Так считает популярный певец и киноактер Алексей ВОРОБЬЕВ.
Отныне его можно называть Алексио Passero («воробей» — в переводе с итальянского), так как он исполнил главную роль современного игрока исторического флорентийского футбола Серджио Бартоли в итальянском фильме Стефано Лоренци «Вставай и бейся». С работы в этой картине и началась наша беседа с кумиром миллионов в Ейске, куда Воробьев приехал на представление фильма со своим участием. Точнее, началась она с ответа на мой вопрос, за что российского актера избили во время съемок картины?
— Что было то было, — улыбаясь, признался Алексей. — Действительно, во время сцены массовой драки я получил настолько сильный удар по голове, что на несколько минут потерял сознание. Пришлось в срочном порядке ехать в больницу и провести в ней несколько суток. Мне только слегка повредили нос, но грим был наложен так правдоподобно, что журналисты решили, будто мне действительно разбили все лицо.
Дело в том, что фильм снимался в условиях реальной игры — актеров интегрировали в реальные команды профессионалов исторического футбола. Парни были в курсе, что мы актеры, но в команде 27 человек, и не каждый из противников знал нас в лицо, поэтому мы все сильно рисковали — в общем игровом запале можно было не по-детски «схлопотать». Мой оскароносный партнер Бранко Джурич, переживший трагедио в Сараево, впервые выйдя на поле, сказал, что это страшней, чем на войне.
— В одном из эпизодов в кадре «засветился» премьер-министр Италии…
— Тогда он был префектом Флоренции и с удовольствием согласился сняться в картине. Таким образом, он попал в историю.
— Готовился ли ты к съемкам по специальной программе?
— Ничего особенного делать не пришлось, ведь в юности я серьезно увлекался футболом, играл за тульскую юношескую команду и даже планировал связать свою жизнь с этим видом спорта. Просто за два месяца до начала съемок я стал активно качать мышцы, набрав дополнительных пять килограммов мышечной массы, да и во время съемок мы с ребятами постоянно занимались на турнике. Важно было сильно не перекачаться, так как бойцы флорентийского футбола — не качки, они, в основном — худощавые и жилистые.
— В чем отличие работы в Италии и России?
— Всё очень похоже. Итальянцы, как и русские, эмоциональны, тишина на площадке бывает крайне редко. А вот в Америке, где я также снимался, все тихо шуршат. В полный голос говорят только артисты и режиссер.
— Трудно далась тебе эротическая сцена в итальянском фильме?
— Скажем так — нелегко. Она снималась в первый же день, когда со своей партнершей, замечательной итальянской актрисой Джулией Микелини, я даже не успел толком познакомиться. У нас была всего одна репетиция, после которой сразу прозвучала команда: «Мотор!». Я разделся и вошел в кадр, она сняла футболку… Мы с Джулией оказались в ситуации, когда оба беззащитны, и нет в мире никого, кто может помочь… Но стоило нам обняться — и все сразу изменилось. И хотя она не говорила по-английски, а я — по-итальянски, после этой сцены мы стали по-настоящему близкими людьми.
— Ты был на Московском международном кинофестивале, смотрел зарубежные картины. Ну, и что скажешь о них?
— Если честно, посмотрев несколько фильмов, я пришел в бешенство! Я устал от надуманного кино, в котором нет ничего, кроме запутанной идеи и недосказанности. Вы же не читаете книгу, меняя слова местами или задом наперед. Хочется следить за историей, проникаться настроением героя, а меня пичкают метафорами в виде заходящего солнца. Кого это трогает?! Покажите мне нормальное кино, рассказанное человеческим языком!
— Часто бываешь в Москве?
— Не часто, но я всегда очень скучаю по ней, люблю гулять по арбатским улочкам. И вообще, всему, чего мне удалось добиться, я научился здесь.
— Ты живешь по правилам или против них?
— В основном — против, но при этом придерживаюсь каких-то определенных рамок, каждый сам себе их выставляет. Потому что жизнь без рамок — это какая-то утопия.
— Что может означать твой страстный поцелуй с Катей Архаровой, о котором так долго судачили отечественные СМИ (Екатерина Архарова — бывшая жена Марата Башарова, также снялась в картине «Вставай и бейся». — Ред.)?
— Катя мой большой друг. Мы дружим давно, и я не хотел бы, чтобы наши отношения представлялись в ином свете. С другой стороны, я, возможно, сам дал основания для подобных кривотолков: в своем Инстаграме я часто даю такие подписи под фотографиями, что мало не покажется.
— К слову сказать, ты очень много времени проводишь в социальных сетях — это зависимость?
— Видимо, да. Так складываются обстоятельства, что большая часть моего общения с близкими и друзьями проходит через телефон — не всегда удается встретиться лично. Поэтому я, действительно, очень много времени провожу в Интернете и социальных сетях. Очень люблю Instagram.
— Вопрос, который наверняка интересует многих твоих поклонниц: ты сейчас свободен? Каким девушкам отдаешь предпочтение и что больше всего привлекает тебя в прекрасной половине?
— Никаких особых предпочтений нет, но для меня важно, чтобы у девушки было чувство юмора и самоиронии. Я люблю шутить над собой и над людьми, которые рядом. И над своими подругами, в частности. Поэтому, если уже на первом свидании она начинает обижаться на мои шутки, вынуждая меня говорить «Ну, что ты зайка, я же просто пошутил…», мы не сможем быть вместе.
— В каких кинопроектах ты сейчас занят?
— Запланированы съемки в проекте «Тайна кумира» и участие в новом сезоне «Деффчонки». Также скоро выйдет на экраны телесериал «Беглецы», где мы с Максимом Авериным сыграли главные роли. Это история братьев-бандитов, которые бегут из Тамбова — очень забавный сюжет. За время съемок мы очень подружились с Максом. Но, к сожалению, пока он был в Америке, нам не удалось встретиться — слишком напряженные графики.
Беседу вели
Андрей КНЯЗЕВ
Евгений ОРЛОВ
NB!
КСТАТИ, уже за рамками этого интервью Алексей рассказал нам, какое благотворное влияние на родителей оказал их переезд из Тулы в Северную столицу. Особенно — на отца. Оказывается, до этого он, как любой нормальный русский человек не мог без употребления ненормативной лексики связать и пары слов. «И вот, — говорит Алексей, — приезжаю я в Питер, и он — без единого бранного слова! — начинает мне рассказывать о том, какие красивые здесь музеи, какие постановки в театрах идут. Ну, совсем другой человек!».
