Миссия выполнима

Всеволод Богданов
Всеволод Богданов

Председатель СЖ РФ Всеволод Богданов — о журналистике вообще и ее месте в современном обществе.

— Существует достаточно много определений журналистики: «миссия», «чувство справедливости», «глаза и уши общества» и другие. А Вы, Всеволод Леонидович, какого мнения придерживаетесь?

— Вполне можно согласиться со всеми этими формулировками. Они гораздо объемнее, чем те, которые предлагают современные политтехнологи, утверждающие, что журналистика — средство влияния общества на власть и, параллельно, средство влияния власти на общество. Они считают это самым главным. В итоге — из-за такого отношения к ней сегодняшняя журналистика выглядит наполовину информативной частью медийного пространства и наполовину средством выражения каких-то мнений.

Я думаю, что «глаза и уши общества» — наиболее точное определение журналистики. Конечно, никакая мы не власть — мы только предлагаем обществу увидеть и услышать, узнать и сформировать своё собственное мнение по тому или иному вопросу, факту, событию. Журналистика — это такая же часть общественного сознания, как наука и искусство, не меньше! Не обеспеченное добросовестной работой журналистики, общественное сознание становится более скудным, оно лишает общество и отдельную личность адекватного отражения окружающего мира и объективной оценки происходящего.

— Ваш творческий путь пролёг через несколько эпох. Как менялись журналисты и журналистика? Что мы потеряли, что приобрели и к чему, на Ваш взгляд, движемся?

— Думаю, мы потеряли самое главное — доверие. Вроде бы простые примитивные рубрики были в 70–80-х годах прошлого века, но публикации меняли многое в жизни людей. Принято было писать в редакцию письма, а редакциям — реагировать на них.

Материалы журналистов, досконально исследовавших проблемы экономики, здравоохранения или социальной сферы, не только не оставались незамеченными, но рассматривались в различных инстанциях, по ним принимались меры. Знаковая картина тех времён: ты едешь на работу и видишь витрины, где вывешивались газеты, смотришь — читают или не читают твой материал. Если стоят люди, толпятся, значит, ты попал в точку. Это была самая главная оценка!

Сегодня такого доверия нет. И тиражи бумажных СМИ падают не только потому, что появился Интернет, а потому, что, во-первых, не поднимаются темы, которые по-настоящему волнуют обычных людей, а во-вторых, нет сегодня очерка, публицистики, нет фельетона, нет слова душевного, которое трогает до слёз, и поэтому всё круто изменилось, и общество стало более равнодушным.

Недоверие распространилось повсеместно, и это большая беда, большая трагедия. Сегодня надо делать всё возможное, чтобы спасти журналистику как сферу формирования общественного сознания.

— Какие проблемы в цепочке «общество — власть — журналистика» требуют, по Вашему мнению, самого пристального внимания?

— Недавно новый председатель комитета но информационной политике г-н Митрофанов выступал в Думе, затронув как раз эту тему. Она вылилась в большой разговор. Но тема-то, получается, вечная! Такое ощущение, что за два последних десятилетия сделано все, чтобы лишить СМИ экономической независимости, приручить, вынудив их потерять своё влияние на умы людей и на общественное мнение. В итоге мы сегодня снова оказались перед лицом того, чем пытались заниматься 20 лет назад: это правовое и экономическое обустройство медийного рынка.

К слову, в этом деле ничего придумывать не надо, во всем мире это есть — отмена НДС для СМИ, цена на бумагу, которую компенсирует государство, оплата государством доставки газет. Ннколя Саркози, например, всем молодым людям за счёт государства организовывал подписку на одну из газет. Во Франции в школах традиционно проходит неделя прессы, ее цель — научить детей правильно пользоваться средствами массовой информации. У нас, к сожалению, работа с прессой приобрела иные формы.

Отсюда вытекает проблема правового и социального статуса журналиста. Статус нашей профессии в России никуда не годится! Работникам СМИ мало платят, все будто для того и делается, чтобы скомпрометировать труд журналиста, огульно обвинить всех в недобросовестности. «Журналюга» — сегодня самое популярное слово. Ну чего с такого взять, он напишет все что угодно, сделает заказные материалы. Такая позиция прежде всего вредна для власти, для общества, она еще больше разжигает недоверие.

В результате того, что размазана репутация, принижен статус профессии, а заказная статья стала основой существования СМИ и журналиста, мы имеем не свободу слова, а, как сказала известная журналистка Лидия Графова, свободу слышимости. Хочет власть — слышит, что там пресса и журналист говорит, хочет — не слышит.

— Экономическая независимость СМИ — миф или реальность?

— Я думаю, что это у нас миф, а в целом — реальность, которая вполне достижима. Полагаю, дело заключается либо в полном непонимании, либо в своеобразном понимании того, что происходит с медийным пространством. Конечно, безденежными СМИ проще управлять! Помню дискуссию на эту тему с Егором Гайдаром. Уважаемый Егор Тимурович слышать не хотел о медиарынке, он говорил, рынок для всех одинаков и не надо ничего особенного придумывать.

Это большое заблуждение, медийный рынок — особый экономический сектор, это деликатная сфера общественного сознания, которое должно быть здоровым.

— Как же все-таки можно поднять статус российской журналистики?

— В нынешней ситуации — нашим личным отношением к профессии. Повторюсь: самое трудное — сделать свой собственный выбор, понять, кто ты в этой жизни. Выступая перед молодыми людьми, я обычно говорю: «Ребята, вы должны для себя решить — собираетесь ли вы совершить прорыв в умы людей, добиться обоюдного доверия, увлечь читателя или зрителя волшебной силой своего воображения, нравственной позицией или вы хотите просто заработать». Я думаю, дело за молодыми людьми, которые захотят и сделают всё правильно. И общество обязательно выздоровеет, а журналистика — настоящая! — вернётся.

 

Маргарита ДАРМОДЕХИНА

Печатается с сокращениями

Похожие статьи