы все же уговорили его отдохнуть – как-никак сочельник, канун нашего, российского Рождества.
Зато восьмого и девятого января Курт устроил себе настоящий праздник. На ВВЦ возводился сборный павильон для открывающейся здесь большой германской выставки. Наш гость еще затемно был на стройплощадке. Два дня Курт вместе с земляками переносил и перевозил материалы, монтировал опалубку, подметал строительный мусор, не отказываясь ни от какой работы.
…Утром десятого января в «Шереметьево» на улетавших пассажиров было страшно смотреть: опухшие лица, слипающиеся глаза… И только Курт выглядел свежим и веселым. Кто-то из «наших» спросил:
— Похоже, вы неплохо отдохнули в России – как вам это удалось?
— Очень просто – я хорошо поработал!
Барт УХВАЛЬД