Спецкор «НВ» наведался к старой знакомой.
Дикая идея. Накануне зимы, в лютый холод с пронизывающим ветром, пройтись пешком (а если повезет, и проехаться) по историческому участку Кругобайкальской железной дороги, построенной еще в начале XX века на юго-западном побережье озера Байкал.
По большому счету, КБЖД, или кругобайкалка, как назвали ее в народе, — уникальный памятник инженерного искусства. По количеству технических сооружений — 424 — эта старая «железка» занимает одно из первых мест в мире. А десятки тоннелей и каменных галерей, километры т. н. подпорных стенок в обвалоопасных местах уникальны тем, что строились по нетиповым проектам и до нынешнего времени сохранили первоначальный замысел инженеров и архитекторов того времени. И главное — в оставшихся селах и полустанках живут люди.
Моей спутницей отважилась стать Петра, моя 70-летняя знакомая из Германии. И это притом, что её ждут шесть внуков, а сразу по возвращении домой — долгосрочная операция на ногах.
Вот уже много лет я предпринимаю пешие походы по КБЖД. Правда, не всегда удаётся полностью пройти все 90 километров пути. Но ежегодные вылазки с целью хотя бы навестить старую знакомую стали чем-то вроде обязательной «программы». Придешь, к примеру, на Старую Ангасолку. Садишься на камни и смотришь на Байкал. А Байкал смотрит на тебя.
Потом просто идешь по шпалам, усыпанным щебнем, а это — занятие не для слабых. Зато получаешь в обмен сочетание света и тьмы тоннелей, холода и тепла, зимы и лета, усталости и неги — вот что привлекает в этих походах.
Не случайно в таких городах, как Байкальск, вовсю процветает торговля и сдача квартир в аренду — наверно, добрая половина города этим норовит зарабатывать, ибо спрос на жилье огромен. В канун Нового года, например, цены на жилье здесь вырастают до 50 долларов в сутки. Более советская (и «более южная») Слюдянка живёт за счёт железнодорожного узла и всевозможных развязок — чтобы проехать будь то на Восток, будь то на Запад, путнику эту станцию никак не миновать и, тем более, не обогнуть.
Но нам туда не надо!
Главное, что Петра как бывалый путешественник, минувшим летом проехавшая со мной автостопом две страны, рвётся в бой.
Мы доезжаем поездом до Тёмной Пади, спускаемся к Старой Ангасолке. Столовая здесь закрыта. Едим на улице. Чай нашли, где вскипятить. Тут светит яркое солнце. И вроде не ветрено.
Пока мы перекусываем, я оглядываю окрестности. Чего только люди не пытались возвести на отвоёванных у воды порожистых берегах! Это выглядит так же героически, как олимпиада в Сочи или мост на остров Русский из Владивостока. И каждый такой уголок запредельной красоты полит литрами пота и крови наших дедов. После этого по-другому оцениваешь усилия тех же ангасольцев по сохранению первозданности этих мест.
Но вернемся к реалиям нашего с Петрой бытия. Термос наполнили — можно двигаться. Топать по шпалам после короткого привала вроде стало полегче — свежие силы прибавляют энтузиазма. Но его становится значительно меньше, когда начинает темнеть, и ногу приходится ставить наобум, а это опасно, можно легко плюхнуться и расшибиться. К тому же ветер начинает дуть адский — то в спину, то в бок, то прямо в лицо. Тьма сгущается. Как там Петра? Оборачиваюсь: слава Богу, держится! Нам бы до ближайшего жилища дойти…
И вот, пройдя Шарыжалгай, не дотянув до Маритуя километров десять, мы с Петрой увидели за петляющей дорогой дом и свет в окнах. Ветер воет и не пускает нас — хуже иной собаки. Но свет к нам всё ближе… Фантастика! Здесь, и правда, живут люди! Барак со времен охраны КБЖД после ВОВ так и стоит — тут, конечно, сейчас не казармы, как прежде, а простые люди, бабушки да рыбаки.
И вот мы стучимся. Дверь нам открывает чёрненький паренек, который на вопросец: «А можно?» отвечает без всякой натяжки: «Ну почему нет, мы просто счастливы!».
Макс (так звали паренька) затопил печь, и огромный дом стал тут же согреваться. Едим Доширак с аппетитом, пьем чай из термоса в прихлёб с хлебом и крошащейся от мороза жирной сметаной. Спим на полу на данных Максом матрасах в своих спальниках.
Утром протягиваем парню тысячную купюру, он рад, и мы движемся к Маритую. Сквозь тоннели. По шпалам и по щебёнке… Долго ли, коротко ли — приходим-таки в Маритуй. Тут путейцы нас приютили и даже банкой тушёнки «на дорожку» поделились — из рабочего пайка. Попили у них в теплушке чаю и пошли дальше.
Виды у Маритуя шикарные. Панорама километров пять идет очень широкая, берег не прижимистый — раскидистый… С одной стороны горы, с другой бездна… пресных вод. В общем, дошли мы-таки до Половинной. Времени почти 5 часов. Находим жилой дом. Там сидит пьяный дед. Зовёт к столу, что малость смущает Петру. Но выбирать не приходится. Садимся, превозмогая боли в ногах и спине. И тут заходит соседка: «Вы же на поезд опоздаете — он уже через пять минут подойдёт».
Мы вскакиваем с мест. Поезд… Неужели правда? Невероятно! Мы, конечно, бежим, а узнав, что от Половинной до Порта Байкал ещё 37 километров по шпалам, щебню и первому снегу, мы не просто бежим, а мчимся наперегонки к путям. И точно! Паровозец подходит, и мы в него запрыгиваем. Всего один вагон, в меру тёплый, в меру пустой, хоть и без света, но за… 47 руб. За какой-то полтинник мы избавлены от двух суток мучений — ведь нам бы пришлось за короткий световой день проходить по 20 км пути по шпалам и щебенке…
Короче, мы счастливы! Цель похода удалась: мы хлебнули лиха и, хотя чертовски устали, ещё сохранили силы, чтобы порадоваться неожиданному комфорту…
Михаил ЮРОВСКИЙ
Фото автора и с сайта transsib.ru
