Как я с нанайцами под Хабаровском полутонную калугу ловил
Известно, что все рыбаки хвастуны и врали. Вот недавно один наш общий знакомый на всю страну хвастался щукой весом якобы 21 кг. Ха-ха-ха! Да это же мелочь пузатая!
А если я вам скажу, что лично вытянул рыбку раз в тридцать больше? Вы, конечно, меня засмеете: вот заливает… А я правду говорю — спросите любого нанайца из Сикачи-Аляна под Хабаровском.
Рыбка эта называется калуга, и вырастает она весом до полутора тонн. Ее до 125 кг вообще ловить нельзя, это считается малек. Сколько ж я таких двухметровых «мальков» снимал с крючка и обратно в реку отпускал. Сколько они у меня спиннингов перетаскали! В Амурском лимане гуляют такие тигры, которые катера и лодки переворачивают, как скорлупки. Их ловят сетями-аханами, из капроновых веревок с ячейками 20 на 20 см. Ловят, конечно, не все, а специалисты для изучения популяции. Но сетями таскать — разве это кайф? Расскажу-ка вам о настоящей рыбалке. Такой, какой во всем мире не бывает.
Поймал я свою рыбку, конечно, не один, а под чутким руководством нанайца-корефана Николая Оненко. Делается это так.
По тонкому льду сверлятся несколько лунок и затыкают их соломой, чтобы лед не схватился, а был рыхлым, ломким. И ставятся несколько подпусков из тонкого стального тросика. На одном конце — выкованный в кузне крючок сантиметров 15. На него наживляется баночная жирная атлантическая сельдь целиком (почему-то калуга клюет именно на нее). На другом конце мерзлое двухметровое бревно, чтобы рыбка не утянула его в лунку.
Оставляются эти подпуски в покое на сутки-двое. А потом по утряночке едешь к ним уже на санях. И видишь: ага, один подпуск зверюга почти утянула, на одном бревне держится. Тогда раздеваешься до свитера. Топором и пешней вырубаешь длинную продолговатую майну с полметра шириной и три-четыре метра длиной. И начинаешь потихоньку эту зверюгу подтягивать. Когда она, наконец, башку покажет, воздуха хлебнет, ты ее по черепу обухом топора — бах! Да еще пару раз со всей дури. Когда она присмиреет, ищешь багром в другом конце майны хвост, к нему привязываешь крепкий канат. И к саням. Лошадь вытягивает эту чуду-юду на лед, где она, предварительно поплясав, наконец застывает. Жердями кантуешь как бревно эту рыбку в сани и — но! Прямо в коллективный амбар. Там эту штучку потрошат, если икрянка, вытаскивают ведро-полтора черной икры. Или даже не потрошат, если самец. Случалось, что в брюхе этой рыбки находили и пятикилограммовых сазанов. Потом всем кагалом взваливают тушу на обыкновенные козлы и пилят «дружбой» на аккуратные поленья. Важно не забыть подстелить под пилу газетку. Ведь рыбьи опилки — самый смак! Раздают по списку жителям села. За деньги, конечно. Но нас-то, потных и усталых, это уже не касается.
Мы складываем свои доли в рюкзак, идем в избу к Николаю и делаем на скорую руку талу. Мерзлую стружку поливаем уксусом, посыпаем кольцами лучка, чуть подсаливаем и перчим. Строганина, в общем. Потом жадно едим холодную талу, запивая горячей водкой. Если повезет, хозяйка заделает тарелку черной икры-пятиминуточки на десерт. Но ее много не съешь, ложки две навернешь — и сыт. Закусь такая, что пьешь и не пьянеешь. Вот это я понимаю — рыбалка так рыбалка. А то — щука… Нашли чем страну удивить!
Борис ПРОХОРОВ
Хабаровский край
