В то время как на окраинах Екатеринбурга люди выстраиваются в очереди за просроченными продуктами, в центре уральской столицы толстосумы отовариваются запрещенными деликатесами.
Европейские сыры различных сортов, копченая, вяленая свинина, известная, как «хамон», «прашутто», дорогой алкоголь из самого центра Европы. Казалось бы, в условиях санкций, россиянам не помешало бы попоститься: посидеть на «своем» мясе, отечественном вине и каком-нибудь «Костромском» сыре. Но, когда нельзя, почему-то очень хочется!
И те, у кого кошельки позволяют, ищут, где и как бы обойти запреты. Одно из мест, где предложений на такой спрос больше, чем можно себе представить — не в подвальчике и не с заднего крыльца неприметного магазина, а в крупнейшем екатеринбургском торговом центре.
Пока санэпидемиологи призывают граждан сообщать о запрещенной продукции, а телеканалы, особенно приближенные к власти, неустанно рапортуют о том, что российское общество свободно обходится без привычных импортных продуктов, аналогов которых в нашей стране делать пока не научились, кое-кто с радостью покупает хамон и заморский сыр, устраивая себе вечера гастрономической радости. В центре уральской столицы есть все «самое запрещенное», что можно только себе представить!
Супермаркет, который позиционирует себя элитным — цены здесь в разы выше, чем в большинстве других магазинов, при этом и выбор продуктов безмерно огромен — без стеснения и, кажется, с особым смаком предлагает покупателям все то, о чем, казалось бы, и говорить-то надо шепотом. Полки с сырами, которых здесь, наверное, не меньше полусотни наименований — от привычных российских, до заморских «с плесенью», «твердых», рассольных. «Хамон» и «Прашутто» — свиные деликатесы, столь популярные в Испании, Италии, Франции, доступные всем желающим. И надо ли говорить, что именно здесь чаще всего отоваривается местная элита?!
Говорят, проверки тут периодически проходят — собираются до десятка журналистов, депутаты, ответственные чиновники. Даже устраивают показательные порки, требуя снять с реализации и сжечь, закопать, раздавить, сгноить запрещенную для реализации на всей территории России продукцию. Руководство магазина — конечно, тоже «на камеру» — послушно берет «под козырек», словно только этих приказов и ждало, тут же демонстративно-показушно все убирает, клятвенно обещая впредь такого не допускать. Но ревизия с журналистами уходит — и все возвращается на круги своя.
А пока элита с жиру бесится в центре, простолюдины на окраинах выстраиваются в очередь за продуктами, снятыми крупными торговыми сетями с реализации из-за истечения срока годности. Темные дельцы за бесценок забирают некондицию и организуют целые базары по продаже того, что врачи даже «на зуб» пробовать не позволили бы.
Мамы здесь с радостью покупают детям йогурты (а продавцы советуют: «Плесень сверху ложечкой уберите и можно кушать!»), «вчерашний» брэндовый шоколад вчетверо дешевле магазинного. Народ здесь скапливается совсем не тот, что в элитном супермаркете — старики, люди среднего возраста, малоимущие, подростки из неблагополучных семей, по которым сразу видно, что о «Прашутто» они не слышали, а вот сыр с плесенью (настоящей) — да, ели. Он здесь лежит нескольких сортов — есть и твердый, и мягкий. Покупатели, то и дело звонящие кому-то с почти советскими возгласами «Колбаску дешевую привезли!» ворчат, глядя на этикетки с датой производства и сроком годности… и покупают. Такие «деликатесы» приобрести задешево можно в нескольких районах Екатеринбурга, но особенно — на северной промышленной окраине.
…В нескольких точках района в будни и выходные появляются люди на «Газелях», по госномерам которых при желании можно было бы без труда вычислить «хозяев». Они выгружают на лотки продукты, которые всегда в ходу у людей — раскладывают пачки, расставляют банки. Все это снято с официальной реализации, выброшено или списано.
Одна из лавок расположилась за забором, под жуткого вида навесом. Торговцы появляются здесь после десяти часов утра и за полчаса успевают объехать несколько точек по району, где стоят такие же лавки. На «точке» в переулке Суворовский, вони, конечно, нет. Просроченные продукты — это, к счастью, не «вздутые» банки тушенки или рыбных консервов, хотя и такое «добро», по словам постоянных покупателей, здесь встречается. В основном тут кондитерская продукция в упаковке (конфеты, печенье, вафли), вареная и полукопченая колбасы нескольких сортов, макаронные изделия, сыр, шоколад.
Вскоре после «открытия» подтягиваются люди с авоськами. Роются. Продавцы и не скрывают, что торгуют «тухлятиной», но покупатели, впрочем, к этому без претензий. И этот взаимный либерализм на фоне продаваемой продукции, которую на самом-то деле надо уничтожать и вывозить на свалки, выглядит удивительным. Конечно, по внешнему виду среди покупателей угадываются люди не большого достатка, для которых такие точки торговли — своего рода спасение от запредельных магазинных цен и возможность попробовать то, что «там» недоступно.
И если точка в переулке Суворовском хотя бы минимально сокрыта от взглядов правоохранителей, то вот у станции метро «Проспект Космонавтов» все полностью на виду — никто прятаться даже не пытается. Полиция? Но сам факт того, что эти точки существуют «на районе» уже несколько лет, наглядно говорит о равнодушии правоохранителей, их нежелании бороться с теми, кто плевал на указания Роспотребнадзора и «какие-то» сроки годности пищевой продукции.
А жители знают, что с утра снова можно пойти к известному «прилавку», чтобы купить пусть и просроченной, но все же доступной по цене еды. Для них, кажется, неважно, что привезут наутро — они в любом случае купят, принесут домой и поедят сами, предложат полакомиться лежалыми конфетами детям и внукам. И остается лишь надеяться, что следующий день для них наступит и будет таким же беззаботным и здоровым, как и предыдущий…
И если для толстосумов, подолгу выбирающих куски санкционной ветчины, слово «запрет» — это лишь дополнительный стимул для покупки, то для жителей городских окраин такого понятия и вовсе нет. Пока кто-нибудь (не дай Бог!) не отравится насмерть…
Максим ГУСЕВ
собкор «НВ»
ЕКАТЕРИНБУРГ
