Дом, стоявший на рубеже обороны столицы, стал памятником тем, кто ее оборонял.
Он примостился рядом со станцией Луговая за высоким дощатым забором. На лицевой стороне видна дощечка с надписью: «В этом доме в декабре 1941 года располагались пункт связи и медпункт 35-ой отдельной стрелковой бригады».
Открываю незапертую калитку, вхожу во двор. У цветника хлопочет женщина с девочкой-подростком. Она-то и оказалась хозяйкой обители.
— Этот домик в 30-е годы прошлого века был поставлен для семьи моего дедушки Тимофея, который служил на железной дороге путевым обходчиком, — начала рассказ Лидия Михайловна Маркачёва. — В сорок первом Красную Поляну и Луговую заняли немцы. Они были на той стороне железной дороги, а на этой — наши. Но не пустили врага в наш домик. Один танк со свастикой на боку рвался сюда, но его красноармейцы подбили. Позже, уже после Победы, мы, ребятишки, много лет играли на его броне. Пока «Ранцер» из хвалёной крупповской стали не увезли на переплавку.
По профессии Лидия Михайловна — бухгалтер. В рассказе это чувствуется: называет точные даты, цифры, фамилии и имена.
— Родители рассказывали мне, что бойцы 35-й бригады под командованием подполковника Петра Кузьмича Будыхина заняли оборону вдоль «железки» от Хлебниково до Луговой в ночь на 1 декабря 41-го. В нашем доме расположились связисты и медсёстры. Видите водонапорную башню? Немцы установили на ней пулемёт и простреливали все улицы посёлка. Поэтому 1 декабря наша семья переселилась в землянку, которую выкопали под сосной загодя. Я, когда подросла, любила спускаться в неё по крутым ступенькам. Долго стояла она как напоминание о войне и все же — обвалилась. Осталась лишь мета: красный железный прут. К этому месту учителя приводят учеников. Сюда же приходят туристы. А я с внучкой ношу цветы землянке-спасительнице.
Поведала Лидия Михайловна и о том, как дедушка Тимофей, прикрывшись белой простынёй, полз от землянки до дома, а это добрые 200 метров, чтобы сварить там для годовалой внучки манную кашу. Кастрюльку обматывал полотенцем, чтобы не остыла, и попластунски возвращался назад.
Кроме Маркачёвых в землянке жили также соседи, спускались в неё, чтобы отогреться, и бойцы. Однажды немцы заметили движение под сосной и обстреляли её. Один снаряд угодил в ствол. Шрамы — следы войны — видны и поныне. Сосна-подранок.
В домик путевого обходчика санинструкторы приносили или приводили раненых красноармейцев. Оказывали им первую медицинскую помощь, а затем отправляли в деревню Шолохово, где был развернут военно-полевой госпиталь.
Оккупанты на той стороне посёлка зверствовали. В музее истории Лобни хранятся воспоминания жителей посёлка. «Захватив Луговую, немецкие варвары выгнали людей из подвалов на улицу, на 30-градусный мороз, — вспоминает В.И. Шмелёв. — Затем загнали в клуб с выбитыми окнами. Потом к нам добавили военнопленных. Нас и их начали раздевать. Снимали со всех валенки, тёплые рукавицы, меховые ватники, безрукавки. Ни за что ни про что убили четырёхлетнего Юру Хоботова и Агриппину Матвеевну Ерину, раздавили гусеницами подростка».
5 декабря 35-я бригада пошла в наступление, начала выбивать фашистских нелюдей из посёлка. Жители качали на руках своих освободителей.
Директор музея истории Лобни Людмила Лукина рассказывает:
— Сто три курсанта пали в битве за Луговую. Они нашли вечный покой в братской могиле в парке посёлка. На могильном холмике возведён обелиск, увенчанный красной звездой. Здесь всегда алеют цветы. Но главное — жива, не меркнет в сердцах людей память о солдатах-освободителях.
Благодарные луговчане сразу же после войны дали улице, в начале которой стоит домик путевого обходчика, имя бригады-освободительницы. Здесь установлена памятная доска. Вверху — красная звезда, а ниже — мемориальная надпись: «Улица названа в честь 35-ой отдельной стрелковой бригады, которая с этого рубежа в декабре 1941 года перешла в контрнаступление против фашистских захватчиков».
Наследники освободителей навсегда запомнили имя и фамилию командира бригады Петра Будыхина. В местной средней школе учительница Людмила Шамина создала с помощью жителей Луговой музей боевой славы. Видное место в нём заняли документы, фотографии, письма, личные вещи бойцов 35-й бригады. С ними школьники переписывались, просили прислать воспоминания, как освобождали поселок от фашистов.
Название бригады стало для жителей Луговой святым. В каждой семье с благоговением вспоминали его. Выросло не одно послевоенное поколение, а память не ослабевала. Фронтовик Михаил Щербаков рассказывал мне:
— Весной 1965-го кто-то позвонил в дверь квартиры. Открываю — стоят пионеры. Двое держат в руках картонные коробки из-под конфет с узкими прорезями сверху. Говорят: «Дяденька, мы собираем деньги на памятник «Солдату 35-ой бригады». Я, конечно, опустил купюру, а ребяток похвалил, что помнят наших защитников».
Пионеры два года собирали металлолом, макулатуру сдавали — копили средства на бронзовый памятник «Солдату 41-го». Многие из них даже отказывались от родительских подарков — лишь бы опустить «бумажку» в картонный ящик.
Собранных средств, когда подсчитали, хватало только на скульптуру. Но ведь нужен ещё и постамент. И тут на помощь ребятам пришёл поселковый Совет. И 5 декабря 1966 года, в день освобождения Луговой от фашистов, памятник был открыт при большом стечении народа. Наверное, это единственный в стране памятник воинам, возведённый на средства, собранные детьми.
— На места боёв под Луговой теперь уже едут внуки, правнуки воинов, сражавшихся на этом рубеже обороны Москвы. Порой спрашивают: «А цел ли домик путевого обходчика у железнодорожной станции Луговая? Дед называл его спасителем. Вспоминал, что, раненый, околел бы в поле за железной дорогой в лютый мороз, если бы санинструктор не дотащила до медпункта». Память солдатская и побудила нас, сотрудников музея, а также местные власти установить на стене дома мемориальную доску, — говорит Людмила Лукина.
Юрий МАХРИН, спецкор «НВ»
Московская область
