Мысли, родившиеся у могилы родителей на украинском кладбище.
«Здравствуйте, дорогие мои! Извините, что так поздно… Просто раньше не мог…».
Я стою на кладбище украинского Приморска, у могил родителей и разговариваю с самими дорогими людьми.
Очень трудным был в этом году к ним путь. Собирался заехать сюда весной, но в Украине вспыхнула война, и друзья отговорили пересекать границу в районе Новоазовска с российским паспортом на руках.
«Да, да, мои дорогие, это страшное слово «война» вновь сегодня в обиходе на родной земле. Но это отнюдь не та война, на которую ты, батя, ушел из Мелитополя в 16 лет. И не та война, в ходе которой тебя, мама, 17-летнюю, фашистские прихвостни — украинцы угнали на каторжные работы в Неметчину».
Сегодня наследники этих прихвостней проповедуют фашизм на Украине, восхваляют тех, кто неоднократно пытался убить моего отца, кто убивал его однополчан. Они глумятся над могилами советских солдат, срывают ордена с груди ветеранов…
А я вспоминаю рассказ отца.
Во время тяжелых боев в Польше в его танк попал снаряд. Весь экипаж погиб и только отец чудом остался жив… В госпитале, в память о своем лучшем друге Косте из Смоленска, сгоревшем в танке, отец стал называться его именем. Страшно подумать, что выживи тогда Костя, и сам он, и его дети стали бы для моего отца, украинца, «москалями», «сепаратистами». Как и дети тех, с чьими отцами Иван Громак громил фашистов в Крыму.
«В июле, на твою, батя, годовщину смерти, я опять не смог попасть в Приморск. Российский паспорт стал красной тряпкой для украинских пограничников. Не получилось приехать и в сентябре, на твою, мама, годовщину смерти, хотя я пробовал попасть в Приморск из Симферополя. Вам и в страшном сне не могло присниться, что когда-то в Мелитополе будет контрольный пограничный пункт… с Россией».
В июле 1941 года в Николаеве начал формироваться добровольческий полк, получивший название «38-й отдельный добровольческий комсомольский инженерный полк». В него-то вместе со сверстниками из Приморского и Приазовского районов и записали в Мелитополе 16-летнего Ваню Громака. Многие годы ветераны этого полка, преобразованного впоследствии в 1-ю штурмовую комсомольскую инженерно-саперную бригаду, встречались в августе именно в Мелитополе. С детьми, внуками. В нынешнем же году приехать из того же Крыма в Мелитополь с российским паспортом оказалось невозможным, ибо, согласно документу, которым руководствуется Государственная пограничная служба Украины, транзитный проезд «иноземцiв» через эту территорию запрещен. Стало быть, и я, родившийся и выросший на Украине, закончивший украинскую школу, призванный Приморским РВК в армию и волею судьбы оказавшийся в России, теперь тоже «иноземец».
Но никакие границы не устоят против флотской дружбы! Даже насупленное лицо украинской прапорщицы, долго рассматривавшей мой паспорт в аэропорту Борисполь, не смогло испортить настроение от встречи с малой родиной. И уж совсем радостно стало на душе, когда мои сослуживцы по Северному флоту, живущие ныне в Киеве, на весь зал прилета, увидев меня, начали кричать: «Слава москалям!». На флоте с юмором всегда был полный порядок.
«Батя, двадцать с лишним лет назад ты спросил, почему я развалил Советский Союз. И не получив от меня внятного ответа, горько промолвил: «Жалеть вы об этом будете. Очень жалеть. Я тогда как-то отмахнулся от твоих слов, будучи уверенным, что, если какая-то из республик распавшегося Союза и выживет, то это будет Украина».
К сожалению, уже через десять лет эта республика стала превращаться из индустриально-аграрной в страну натурального хозяйства. Каждое лето, приезжая в Приморск, я видел, как некогда бескрайние поля приходили в упадок. И кого в том винить? Дожди? Засуху? Или опять москалей?
Нет, это самостийные хозяйственники гнали землю на убой, нарушая севооборот и поставляя за бугор подсолнечное масло. Каждый, кто имел надел земли, из года в год выращивал подсолнухи. Уже через четыре-пять лет земля родить переставала. А украинская коррупция? С ней я сталкивался неоднократно, пытаясь решить проблемы мамы, оставшейся после смерти отца в Приморске. В любом учреждении без взятки никто даже разговаривать не хотел. Опять же эту коррупционную систему выстроили не москали, хотя и в России такого «добра» в избытке. Но в украинских учреждениях преступные поборы возведены в норму.
В последние 20 лет в украинских школах, других учебных заведениях постепенно сводили на нет великие завоевания наших народов. Республиканские СМИ постоянно утверждали и продолжают утверждать, что во всех бедах Украины виновата Россия. И такая пропаганда, увы, принесла свои горькие плоды: сегодня порой трудно найти общий язык не только со вчерашними одноклассниками, но и с родственниками. Таков водораздел, созданный «самой достоверной информацией» СМИ, которые подкармливают своими миллионами Коломойский, Порошенко и другие украинские олигархи.
Сегодня только ленивый украинец не кричит о том, что русские хотят захватить Донбасс. И при этом никто не хочет понять, что жители и Луганска, и Донецка хотели быть просто услышанными. А их не только не захотели услышать — их стали жестоко убивать. За что? В чем виноваты моя сестра с мужем, семья ее сына, два внука и мой племянник, которые ежедневно рискуют быть заживо похороненными в Донецке под обломками во время артиллерийских обстрелов украинских военных? Похоже, пришедшая к власти хунта не желает общаться с людьми. Такое пренебрежение к простым людям свойственно господам, коих под благопристойными лозунгами мои земляки — украинцы привели во власть. Но они, на мой взгляд, у власти не надолго. Они по уши в крови. Их будут судить.
«Нынешней украинской власти не хватает ни разума, ни смелости навести порядок в стране. Это не так сложно, как кажется небритым «говорящим головам» из столицы, с мимикой ну очень «серьезных и страшных руководителей». Из ртов этих голов только и слышны угрозы, слова «нэгайно», «терминово», «наказую». А не пробовали прошения попросить, предварительно разоружив молодчиков, которых сами же и вооружили? Не пробовали с людьми на человеческом языке разговаривать? Не пробовали навести порядок у себя под задницей в Киеве? Чтобы не верещали недобитые бандерлоги, как они свой порядок будут на востоке наводить, душить и убивать инакомыслящих, чем с успехом в данный момент и занимаются. Чтобы люди не боялись за жизнь своих детей и свою жизнь? Конечно, не пробовали, потому что панически боятся своих недавних союзников и соратников. Потому что понимают: нет у нацистов друзей, есть попутчики».
Это не я сказал. Это написал мой однокашник, проживающий во Львове.
Но я отвлекся. Думаю, моим родителям знать об этом не надо. Как и о том, во что превратили украинские нацгвардейцы Саур-могилу, где вечным сном спят однополчане отца. И в полемику вступать ни с кем не буду — она бесполезна.
Мне просто обидно. Обидно, что действительно трудолюбивый народ развели как последнего лоха — подобным образом, помню, меня развели цыганки-гадалки на львовском вокзале, когда я ехал в Приморск в свой первый курсантский отпуск. Тогда я лишился трешки — сумасшедшие деньги по тем временам. Сегодня более чем 40 миллионов моих земляков потеряли куда больше, а тысячи из них лишились жизни, родных и близких, крова и родины.
… На кладбище необычно для осени тепло и тихо. Наливаю в стаканы водку, ставлю на могилки родителей. Давай-ка, батя, молча выпьем за ваше поколенье…»
Валерий ГРОМАК
капитан 1 ранга в отставке
спецкор «НВ»
Украина — Россия
